Во имя Жизни (СИ)

— Я чувствую! — горячо заявила она, вскинув на меня взгляд яростно сверкнувших глаз.

— Другие аргументы есть, или этот единственный? — также спокойно, без насмешки и сарказма уточнил я. Верил я её чутью или нет, это не повод издеваться над последней надеждой человека.

Она только медленно качнула головой, отводя глаза, и тяжело протяжно вздохнула.

— Прости, я… не надо было тебя дёргать. Просто я обошла уже всех, кого могла. В полиции приняли заявление, но честно предупредили, что шансов никаких, да это и не их компетенция. Из частных лиц, на кого я могла выйти, никто не согласился, даже за очень хорошие деньги: все говорят, что искать покойника на Гайтаре — гиблое дело. А я… Вань, я чувствую, что он там, что он жив. Как я могу его бросить? Вот видишь, даже тебя нашла, и пришла просить. Хотя я ведь понимаю, как этот поступок выглядит с твоей стороны: десять лет не появлялись, ни слова не было, а тут вдруг такие просьбы. Но, может быть, ты спросишь у генерала? Хотя бы примерно узнать, выяснить, действительно ли он… умер, — глаза девушки всё-таки влажно блеснули, и она крепко зажмурилась, отворачиваясь.

Я вдруг понял, что она не просто расстроена, а пребывает в отчаянии. На той самой грани, когда ещё немного, и человек начинает совершать безумные и бессмысленные поступки. То есть, если я сейчас откажусь, — на что я имею полное право, — она просто полетит туда сама. И не станет симпатичной девушки Кати.

Если бы дело было только в необходимости задать пару вопросов генералу, раздумывать не имело смысла, я бы вызвал его прямо сейчас и всё выяснил. Вот только я точно знал, что он мне скажет. То же, что говорили этой девочке все остальные: искать покойника на Гайтаре — гиблое дело. Но ведь её такой ответ не удовлетворит.

— Кать, посмотри на меня, — со вздохом попросил я, принимая решение. Девушка подняла на меня потухший печальный взгляд. — Я всё выясню. Обещаю. Если он жив, я его вытащу, если нет — точно узнаю, что произошло. Но только если ты поклянёшься памятью родителей и вообще всем для тебя важным, что не полезешь туда сама.

— Правда? — в глазах появилось кромешное недоумение. А через мгновение девушка, судорожно всхлипнув, бросилась мне на шею, едва не уронив вместе со стулом. — Клянусь! Спасибо тебе!

— Подожди благодарить, я ещё ничего не сделал, — поморщился я, осторожно гладя вздрагивающие плечи. Кнопка бесцеремонно опиралась коленом о моё бедро, прицельно попав во вчерашнюю гематому; травма почти зажила, но на такое обращение отреагировала тупой ноющей болью.

— Извини, — смущённо шмыгнула носом она, отстраняясь и возвращаясь на своё место. — Я просто так боялась, что ты…

— Меньше слов — больше дела! — оборвал я её, ободряюще улыбнувшись. — Мне надо подумать и воспользоваться галанетом; где ты остановилась?

— Честно говоря, пока нигде, — она снова смущённо потупилась. — Я решила, если ты сейчас откажешься, сразу полететь…

— На Гайтару, — спокойно закончил я за запнувшуюся собеседницу. — Если в твою голову ещё раз забредёт мысль посетить это чудесное место, лучше сразу застрелись: меньше будешь мучиться.

— Но… — она вскинула на меня возмущённо-недоумённый взгляд.

— Вот об этом и речь, — я медленно кивнул. — Будет тебе домашнее задание на время моих поисков: узнать, что бывает в подобных местах с хорошенькими невинными девушками.

— Как тебе не стыдно? — Катя вспыхнула до корней волос, а я пожал плечами.

— Мне будет стыдно, если ты влезешь в какую-нибудь неприятность, а я не сделаю ничего, чтобы это предотвратить. В общем, так. Возьми билет до дома на вечер, к тому моменту в любом случае что-то прояснится. Если, конечно, других важных дел у тебя здесь нет.

— На вечер? Почему? — растерянно уточнила она.

