Все хорошо, я рядом

* * *

В Гаале Ийе было скучно. Она так и не поняла, зачем была там нужна. Дипломатический корпус жил своей собственной, весьма насыщенной, жизнью, и в услугах офицера де Виалан абсолютно не нуждался. Ийя гуляла по городу, который раз знакомясь с одними и теми же достопримечательностями. Надо заметить, ничего действительно примечательного в них не было. Правда, в Гаале была собранная муниципалитетом коллекция картин — и, говорят, неплохая. Но Ийя абсолютно не разбиралась в живописи. Она купила пазл, но складывать его оказалось почему-то не так интересно, как было раньше.

Спустя два чудовищно скучных дня ситуация вроде бы изменилась в лучшую сторону. За обедом за столик к Ийе присел довольно эффектный брюнет, представился помощником атташе господином Корди. Молодой человек оказался исключительно инициативным, наверное, был гордостью и надеждой всего дипломатического корпуса Империи. Он пригласил Ийю в театр, отвел поужинать в ресторан, славящийся чем-то, что выглядело, как вареные слизни. От деликатеса Ийя отказалась, несмотря на все попытки юного дипломата сломить ее недоверие.

Они побывали на бегах, поднялись на местную пологую, как шатер кочевника, гору, и гуляли по парку. Дипломат был весел, непринужден, эрудирован. И, увы, скучен. К концу недели Ийя уже с трудом сдерживалась, убеждая себя, что осталось совсем чуть-чуть. Почему-то с Айре скучно не было. Ийя вечерами, оставшись в гостиничном номере одна, пыталась понять, в чем тут дело. Корди был умнее, эрудированнее. Они читали одни и те же книги, у них был общий круг знакомых. Но с Айре говорить было проще. Не надо было подбирать слова и придумывать что-нибудь небрежно-изысканное. Можно было просто болтать. Смеяться. С Корди не получалось смеяться. Многозначительно улыбаться тонким намекам и изящным каламбурам — сколько угодно. А смеяться — нет.

В поезде, когда они ехали домой, Корди зашел к ней в купе и протянул перевязанную розовой лентой бутылку вина из личной коллекции. Ийя поблагодарила, сунула подарок в сумку и еще пять часов дискутировала о чем-то интеллектуальном. Когда поезд прибыл, Корди взял ее саквояж и подал руку. Ийя любезно улыбнулась. На этот раз улыбка была вполне искренней. Как и испытываемое Ийей облегчение.

Когда они вошли в здание вокзала. Корди еще говорил. Помощник атташе был настроен решительно и собирался проводить даму до самого дома. Ийя огляделась, ища пути отступления, и заметила стоящего у колонны высокого худого парня, сосредоточенно всматривающегося в толпу. Какое-то время она отстраненно смотрела на него, не узнавая, просто любуясь чеканным смуглым профилем. Потом парень поправил волосы знакомым движением отбросив их назад, взглянул на Ийю. Только тогда она с изумлением поняла, что таращится на Айре. Он хмурился растерянно, вертел в пальцах сигарету. Ийя замахала рукой, рассмеявшись, она почему-то до нелепости обрадовалась, увидев его здесь. Ийя пошла навстречу, наплевав на Корди и сумку, все быстрее, срываясь уже на бег. Айре пробивался к ней сквозь толпу, широко улыбаясь, и это было просто здорово. Всего неделя, а она уже забыла, что когда Айре улыбается, на щеках у него ямочки. Она подбежала к нему, обняла, ткнувшись с размаху носом в рубашку, почувствовала, как Айре подхватывает ее, пол уходит из-под ног, как в детстве, когда отец кружил ее на руках.

Айре первым разжал объятия, смущенно отступил, воровато оглянувшись. Ийя сначала не поняла, потом, порозовев, оправила мундир. Сзади раздалось смущенное покашливание. Ну да. Конечно. Сумка. К сумке прилагался Корди, досадливо поджавший губы. Ийя почувствовала даже некоторую неловкость, она вовсе не хотела ставить парня в такое положение. Корди протянул саквояж Айре, коротко кивнул на прощание и пошел, не оглядываясь, прочь.

— Ой, — сказал Айре и фыркнул.

— Вот именно, — Ийя прыснула, прикрыв рот ладонью. — Пошли отсюда. Кстати, Айре, что ты думаешь о политике разумного сдерживания в отношении перспектив роста количества трудовых мигрантов из Халифата?

— Что? — Айре поднял бровь, растерянно улыбаясь.

— Вот и умница. Пошли домой, я есть хочу.

Она направилась к стоявшим у вокзала экипажам, помахивая ридикюлем. Айре пожал плечами и зашагал следом, насвистывая под нос.

Дома было чудесно. Просто отлично было дома. Ийя свалилась в кресло и, прикрыв глаза, наслаждалась молчанием. Айре звенел посудой на кухне, тянуло сытным мясным духом, журчала вода.

— Идем есть, я накрыл. — Айре заглянул в гостиную, волосы у него были стянуты в кривой обвисший хвостик. Ийя встала, потянулась и пошла на кухню. На столе стояли две тарелки с чем-то жидким и красным. Она поворошила содержимое ложкой, выловив кусок мяса, потом перец и картошку.

