Пробуждение от лица парней

— Что с тобой случилось? — спросила Тори у сестры, ее голос был еще не окрепшим.

Губы Дарси разошлись, затем снова сомкнулись, ее взгляд переместился на Сета, Калеба и Макса за моей спиной, и Тори проследила за ее взглядом. Она быстро отвела взгляд, и моя магия начала иссякать, когда я исцелил последние повреждения ее легких, убрав руку с ее плеча.

Тори неуверенно посмотрела на меня, затем подтянула колени ближе к телу, явно желая прикрыть кружевное белье, в котором она была. Толпа все еще наблюдала за происходящим, и этот другой уровень унижения не мог продолжаться.

— Калеб, сними свою рубашку и отдай ее мисс Вега, — огрызнулся я.

Калеб замешкался на мгновение, прежде чем начать расстегивать пуговицы.

— Мне ничего от него не нужно, — сказала Тори, ее голос был низким, полным ужаса, но ее решение было ясным.

Калеб сделал паузу, и я издал низкий рык, сбрасывая свой пиджак и передавая его ей. Дарси продела руки Тори в рукава и вытащила ее мокрые волосы из-под воротника. Я почувствовал облегчение, когда она поднялась на ноги и застегнула куртку, уверенный, что с ней все будет в порядке. Может быть, не душевно, но, по крайней мере, физически. Ее взгляд не отрывался от ее ног, и я тихо надеялся, что эта девушка не позволит Наследникам погасить ее огонь. Она была сильнее этого. Сильнее, чем она могла даже представить. Они оба были сильнее.

— Я провожу тебя обратно… — начал я, но тут откуда-то снаружи здания раздался полный ужаса вопль. Вы, наверное, издеваетесь надо мной, звезды?

— Что теперь? — прорычал я, повернулся и начал бежать к выходу.

Дарси и Тори догнали меня, когда я добрался до двойных дверей, и мои инстинкты подсказали мне не оставлять их позади, когда я толкнул двери и обуздал желание использовать свою вампирскую скорость.

Я пошел по дорожке, обнажив клыки, по позвоночнику пробежал холодок, и я ускорил шаг по направлению к Сфере.

Там собралась толпа, свет костра отражался в золотом корпусе Сферы, и меня охватила тревога. Что, черт возьми, происходит?

— Отойдите! — приказал я, и толпа расступилась, пропуская меня.

Близнецы держались прямо за мной, пока я шел, а мои пальцы чесались от желания достать меч, спрятанный в кармане как лезвие переключателя, пока я добирался до передней части толпы.

— Кто это? — пробормотал мальчик справа от меня.

— Думаешь, это была нимфа? — испуганно прошептала девушка.

Меня окатило жаром костра, и мерзкий запах смерти донесся до моих органов чувств как раз перед тем, как я увидел тело.

— Что это, черт возьми, такое? — в страхе прошептала Дарси.

— Я однажды видел, что Драконий огонь так горит, — раздался слева от меня голос мальчика, но, глядя на ревущее пламя, я был уверен, что это не Драконий огонь. Он горел белым жаром инферно, в отличие от красного пламени дракона. Это могла быть магия элементалей, и все же… нужно было быть чертовски сильным ублюдком, чтобы создать такое пламя.

Я поднял руки, окатив огонь волной воды, борясь с ее силой, в то время как моя сила магии стала еще меньше. И когда пламя наконец погасло под натиском моих даров, мой взгляд остановился на обугленном теле на земле, а в горле застрял комок.

Близнецы внезапно обступили меня, чтобы получше рассмотреть, и мой разум понесся по спирали, пока я пытался понять, что, черт возьми, здесь произошло. Кто это был? И кто, блядь, убил его?

— Вот дерьмо, — вздохнула Тори, а Дарси прижала руку ко рту.

Мой разум, наконец, вернулся в нужное русло, и я выпрямился.

— Всем студентам немедленно вернуться в свои Дома! — рявкнул я. — Все свидетели, которые видели, как вспыхнуло пламя или что-либо подозрительное, что привело к смерти, должны немедленно явиться.

