Дневники принцессы и прочие неприятности

Надо спросить у Стеллы, может, и это норма, а она, глупая неправильная принцесса, не в курсе.

— Конечно, это будет не совсем по-настоящему, куда нам торопиться. Да и мои родители никогда такое не примут… но это поможет тебе, и я хочу помочь тебе, Блум. Я волнуюсь о тебе — ты выглядишь так, будто неделями не спишь.

— Да, хорошо, давай только отмотаем назад, — Блум развернулась на лавочке, повернувшись лицом к Скаю и скинув его руки с себя. — В каком смысле, твои родители никогда такое не примут?

Скай убрал волосы за уши.

— Они… они не заключали для меня брачный контракт, нет, но план всегда был в том, что я найду супругу среди нашей знати. Для экономической и политической выгоды. Это мои подруги детства и хорошие знакомые, был бы брак не по любви, но основанный на дружбе и взаимоуважении, что уже хорошо… Я что-то не то говорю?

— Ты. — Блум нервно облизнула губы, сжала в пальцах ткань джинс.

Чувство теплого томления, которое зрело в её груди все это свидание, увядало в какой-то ядовитый и кислый труп.

— Ты встречался со мной. Полгода. Зная, что это… что это никогда не закончится чем-то серьезным — настоящим. Потому что твои родители никогда это не одобрят. Так?

— Блум…

— Потому что я была странной простолюдинкой с Земли, где даже магии нет. Но сейчас я принцесса Домино. Ты им эту новость рассказал?

По лицу, по виноватой гримасе Блум поняла — рассказал, но это ситуацию не изменило.

— Моё королевство никогда не поддерживало связь с Домино. Для нас это особой роли не играет, и никто пока не знает, допустят ли тебя в высший свет в принципе. А огонь дракона… Это мощная магия, но в мире есть много сильных фей, и моих родителей никогда не интересовала сила. Только экономическая выгода.

— А я экономически невыгодна. Бесприданница, да? — Блум поднялась на ноги.

У неё внутри просыпалась не боль — злость, огненная и страшная. Учитывая, что магию у Блум не получалось контролировать даже в спокойном состоянии в классе, не хотелось рисковать. С другой стороны, мысль о сгоревших чертовых светлых космах Ская сейчас казалась как никогда привлекательной.

— Блум, пожалуйста. Ты очень нравишься мне. Ты очень дорога мне. Мне нравится проводить с тобой время. Просто… Всё намного сложнее, когда ты принц. Мне надо думать о своих родителях, о своем долге.

— Надо же, я принцесса, но мне не нужно об этом думать. Как повезло, правда? — Блум вскочила на ноги, взмахивая руками, и соседний куст роз вспыхнул алым пламенем.

Скай поднялся следом за ней, но Блум сделала пару шагов в сторону.

— Нет. Не подходи. Я не могу в это поверить. Я знаю, нам всего шестнадцать, и встречаемся мы недолго — но неужели ты никогда даже не думал, чем мы можем стать в будущем? Что нас ждет? Ты просто планировал — что, после окончания школы попрощаться и больше никогда не видеться? Насладился молодостью и хватит?

— Да нет же! Блум, я мечтаю о том, чтобы быть с тобой — сейчас, в будущем, всегда, — в отчаянии тоже закричал Скай. — Но это сложно.

— Да. Да, я всё понимаю, — Блум взмахнула рукой в сторону горящего куста, но пламя разгорелось только сильнее. По ладони пробежали опасные искры, и она быстро спрятала её за спиной. — Я вот мечтала, что спокойно отучусь в волшебной школе, вернусь домой, к маме и папе, и всё будет хорошо. Но даже в мире фей и волшебников мечты для идиотов, да?

— Блум…

— Я не хочу тебя видеть. Ни сейчас, ни в будущем, Скай.

