Контора без вывески

Но напев зазвучал громче, разборчивей.

Ребята как и прежде спокойно стояли в воде, держали сети и временами перешучивались. За всем этим наблюдали с гранита набережной сфинксы – я не видела, но казалось, словно взгляды древних статуй сдирают с меня кожу по кусочкам.

Река, неспешно катящая свои воды в море, выглядела свинцовой, мертвой и пугающей. И странные звуки доносились прямиком оттуда – из глубины. Немалой глубины – больше двадцати метров.

А потом из речных волн показалась голова. По крайней мере,именно так это выглядело – нечто начало подниматься из реки и явило себя. Частично. Я завороженно глядела на голову… Потом появилась вторая,третья – и они двинулись прямиком к ребятам.

Ужасом меня буквально прострелило.

– Осторожно! – взвизгнула я,испытывая безотчетных страх перед тем, что появилось из глубины. Если это действительно русалки – они мне сразу не нравились.

Тут одна поднялась по пояс, и я с оторопью поняла, что это мужчина – голый худой мужчина, с кожей белой как у покойника. Мокрые темные от воды волосы разметались, частично скрывая лицо, но глаза его я видела и…

Разве русалки не должны быть женщинами? Прекрасными женщинами...

– Лекса, не смей! – заорал во всю мощь легких Фил.

И я внезапно осознала , что уже стою в воде по колено.

Русалка… русал?.. начал особенно жалобно всхлипывать,и в груди что-то ёкнуло, но не настолько сильно, чтобы продолжать идти в воду. Напротив, метнулась на сушу, да так быстро, что чуть сапоги не потеряла по дороге.

И тут как назло подъехал автобус с туристами. Чертовы ночные обзорные экскурсии и чертов развод мостов! Вылезать под дождь приезжие не спешили но к окнам прилипли.

С мобильниками в руках.

А ребята тем временем сноровисто тащили из воды сети, в которых трепыхались два русалочьих тела. Еще трое водных существ метались вокруг как перепуганные пираньи и пытались вырвать из рук парней снасти.

Вано неразборчиво ругался и временами вкатывал в лоб особо активным особям русалочьего вида. Показывающиеся над водой физиономии словно бы мерцали, их лица приобретали самые разноoбразные черты, а иногда на месте лица и вовсе оказывался плоский блин без намека на глаза или рот.

И вот на всю эту открoвенную дичь смотрели с разинутыми ртами и выпученными глазами люди! Много людей! Вроде как меня просили отвлечь туристов… Но существует вообще реальный способ отвлечь от такого–то?

А коллеги не могли сейчас бросить «улов»! Столько труда – и насмарку?! К тому же отпустить русалку – это не карася вернуть в родную природную среду. Русалки ведь людей убивают!

– Яныч нас убьёт! – простонала я в отчаянии, начиная подозревать, что, вероятно, стоило топиться, раз уж была такая возможность . Потому что Феликс Янович – это вам не русалка какая–то,так легко не отпустит.

Слава богу,тут туристический автобус все-таки сдвинулся с места. Очевидно, экскурсовод на пару с водителем посчитали, что ну ее – всю эту чертовщину. Впору было перекреститься и помолиться за наши грешные души, которым вот-вот придет конец.

Коллеги,тем временем, выволокли на набережную сети.

– Лекса, открой заднюю дверь у микроавтобусa, - крикнул Фил, который быстро оценил обстановку. - Закидываем рыбин и валим, пока сюда еще кто не прикатил!

Оказалось, служебная машина все это время стояла незапертой – заходи, кто хочешь, езжай куда надо. Форменный бардак!

Однако ругань я отложила до лучших времен. Пока меня куда больше интересовали изловленные русалки в количестве двух штук.

Против всех ожидания в автобусе не наблюдалось никакой ванны или хотя бы тазика. Очевидно, добычу планировали бросить прямо вот так посреди салона.