Я заметил в толпе Вошера и указал на него, его лицо было бледным, а глаза расширились, когда он уставился на тело на земле.

— Позовите Элейн! — приказал я ему, и он кивнул, моргнув, вернулся в реальность и скрылся в толпе.

Ученики сгрудились вокруг меня в море движущихся тел, пока я угрожал им задержанием и старался поддерживать порядок. Я не понимал, как это произошло и кто лежал на земле, но мне нужно было найти Дариуса. Потому что эта смерть была вызвана кем-то очень могущественным, и я должен был быть уверен, что он в безопасности. В голове мелькнула тошнотворная мысль, что это обугленное тело может быть его телом, прежде чем я почувствовала мощную пульсацию связи Хранителя между нами и сразу же убедился, что это не так, напряжение спало с моих плеч. Он в порядке. Мне просто нужно найти его.

Я вышел из себя, обращаясь ко всем оставшимся студентам, которые все еще пытались увидеть тело или хотя бы сфотографировать его.

— ЧЕРЕЗ ПЯТЬ СЕКУНД Я ОПОЛОСНУ ВСЕХ, КТО ЕЩЕ ЗДЕСЬ, ВОДОЙ, ДОСТАТОЧНОЙ, ЧТОБЫ СМЫТЬ ВАС ПРЯМО С ТЕРРИТОРИИ! — прокричал я, и оставшиеся студенты поспешили подчиниться, некоторые из них издали испуганные визги.

— Что вы двое все еще здесь делаете? — рявкнул я, заметив близнецов, и они удивленно повернулись ко мне.

— Мы просто… — начала Дарси и запнулась, не сумев придумать окончание фразы. Паника разлилась по моей груди, и у меня защемило челюсть, когда я взглянула на них. Им нужно было уходить, возвращаться в свои Дома. На свободе был чертов убийца.

— Убирайтесь отсюда! — я сорвался с места, Дарси вздрогнула, и они вдвоем, спотыкаясь, отпрянули от меня и побежали по тропинке вместе с другими студентами.

Дыхание участилось, когда я провел пальцами по волосам и подошел к телу, глядя вниз на останки и пытаясь заметить хоть какие-то признаки того, кто это мог быть.

Звезды, казалось, сияли ярче надо мной, и я смотрел на них в поисках ответа, чувствуя, что за мной наблюдают. Тень пересекла их сверху, и мое сердце пронзительно забилось, прежде чем Габриэль приземлился позади меня, схватив меня за руку и заставив повернуться к нему лицом.

— Габриэль, — пробормотал я, крепко сжав его плечо. — Что происходит?

— Тебе нужно идти, — сказал он, в его глазах мелькнула паника.

— Куда идти? — растерянно спросил я.

— К Дариусу. Сейчас же, Лэнс, — сказал он судорожно. — Он собирается вернуться домой, чтобы убить своего отца. Узы Хранителя притянут тебя к нему, как только начнется бой. И ты умрешь под перекрестным огнем прежде, чем Дариус падет на колени у ног Лайонел».

— Что? — задыхался я, мой разум не мог уловить, как продолжается безумие этой ночи.

— Поторопись, — рявкнул он, когда звук приближающихся учителей раздался дальше по тропинке. — У тебя всего несколько минут, чтобы остановить эту судьбу. Он в своей комнате, но ненадолго.

Я кивнул, и я практически ощущал, как игральные кости начинают метаться в этой судьбе.

Черт, я умру, если не сдвинусь с места.

Я бросился прочь от Габриэля со всей скоростью моего Ордена, и тысячи непонятных мне шепотков наполнили мои уши, словно звезды разговаривали между собой в небесах над головой. И я чувствовал себя слишком близко к их объятиям, когда моя смерть висела на волоске.

Дариус, что, черт возьми, ты делаешь?

31. Дариус

Желчь обжигала горло, когда я поднимался по лестнице в доме Игнис, поднимаясь по две ступени за раз и врываясь в свою комнату.

Я распахнул дверь, и она ударилась о стену с такой силой, что треснула прямо по центру цельного дерева, прежде чем я снова задвинул ее на место.