— Я попытаюсь всё выяснить так, но если это не получится, придётся лететь туда и наводить справки на месте. Так что либо я тебе сегодня всё скажу, либо придётся долго ждать.

— Я полечу с тобой, — вскинулась Кнопка. Я раздражённо поморщился, пытаясь скопировать укоризненный взгляд собственного тренера. Судя по тому, как стушевалась девушка, получилось неплохо.

— И чего после этого стоят твои обещания?

— Нет, я не поэтому! Я… помочь хотела, — потупилась она.

— Домой. Повышать образование и социальную адаптированность к суровым условиям реального мира, — проворчал я, поднимаясь. — Когда что-нибудь прояснится, я с тобой свяжусь; твой контакт сохранился у меня в болталке. Поняла меня? Домой!

— Да, хорошо, — со вздохом кивнула девушка. Дольше продолжать разговор не имело смысла, и я отправился к себе в номер: думать, шерстить галанет и разговаривать разговоры.

Связаться с генералом Зуевым — это был, пожалуй, самый очевидный и самый разумный выход. Вот только…

Мои отношения с отцом были не то чтобы напряжёнными или очень плохими, они просто почти отсутствовали, особенно в последнее время. Он не одобрял ни мой выбор занятия, ни образ жизни, ни некоторые аспекты моего поведения. Молчал, — отец старался не давить на нас, и за это я был ему благодарен, — но не одобрял. Я хорошо понимал, почему, и, в общем-то, не имел к нему никаких претензий, но старался лишний раз не мозолить глаза. Да и вообще чем дальше, тем больше избегал появляться в доме у родителей: ощущал свою там неуместность, и кроме воспоминаний о детстве меня с этим местом почти ничего не связывало. Не хотелось слушать тревожные причитаний мамы о моём здоровье, да и задумчивые взгляды отца здорово напрягали.

Из всей семьи я поддерживал контакты с двумя людьми: младшей сестрой Варварой и старшим братом Семёном.

С Варькой меня разделяли всего два года разницы, в детстве мы были весьма дружны, да и вообще она, наверное, была единственным человеком из всей семьи, которого я по-настоящему любил помимо матери. Но с ней тоже было сложно: она соглашалась с отцом в неприязни к моим занятиям, и, в отличие от него, промолчать не могла. А спорить с ней мне хотелось меньше всего.

С Семёном же мы никогда не были особенно близки, — в детстве девять лет разницы представляют серьёзную помеху для возникновения дружеской привязанности, — но наши взаимоотношения были гораздо более доверительными, чем с отцом. Может, потому, что в раннем детстве старший брат возился со мной и сестрой гораздо больше, чем отец? Сложно сказать, да и какая теперь разница, с чего всё началось и кто в чём виноват. Просто всё сложилось так, как сложилось.

Собственно, именно Семёну Зуеву я отправил вызов, добравшись до комнаты. Зря он что ли всю свою жизнь посвятил разведке? Правда, в последнее время работа, бывшая прежде любимой женщиной этого человека, существенно сдала позиции семейным ценностям, но до ухода на покой было ещё очень далеко. Я вообще склонялся к мысли, что, подобно отцу, брат выйдет в отставку только вперёд ногами.

— Привет, младший! Смотри-ка, и морда целая, — усмехнулся Семён, с интересом разглядывая меня. — Видел твой вчерашний бой. Всегда знал, что ты крут, но это было буквально нечто!

— Да, я вчера получил твоё сообщение, — улыбнулся я в ответ. — Спасибо.

— Мне-то чего, — отмахнулся он. — Ромка вон вообще ходит нос в школе задирает и страшно гордится, даже в ту же секцию записался, где ты занимался в детстве.

— М-да, отец мне спасибо за это не скажет, — насмешливо хмыкнул я.

— Кого это когда беспокоило, — брат невозмутимо пожал плечами, а потом насмешливо сощурился, склоняя голову к плечу. — Почему-то мне кажется, ты не просто поболтать решил. Давай, выкладывай, что у тебя стряслось.