— Это что? Суп?

Айре тоже ковырнул похлебку, ему попались помидор и морковка.

— Не совсем. Это жаркое. В томатном соусе.

— А. Ясно.

— В рецепте воды было еще больше. Но оно вкусное, честно. Я пробовал. А суп — это полезно, — выдвинул последний аргумент, оправдывающий существование похлебки, Айре.

Ийя перестала придираться и попробовала.

— И правда, вкусно.

— Еще пирог есть. Медовый, с вишнями, — Айре отломил кусок хлеба и сунул в жидкую подливку. Ийя подумала и тоже окунула корочку в тарелку.

— Что нового?

— Да ничего, — Айре разломил ложкой кусок картошки. — Пазл складывал.

— Извини. Молодой парень, оставшись один на неделю, складывает пазл?

— Ну, это кому чего не хватает. Кому-то — женщин, кому-то — пазлов. А у вас? Что нового?

— Тоже ничего. Было скучно.

— А этот брюнет? Который нес вашу сумку?

— Основная причина скуки, как ни странно.

— Было еще одно убийство, вы в курсе?

Ийя подавилась морковкой.

— Ты откуда знаешь? Генерал мне ничего не говорил.

Айре пожал плечами.

— В газете писали. Я думал, вам говорили. Убили священника из храма Безликого, на следующий день после того как вы уехали.

— Зарезали? — Ийя подалась вперед, забыв о томатной похлебке.

Айре хитро прищурисл, облизал ложку.

— Если доедите жаркое, покажу газету.

Ийя возмущенно уставилась на него. Айре улыбнулся, склонил голову к плечу.

— Ну? Что скажете? И пирог.

— Ты издеваешься.

— Нет. Просто я старался. И если вы сейчас уйдете, я буду жалеть, что заговорил про это проклятое убийство.

Ийя вздохнула и взяла ложку. Относительно пирога был достигнут компромисс. Его ели в гостиной, усевшись над разложенной на шахматном столике газетой.

— Ну да. Точно. Это тоже серия. Айре, ты не помнишь, куда я дела карты?

— Помню. Вы их бросили на ковре. А я сложил их в шкаф. — Айре встал и достал с полки ворох рулонов.

— Вот. Выбирайте нужную.

Ийя развернула карту и уставилась на график.

— Так. Вот здесь. И что нам с этого?

— Не знаю. Еще одна точка. — Айре провел пальцем от одной точки к другой, потом дальше. — И все-таки, почему он только тут бродит? Медом ему там намазано, что ли?

Ийя смотрела на него, приоткрыв рот. Айре спрятал руку за спину.

— Что? Что я не так сказал?

— Айре. Ты — гений. — Ийя вскочила, метнулась в спальню и вернулась с кипой мятых листиков. Айре приосанился и бросил взгляд на отражение в стеклянной дверце шкафа — видимо, хотел полюбоваться на гения. На подбородке у него белели крошки. Айре смахнул их, откусил еще кусок пирога и начал меланхолично жевать.

— Вот. Смотри. Так мы еще не пробовали. Давай, сортируй эпизоды по датам, попробуем твой метод.

— Мой метод? Давайте. — Айре безропотно отложил недоеденный пирог и начал перебирать листки. — А какой у меня метод?

Через десять минут все было готово. Ийя ткнула стопку Айре.

— Диктуй.

Айре с тоской посмотрел на пирог.

— Улица Благоденствия, 3. Улица Святого гласа, 18. Зеленая улица, 10.

Ийя ползала на четвереньках, соединяя точки тонкими прямыми линиями. Получалось. Теперь — получалось. Рисунок проступал медленно, как в детской головоломке. Она такие разгадывала, когда была совсем маленькой. Нужно соединить пронумерованные точки, и тогда из мешанины цифр проглядывал сначала нос, потом ухо — и, наконец, появлялась собака. Сейчас получалась не собака. Рисунок топорщился углами, линии перекрещивались, петляли, сплетаясь в сложный узор. Когда Айре назвал последний адрес и навис над ней, заглядывая через плечо в карту, Ийя уже знала, с чем они имеют дело.

— Что это? — спросил Айре громким шепотом.

— Пентаграмма. Это — Вызов.

Айре сел рядом, разглядывая рисунок, провел пальцем по линиям.

— Вызов?

— Да. Смотри. Видишь, здесь — петля. Она пока не закрыта. Должны быть точки еще здесь, здесь и, наверное, здесь. — Ийя ткнула три раза пальцем. — Я не магик, точно не знаю, но по рисунку получается так. Когда пентаграмму закроют, кто-то должен прийти, если все нарисовано правильно.

— Демон?

— Не знаю. У меня книг по магии мало, а по Вызовам точно ничего нет. Сейчас уже поздно. Завтра пойду в библиотеку, поищу в справочниках.

— То есть вы раскрыли убийства?

— Нет. Но хотя бы понимаю, что происходит. А значит, можно найти того, кому это нужно.

Ийя торжествующе улыбнулась — и Айре ответил ей такой же, полной самодовольства и предвкушения, улыбкой.