Мое сердце колотилось так бешено, что я чувствовал пульс во всем теле, мои мышцы тряслись и дрожали, а Дракон во мне рвался на свободу.

Яростный крик вырвался из меня, и я схватился за край сундука с сокровищами, опрокинув его на пол, отчего золотые монеты и драгоценные камни разлетелись по ковру во все стороны.

Сжав кулак, я направился к позолоченному зеркалу, висевшему на стене, с намерением ударить по нему костяшками пальцев, чтобы разрушить его, но замер, увидев себя в зеркале.

В моих глазах была тьма, которая заставила мое сердце учащенно забиться, и в тусклом свете моей комнаты, в котором мерцал лишь оранжевый огонь очага, я мог бы поклясться, что человек, смотревший на меня, был моим отцом. Кулак поднят, готовый к удару, ярость пылает в нем жарче, чем огонь дракона, и в его громадной туше нет ни капли милосердия.

Я сделал длинный вдох, дрожь в мышцах усилилась, пока я боролся с правдой, которая смотрела мне в лицо.

Я действительно становилась им. Моим кошмаром. Моим демоном. Моим монстром.

То, что я сделал сегодня вечером… страх, который я вызвал у девушки без всякой другой причины, кроме желания заставить ее склониться перед моей превосходящей силой, — это все он. Он повел бы себя именно так, и у меня свело живот, когда я осознал, что он будет гордиться мной за это.

Я изо всех сил вцепился в края туалетного столика, стоявшего перед зеркалом, и уставился на темное дерево, сосредоточившись на зернах, которые проступали сквозь него, чтобы не видеть, как отец смотрит на меня сквозь мое собственное отражение.

Это было то, чего он хотел. И все, чем я когда-либо клялся, что никогда не стану.

Я по глупости решил, что у меня больше времени. Времени, чтобы научиться темной магии, которой учил меня Лэнс, времени, чтобы овладеть магией огня и воды, времени, чтобы полностью обрести свою силу, чтобы бросить ему вызов, победить его, уничтожить его.

Я засыпал бесчисленное количество раз, мечтая о том, как этот монстр будет раздавлен под моей ногой, но вместо этого я обратил всю свою ярость и ненависть на девушку, которая не сделала мне ни черта, кроме того, что оказалась на моем пути.

Я закрыл глаза, но как только я это сделал, все, что я мог видеть — это она, то, как ее тело дрожало от холода, и как ее зеленый взгляд нашел меня, когда она лежала на краю бассейна, крепко сжимая свою сестру, и их любовь горела между ними.

Она видела меня тогда. Самого худшего из меня. Она смотрела в мои глаза, и я знал, что она знала, кем я был, и каким-то образом именно это сломило мою стойкость, пошатнуло мою волю и разрушило мою решимость видеть их сломленными.

Но к тому времени было уже слишком поздно. Мы сделали это. Я воплотил в себе человека, против которого всегда клялся бороться. Я стал им, как он всегда хотел, и то, как она смотрела на меня, было точно таким же, как Ксавье всегда смотрит на него.

Как будто я был самым ужасным существом, которое она когда-либо имела несчастье встретить. Как будто ее ненависть ко мне была рекой крови, которая текла по ее телу с каждым ударом ее сердца и никогда не иссякнет.

Меня переполняла тошнотворная уверенность в том, что я совершил нечто такое, после чего уже никогда не вернусь. Я прошел через завесу, о которой даже не подозревал. И теперь, когда я это сделал, я знал, что пройти через него снова будет все легче и легче. Каждое мое действие с этого момента будет определяться жестокостью, которую я проявил сегодня вечером, и я никогда не смогу этого отменить. Никогда не смогу вернуть все назад. Никогда не исправить то, что я сломал в девушке, которая заставляла меня гореть с самого первого момента нашей встречи.

Я не должен был беспокоиться. Мне не должно было быть никакого дела до какой-то потерянной принцессы с изумрудными глазами и огнем в душе. Но я заботился. Мне было не плевать, и я все равно делал то, что делал. Я все еще действовал по приказу человека, которого ненавидел, и позволил своей душе расплатиться за свои действия.