Магия сдвигается

— Он промахнулся.

— Он промахнулся, потому что я быстро реагирую. Если я откушу ему голову, он больше в меня не выстрелит.

— Он собирается убить его! — Камуфляжные штаны попытался вырваться из моей хватки, и я выкрутила его руку немного выше.

— Если мне понадобится твоя помощь, я попрошу тебя об этом, — сказала я ему. — Кэрран, пожалуйста, не откусывай ему голову.

— Почему?

— Потому что это незаконно. Технически, ты напал на него первым, когда швырнул его через лужайку.

— Я не очень далеко его отбросил.

Я закатила глаза.

— Я мог бы подбросить его прямо вверх и позволить ему приземлиться на тротуар.

— Это тоже было бы незаконно.

— Ты продолжаешь повторять «незаконно», словно это что-то значит для меня.

Я не могла понять, просто ли он пугал их или действительно намеревался убить.

— Сделай мне одолжение, пожалуйста, повремени.

— Хорошо. — Кэрран слегка ослабил хватку. — Хочешь что-нибудь добавить?

Большой наемник хрипло втянул воздух. Его лицо дрожало от напряжения, с которым он произносил слова.

— …Пошел ты!

Ох же, тупица.

— Трахни себя!

— Лерой! — рявкнул Камуфляжные штаны.

— И трахни свою сучку тоже! — заявил Лерой.

Кэрран посмотрел на меня.

— Как насчет сейчас? Теперь я могу открутить ему голову?

— Это все еще незаконно.

Кэрран сжал плечо Лероя. Кости заскрежетали. Лерой замолк.

— Нет! — заорал Камуфляжные штаны.

Поскольку Кэрран играл с Лероем, болваном должен был быть Мак.

— Не беспокойся о нем, беспокойся обо мне. Что вы сделали с Эдуардо?

— Я не знаю никакого Эдуардо! — захрипел Мак.

Я еще немного вывернула его руку. Он вскрикнул.

— Я знаю, что тебя зовут Мак. Я знаю, что это твой деревенский кузен Лерой. Я знаю, что ты на территории Эдуардо, работаешь по его заявке, и я знаю, что ты украл «Эф Джи Крузер» у его невесты. Посмотри на меня. Посмотри мне в глаза.

Мак посмотрел на меня снизу вверх. Его лицо побелело.

Мой голос был едва громче шепота, но я вложила в него достаточно ярости.

— Эдуардо — мой друг. Его невеста — моя подруга. Она его сестра. — Я указала на Кэррана. — Расскажи мне все, что ты знаешь, или я прямо здесь сломаю тебе руку. — Я похлопала его по плечу. — Потом я продолжу ломать здесь, и здесь, и здесь. Никакое количество медицинской магии и стальных штифтов это не исправит. Она никогда больше не будет хорошо работать, и тебе всегда будет больно.

Мак уставился на меня остекленевшими глазами. Слова вырывались сами собой.

— Мы не знаем, что случилось с Эдуардо. Это была его халтурка, но сегодня утром позвонила дама и сказала, что Эдуардо вчера не появился. Мы взяли машину однорукой цыпочки. Мы собирались выполнить работу ее мужика, и это хорошая машина, так что мы просто одолжили ее.

— Ври лучше, — сказал Кэрран холодным голосом. — Она приходила искать Эдуардо прошлым вечером. Вы не знали, что будете выполнять эту работу, пока вам сегодня не позвонили.

Голос Мака сорвался.

— Какого черта ты хочешь от меня, чувак? Да, прекрасно, мы взяли эту чертову машину! Мы украли ее! Ты знаешь, сколько стоит двухмоторный автомобиль? А он стоял прямо перед нами. Мы решили, что если этот придурок не вернется домой, то он, скорее всего, все равно мертв. Что, черт возьми, его девушка будет делать с этой машиной? У нее все равно одна рука. Нам нужна была машина, поэтому мы ее взяли.

И они сделают это снова. Я слышала это в его голосе. Я раньше уже встречала людей такого типа. У некоторых людей был моральный кодекс. Возможно, это и не соответствовало действующим законам, но все равно это был кодекс. Кодекс Мака и Лероя состоял из одного предложения: делай все, что нужно Маку и Лерою. Не имело значения, кто пострадает. Не имело значения, что человеку, у которого они крали, станет хуже, или он может быть ранен или убит. Если бы этим утром был обнаружен наполовину съеденный труп Джордж, потому что она была убита по дороге домой, им бы было абсолютно наплевать. Их бы ничего не остановило.

Если бы они убили Эдуардо, то это должен был быть выстрел в голову серебряным патроном издалека. Они ни за что не смогли бы победить его в ближнем бою, и они это знали. Но если бы им каким-то образом это удалось, они бы забрали его машину и снаряжение, и нацепили бы его на себя, потому что были слишком глупы, чтобы что-то скрывать.

Я взглянула на Кэррана, он слегка покачал головой. От Лероя пахло кровью Эдуардо.

— Ты знаешь, что Гильдия делает с наемниками, которые крадут снаряжение у других наемников? — спросила я.

Мак покачал головой.

— Она штрафуют их. Десять штук. Браконьерство в зоне другого наемника — это еще десять тысяч. Итого сорок штук на двоих. Угадай, что я собираюсь сделать, когда вернусь в Гильдию?

— Никто тебя не знает, — выдавил Мак.

— Ошибаешься. Меня все знают, я девять лет в ней.

Лицо Мака обмякло.

— Итак, Мак, у тебя есть выбор. Ты можешь забрать своего двоюродного братца-идиота и свалить из города. Или вы можете вернуться и встретиться лицом к лицу с Гильдией и работать на нее сверхурочно в течение следующих пяти лет или около того. Но мы будем рядом, и я обещаю тебе, что сделаю твою жизнь настолько тяжелой, насколько смогу.

Я отпустила его руку. Кэрран небрежно бросил Лероя на тротуар. Лерой приземлился на задницу, вскочил и бросился на Кэррана. Кэрран подпустил его поближе и ударил наотмашь, почти запоздало, как прихлопывают муху. Удар пришелся по уху Лероя. Большой наемник, спотыкаясь, крутанулся, но Мак успел поймать его.

— Наше снаряжение в машине, — сказал Мак.

— Ты сможешь забрать его в Гильдии, — сказала я ему.

— Ты гребаная сука, ты знаешь это? — сказал Мак.

— Мне придется жить с самой собой.

— Это еще не конец! — Лерой ткнул пальцем в Кэррана. Вероятно, он хотел, чтобы это выглядело агрессивно, но его штормило.

— Именно, — сказал ему Кэрран. — Уходи, пока я не передумал.

Труп волчьего грифона задрожал. Плоть выперла в середине, как кроваво-красная опухоль, становясь все больше и больше.

— Что за черт? — зарычал Кэрран.

— Я не знаю. — Я вытащила «Саррат».

Опухоль лопнула.