Она бежала назад по ступеням, чувствуя, как все скопившиеся за последнюю неделю эмоции становятся одним целым — страхом. Что будет дальше? Что ей делать? Как ей быть? К кому обратиться за помощью? Блум была одна, совсем одна, и…

Девочки всё ещё сидели в комнате Стеллы. Они не разошлись, но достали лаки для ногтей и маски для лица. Синхронно они повернулись к Блум, распахнувшей двери.

— Ох, солнышко, — прошептала Стелла, будто почувствовавшая весь ужас Блум, потянула к ней руки.

— Муза, — нервно хихикнула Блум, — ты можешь критиковать его столько, сколько хочешь.

— Может, я лучше взорву его мотоцикл? — неуверенно спросила Муза, тыкая пальцем в окно, где Скай то ли пытался улететь, то ли найти её комнату среди сотен других одинаковых.

Текна дала ей подзатыльник. Блум хохотнула — и разрыдалась, пряча лицо на плече Стеллы.

***

Ночь из слёз и плохого сна позволили Блум сходить к медсестре, сказаться больной и выбить себе один выходной. Она пролежала несколько часов в постели, обнимаясь с Кико и вдыхая запах аромосвечей, которые оставила Флора перед уходом. Потом Блум заставила себя умыться, сходить в душ и сделать пропущенную домашнюю работу.

На следующий день она пошла на занятия. Текна что-то сделала с её телефоном, явно заблокировав номер Ская. Также они вместе с Музой подготовили отличный отвлекательный подарок — смогли раскопать где-то оцифрованный новостной архив с некоего приема, который посещала королевская семья Домино. Блум впервые смогла увидеть своих биологических родителей — и со смехом поняла, что внешностью и рыжими волосами пошла в папу. Девочки даже смогли распечатать фото и найти рамку, так что теперь снимки обоих семей стояли у Блум на прикроватной тумбочке. Смотреть на них рядом казалось неожиданной умиротворяющей техникой — Блум начинала думать, что дело не в том, какие родители её «настоящие», а какие нет. А в том, что целых четыре человека любили её больше всего на свете и называли доченькой.

Но лучше всего отвлекала Блум от мыслей о мальчишках Стелла. Она продолжала занятия по этикету и прочим принцессочьим делам, и начала приглашать других учениц Алфеи — их сокурсниц и даже девочек постарше, чтобы Блум узнавала порядки не только от наследницы Солярии, но и от других молодых леди и была лучше подготовлена.

Все приглашенные Стеллой девочки были очень милыми, вели себя очень понимающе и сочувствующе, и Блум становилось даже неловко.

— Я не знала, что в Алфее так много принцесс.

— Почти все миры, где есть магия, управляются монархией, — пожала плечами Анна-Софи, третьекурсница с густыми синими волосами. — И почти каждая королевская семья любит объединять свою кровь с магией. Так что феи часто становятся наследницами престола — или хотя бы детьми и воспитанниками королей.

— Жаль, что Айе пришлось отчислиться. Она бы смогла рассказать тебе намного больше полезной информации — мне кажется, её готовили жестче всех нас. У неё никогда не было времени погулять на каникулах или даже отдохнуть до Алфеи, когда мы были младше, — покивала другая принцесса-старшекурсница, Мелисса.

— Ну, не зря, как оказалось, делали? Ой, это ужасная история, девочки, — покачала головой Анна-Софи. — Мама и папа Айи погибли в несчастном случае. В один день она стала и главой семьи, и опекуном младших сестер, и королевой. В моем мире бы назначили регента, но по законам её страны, при отсутствии правителей принцесса просто считается эмансипированной. Эх, я бы не смогла взойти на престол в семнадцать лет. Мне и в двадцать-то страшно это представить!

— Можешь не представлять, твоя мама ещё кому хочешь покажет!

Так что Блум продолжала медленно привыкать к дипломатическому принцессочьему говору, привыкать видеть двойной подтекст и думать о том, чтобы её поступки случайно не оскорбили никого на свете. И потом, спустя две недели, все эти зарождающиеся навыки пришлось применить — потому что король Лоу снова прибыл в Алфею. На этот раз со своим сыном — Захарией, женихом Блум.