— У меня — ровным счётом ничего, — честно ответил я. — Просили немного помочь. Сём, если бы тебе надо было искать пропавшего на Гайтаре человека, с чего бы ты начал?

— Сначала я бы подумал, а так ли уж мне надо его искать, — усмехнулся собеседник. — Потом подумал бы ещё пару раз, и бросил это бесполезное занятие, потому что тратить время на поиски трупа — тухлое занятие.

— А если бы всё-таки начал?

— Не начал, — ехидно ухмыльнулся он. — Из дурки с навязчивыми идеями так просто не выпускают. Ладно, я тебя понял; кого хоть искать надо?

— Не знаю, может, помнишь: у меня друг был в детстве, Кирилл Азаров, Кир или Кортик. Ещё его сестрёнка всё время с нами таскалась, мелкая рыжая пигалица.

— Помню, был такой, — кивнул он. — Невысокий курносый паренёк, серьёзный очень; вы с ним вместе мордобоем увлеклись.

— Именно. Сегодня меня нашла та самая сестра и сообщила, что он пропал именно там. Я обещал помочь выяснить его судьбу.

— Элементарно, — презрительно фыркнул Семён. — Покойник твой друг детства, сто процентов. Или у неё есть какие-то основания предполагать иное?

— Она уверена, что он жив, но оснований у неё нет. Да я понимаю, всё это глупо; но она ведь сама туда попрётся, жалко же девчонку.

— Вань, а ты не можешь найти себе бабу с меньшим количеством тараканов в голове и проблем в жизни? — продолжая насмешливо ухмыляться, он укоризненно качнул головой. — Может, просто посадить её на полгодика в карцер, чтобы мозги остыли? Там довольно уютно, зуб даю.

— Во-первых, как женщина она меня интересует в последнюю очередь, — поморщился я.

— Все мы так поначалу думаем, — расхохотался брат.

— А, во-вторых, идея с карцером, конечно, неплоха, но… Сём, я, наверное, дурак, но мне почему-то кажется, что Кир так просто не пропал бы.

— Вот-вот, про что и речь, — всё ещё весело кивнул он. — Ладно, давай я сначала по своим каналам кое-чего проверю; как говоришь, Кирилл Азаров?

— Геннадьевич, — добавил я. — Учился со мной в одном классе, а больше я тебе ничего сказать не смогу.

— Этого достаточно. Да нет, не по работе, это Ванька, — глянув куда-то в сторону, проговорил брат с мягкой улыбкой. — Тебе привет, — обратился он опять ко мне.

— Да, ей тоже, — я кивнул, без труда догадавшись, кому была адресовано такое непривычное выражение лица брата. — Я совсем не вовремя что ли? — запоздало уточнил я.

— Удивительно, но ты выбрал как раз самое удачное время, — хмыкнул Семён. — У нас сейчас воскресенье, время к полудню. Короче, я пойду поищу, а тебе пока вот какая пища для размышлений. Я правильно понял, что с этой девочкой ты давно не общался? Так вот, подумай, откуда она могла взять твой контакт; если бы это было так просто, тебя бы с утра до ночи осаждали поклонники.

— Скажешь тоже, — неприязненно поморщился я. — Нашёл поп-диву.

— И тем не менее, ты довольно известный и видный парень, а для того, чтобы отравить жизнь, достаточно десятка идиотов. Вернее, в твоём случае скорее идиоток. Дело, конечно, твоё, но лично мне всё это кажется подозрительным.

— Думаешь, она мне соврала? Ладно, я понял, послушаюсь мудрого совета тёртого разведчика, — я не удержался от улыбки. — Спасибо, жду новостей.

— Отбой, — кивнул он и отключился.

А я, как и обещал, всерьёз задумался. Глупо было отрицать справедливость высказанных Семёном подозрений: добыть контакты конкретного человека не то чтобы невозможно, но очень трудно. Способов сделать это лично я видел всего несколько, и только один не был подозрительным: спросить у кого-то, кто в курсе. Людей, у которых имелись контакты моей болталки, в мире было очень немного; семья да ещё несколько близких знакомых. Так что в итоге я решил начать именно с этого варианта.