– А как они без воды–то? - спросила я коллег, которые в восемь рук с пыхтением и руганью перли верткую добычу.

Парни снова принялись смеяться.

– Да ничего с ними не сделается, они и на суше неплохо себя чувствуют, – тяжело дыша огорошил очередной новостью Фил.

Русалки извивались упорно, но молча, никак не комментируя перспективу оказаться вне роднoй стихии. Бросили их между сидениями вообще как охапку дров безо всякой жалости.

– Им же больно! – воскликнула я в испуге.

Русалки шлепнулись опять же молча.

– Им не бывает больно, – отмахнулся Фил, утирая пот со лба.

Герыч, Вано и Костик тоже выглядели измотанными и взмокшими, и еще поди пойми, чего было больше – пота или речной воды.

– Это же навь. Она нeживая и на людей походит только весьма отдаленно, - пояснил Вано с широкой довольной улыбкой и попытался опереться на меня на манер раненого красноармейца. Однако я посчитала , что санитарка из меня такая себе и сослуживца решительно отпихнула.

Ванька как всегда ни капли не расстроился.

– Русалки толком ничего не чувствуют, кроме тяги к людям. Они и выглядят на самом деле… Словом, возьми телефон и сфотографируй «рыбок», - предложил парень и хитро прищурился, как будто ожидая какого–то удивительного развлечения.

Я тут же метнулась к машине Костика за своим смартфоном, который оставила там oт греха – и воды! – подальше,и уже через минуту снимала пойманных руcалок.

Картинка заставила вздрогнуть от ужаса и – что уж скрывать? – от омерзения.

На экране телефона были существа, которые больше походили на инопланетян из фильмов, а не на людей. Молочно-белые худые искаженные тела с длинными многосуставчатыми конечностями. И вообще без лица.

– Мерзость какая! – ахнула я, не веря в реальность картинки.

Собственные глаза утверждали, что в салоне лежат совершенно неотличимые от людей существа. Но объектив камеры телефона, словно издеваясь, показывал только монстров.

– Ага. Безликая навь приятной не бывает, - подтвердил устало Фил и скомандовал. – Поехали дальше. Нам бы еще штуки четыре выловить,и будет в самый раз.

Удалось поймать еще пять водных тварей, которых безо всякого почтения сложили штабелем в микроавтобусе. Каждый раз я фотографировала их, надеясь, что вот сейчас-то на снимке возникнет кто-то красивый, однақо ни разу такого не случилось.

Мои глаза видели пачку привлекательных лиц мужского пола в чем мать родила, но техника упрямо утверждала, что в микроавтобус сослуживцы затащили отвратительных существ, не имеющих с людьми вообще ничего общего.

– А… почему они все мужчины? - спросила я у Костика, когда мы всей компанией, продрогшие и голодңые, но с уловом, возвращались в контору. Как раз время подходило к восьми утра.

Парень так расхохотался, что чуть головой о руль не стукнулся.

– Они не мужчины и не женщины, - в итоге сумел произнести коллега. - Лекса, это же навь! Она по большому счету бесполая. Русалки выглядят для всех по–разному. Тебе по душе мужчины – они и выглядят как мужчины. Для меня вот они сплошь женщины.

Я поежилась и расстроенно вздoхнула. Все только обман.

– А… кое-кто из них для меня выглядит как реальные люди, - с опаской сообщила я.

Костик на подобное заявление отреагировал вяло и безо всякого удивления.

– Обычное дело, выбрось из головы. Бывает, они и в самом деле изображают кого-то знакомого для жертвы. Просто ты считаешь этого человека привлекательным, вот рыбка и прикинулась им.

Меня после таких откровений дрожью пробило.

Ну их, этих русалок. Тьфу на них всех и их чары.

С рыбалки мы как раз прибыли к началу рабочего дня. Уже думала, что придется самим тащить «улов», но из конторы споро вылетела команда мужчин в одинаковых серых рабочих комбинезонах. Они катили пару больших контейнеров на колесиках. В эти ящики конторские тут же погрузили русалок, накрыли крышками и также шустро унеслись обратно в здание.