***

Пока Блум не оказалась в кабинете Фарагонды, она даже не задумывалась об одной маленькой детали.

Брак по расчету планировали заключить с её старшей сестрой — Дафной, которой было семнадцать, когда Блум не было и года.

Её «жениху» на вид было лет сорок, и почему-то никто не видел в этом проблемы.

— Мы, конечно, дождемся вашего совершеннолетия, принцесса. Никто не заставит идти под венец ребёнка.

— Восемнадцать лет — это ещё ребенок! — прошептала Блум, обнимая себя руками. По спине у нее бежали противные, холодные мурашки, и в желудке будто змея свернулась. — И в восемнадцать лет никто не планирует выйти замуж за старика.

— Я попросил бы, — удивленно хмыкнул принц Захария.

— Просите!

— Блум, — ахнула Фарагонда, но где-то в уголке губ у неё пряталась гордая улыбка.

— Нет. Нет, я не собираюсь больше молча и вежливо кивать! Брак между мной и вашим сыном — это что-то отвратительное и неправильное, и мне наплевать, насколько это по традициям и по правилам всех волшебных миров. Я не собираюсь выходить замуж за незнакомого мне взрослого мужика! И я не буду извиняться за свое неподобающее поведение или к чему-то готовиться, или зачем вы вообще сюда прибыли!

— Не собираетесь чтить брачный договор? Собираетесь опозориться — разрушить всю свою репутацию — даже не выйдя в свет? — спросил Лоу, приподнимая брови.

— Да плевала я на ваш свет, неужели вы не понимаете? — всплеснула руками Блум. Она не верила в то, что говорила, но план с каждой минутой казался всё более привлекательным. — Может быть, после выпуска я вернусь домой — на Землю, к своей любящей семье. Буду хранительницей своего мира. И наплевать вообще, позовут ли меня на бал и выберет ли меня в качестве невесты приличный принц, потому что в моем мире такой ерундой не страдают!

Блум выдохнула, и почувствовала как яркие-яркие искры упали с пальцев на ковер. Лоу проследил за ними внимательным взглядом.

— Называете своим домом Землю… Что же, видимо вы действительно решили отказаться от своего наследия. Видимо, те книги и артефакты с Домино, что хранятся у нас, вам тоже не нужны?

— Книги?.. — нервно переспросила Блум через шум в ушах.

Какие-то следы жизни её родного, уничтоженного безвозвратно мира?

— Мы долго были братьями и товарищами жителям Домино. Мы обменивались не только экономическими и военными ресурсами, но и культурными ценностями. Я планировал передать вам все артефакты после свадьбы — как подарок. Но раз вы отказываетесь…

Блум не могла поверить этому… Этому…

— Вы шантажируете меня? Наследством моей собственной семьи? Принуждая меня к браку?

Блум казалась, что сейчас с её пальцев полетят не искры, а гигантские шары огня, уничтожающие все на своем пути. И она не то, чтобы не сможет — не захочет их остановить.

В этот момент раздался громкий хлопок — это Фарагонда ударила ладонью по столу и поднялась на ноги.

— Хватит на сегодня.

Король Лоу посмотрел на неё искоса.

— Вы ведь сказали всё, что хотели, Ваше величество? Девушке надо дать время подумать. И вернуться на уроки.

Принц Захария тронул отца за руку — и Блум была бы благодарна, если бы этот козел ранее выразил мысль, что его как-то беспокоит перспектива брака с девушкой на двадцать лет его младше. А теперь, посмотрите на него, уводит отца!

— Блум… — попробовала Фарагонда, когда гости покинули кабинет.

— Я пойду, — отрезала Блум, разворачиваясь. Горло будто передавило яростью, под коленками тряслось. — Мне нужно на занятия.