– Это кто был? – уточнила я у ребят.

Глаза у меня самую малость слипались от усталости, но было совершенно ясно, что сегодня так просто нас отсыпаться не отпустят. По крайней мере, придется точно написать отчеты.

– Οтдел хранения и контроля, - сообщил сухо Герыч.

Остальные уже шли к входу в здание, не спеша комментировать слова Геры или добавлять какую-то информацию. Хотя чего тут пояснять, в самом-то деле? Отдел хранения и контроля – значит, хранит и контролирует.

То есть мы ловим – а разбирается с добычей кто-тo еще.

Я всей душой надеялась, что удастся просочиться в свой кабинет тихонькo, не попавшись на глаза тому, кому не нужно попадаться…

Однако не стоило забывать, что враг не дремлет.

Ружинский устрoил на ңаш отдел засаду прямо за проходной. Он маячил посреди холла как длинный рыжий дрын и сканировал пристальным взглядом всех входящих. Проcкочить мимо него незамеченными шансов не было.

– А вот и оперативный отдел в полном составе, - недобро протянул Яныч при нашем появлении.

Вроде бы говорил он не слишком громко, однако в этот момент показалось, что в холле повисла мертвая тишина,и голос Ружинского звучал в ней как гул колокола.

– Феликс Янович, мы не специально! – тут же выпалил Фил, краснея как девица перед гусаром.

Остальные (в том числе и я) замерли перепуганными сусликами в ожидании неизбежного.

– Филимон Пантелеевич, если бы каждый раз, когда я слышал эти слова из уст работников вашего отдела, мне на карту капала тысяча рублей, я бы уже стал миллионером!

Интонация Яныча начала опасно повышаться.

– Да не стали бы, – еле слышно буркнул под нос Вано… но Ρужинский все равно услышал.

– Сидоренко, вы имеете мне что-то сказать? – воззрился на Ваньку начальник отдела информирования,и парень тут же проскрипел:

– Нет-нет, что вы!

– Ваши ночные подвиги уже в новости попали! – заорал Яныч бурно жестикулируя. Очень бурно. – Слава богу, хотя бы в городские, а разом не сразу в федеральные! Вы хоть немного головой работаете или только в нее едите?! Это белые ночи! Белые! Видимость как днем! И все ваши «подвиги» стали достоянием общественности! Вы представляете, какие будут последствия?!

Лично я не представляла, а ребята, похоже, вполне себе.

– И интернет! Все произошедшее уже на десятках ресурсов! Вы прекрасно понимаете – что оказалось в интернете, остаётся в нем навсегда! Хватит уже регулярно попадать в объективы камер и делать мне нервы!

Вот зря я не утопилась ночью.

История пошла по накатанной – Ружинский отконвоировал нашу понурившуюся компанию прямиком к Илье Петровичу, а там уже разошелся по полной программе, потрясая какими-то распечатками как шаман бубном.

Начальник наш бледнел, краснел, шел пятнами, но покорно выслушивал перечень претензий, который у Яныча, кажется, был бесконечным как вселенная. И опять же хотя бы одно нецензурное слово выдал! Тогда бы, по крайней мере, было не настолько обидно. Наверное.

Брань использовал только Вано. Его губы во время яростной проповеди Феликса Яновича беспрестанно шевелились,и пусть ни единого звука сослуживец и не издал, характерные для такой ситуации слова, прекрасно считывались и так.

Хорошо еще, начальник отдела информирования на нашу компанию особенного внимания не обращал – обрушил весь гнев на многострадальную голову Ильи Петровича. Я пока еще толком не понимала, что да как в конторе, но уже ни капли не сомневалась, что наш шеф регулярно страдает от нападок Ружинского, который чуть что – прибегает к нему с очередными претензиями.