Попутного ветра, господин дракон!

– Берни, – решила я выяснить по дороге кое-что, – ты у нас какой стихии?

– Огневик, – ответил тот.

– А что ж тому воздушнику ничего не подпалил?

– Да как-то я не привык, – замялся парень.

– Привыкай, – поддержала меня Марша, – иначе здесь не выживешь. Магистрам, кажется, вообще без разницы, кто виноват.

Все оставшиеся уроки в этот день ясно продемонстрировали, откуда у местных боевиков берется чувство острейшей неприязни к артефакторам. Занятия сегодня все как на подбор были теоретическими и читались сразу для всего курса. А уж в теории именно «хлюпики» были отлично подкованы. И потоки сил вычисляли не в пример быстрее и точнее боевиков. Вел занятие магистр Торн – желчный пожилой мужчина, так явно ставящий нас за образец остальным, что будь я на другом факультете, под конец лекции этих «заучек» тоже бы возненавидела. Чтобы хоть как-то реабилитироваться, я наклонилась к сидящей рядом со мной магичке земли и шепнула : «Вообще-то мы не такие зануды».

– Это хорошо, – улыбнулась та, – больше шансов, что вы будете помогать с домашкой. А то нас дракон сожрет.

– Да уж, глава факультета у вас тот еще зверь, – хмыкнула я.

– Ага, если бы я знала, ни за что не стала бы сюда поступать. – кисло ответила та. – Я Кэрри, кстати.

– Диона. А раньше кто был главой, не знаешь? – полюбопытствовала, чтобы поддержать разговор.

– До сего года был Милтон. Его все студенты обожали.

– Да ладно? Он же теперь наш куратор.. И с чего такие перестановки?

– Понятия не имею, – пожала плечами Кэрри, – Тсс, Торн на нас уже косится.

Все это было так странно, что я порядком призадумалась. Как бы разузнать, что тут происходит. С другой стороны, какая мне разница.. никакой, любопытно только. Одно радует: куратор наш, похоже, толковый спец, раз и как боевик хорош, и как артефактор. Это огромная, даже небывалая редкость.

После занятий мы с Берни и Маршей отправились переодеваться, а потом – на поклон к завхозу главного корпуса. Я не отказала себе в удовольствии вырядиться в свою любимую свободную форму – нежно-оливковый комбинезон и кепочку, Марша пришла в простеньком ситцевом платье, а Берни, как был в обычном костюме, так и явился, только мантию снял. Завхоз – господин Шорк – оказался полным низкорослым старичком, зато настолько переполненным энергией, что казалось, сейчас взорвется.

– Ага! – закричал он. – Явились! Ну-ка получайте швабры, ведра и веники. И чтоб никакой мне магии.. Знаю я вас. Ручками-ручками, как и положено! Вот вам тряпки и средство для мытья – перила тоже ототрете, и пусть сверкают так, чтоб ослепнуть можно было. Начнете с самого верха.. И не халтурить мне тут..

Опытным путем выяснилось, что хуже места для отработки, чем лестница главного корпуса, и представить невозможно. Во-первых, здесь постоянно ходила прорва народа, и каждый считал своим долгом прокомментировать нашу работу словами вроде «ха, вот везунчики, в первый же день попались». Во-вторых, Берни со своей рассеянностью и хронической неуклюжестью оказался совершенно не приспособлен к мытью лестниц. После третьей его попытки пересчитать ступеньки носом я со вздохом вручила ему тряпку для перил и сама принялась за самую грязную работу. Дело пошло значительно лучше.

– Как продвигаются трудовые будни? – осведомился насмешливый голос, когда мы втроем одолели почти половину вверенного нам участка.

Магистр Милтон наблюдал за нами облокотившись на перила и подперев ладонью щеку и, казалось, мог любоваться этим зрелищем бесконечно.

– Просто прекрасно, – ответила я недовольно. – А можно вопрос?

– Валяй, – фамильярно разрешил куратор.

– Правда, что вы раньше были главой факультета земли?

Милтон наставил на меня указательный палец и зыркнул так, что захотелось проглотить язык.

– Запомни, студентка дель Фейт, первое правило выживания в академии: не задавать каверзных вопросов магу земли, стоя враскоряку на каменной лестнице. Вон там, кстати, плохо помыла, вернись на один пролет выше.

Я недовольно крякнула, но урок усвоила и больше с вопросами не приставала.

– И да, правда, – неожиданно произнес куратор.

Я даже не сразу поняла, что это ответ на мой вопрос.

Решив больше не отвлекаться на всяких умников, я полностью погрузилась в свое неблагодарное занятие. Быстрей домою — быстрей освобожусь. И совершенно забыла, что по лестнице главного корпуса имеют обыкновение передвигаться не только люди.

Если бы кто-нибудь ранее сказал мне, что при первой за восемь лет встрече с Гилардом Ливейским я окажусь в позе номер три целительского гимнастического комплекса «дракон мордой вниз», пятой точкой в сторону этого самого дракона, я бы покрутила пальцем у виска. Но что делать... Дагон ректор поднимался по ступенькам, когда я неожиданно вырулила из-за угла с тряпкой наперевес, пятясь по мраморной площадке между этажами. И только знаменитая драконья реакция спасла нас от столкновения.

– Да чтоб тебе драк... – я действительно испугалась и собралась уже было как следует обругать виновника инцидента, как, наконец-то, заметила, кто, собственно говоря, передо мной.

Воплощение моих кошмаров стояло, склонив голову чуть набок, с некоторым сдержанным любопытством ожидая окончания моей тирады...

– дра.. дра.. Дратути! – наконец-то нашлась я, надвинув на всякий случай кепочку поглубже.

Ящер медленно кивнул, слегка растянув губы в бледном подобии улыбки.

– Эдвард, твои дарования в первый же день лестницу скоблят?

– Мои, Гилард, мои... – притворно вздохнул тот.

– Артефакторы? – с сомнением уточнил ящер.

– Сам в шоке. Хотя курс подобрался весьма многообещающий, – заметил Милтон и такой странный взгляд на меня бросил, что в первый раз в моей голове зашевелились подозрения: а не в курсе ли наш куратор о том, кем я являюсь для чешуйчатого? Имя-то мое он уже запомнил, а ведь у нас еще ни одного занятия не было...

– Зайдешь ко мне потом, – дракон не просил, просто поставил перед фактом и продолжил свой путь.

– Как скажешь, – отклинулся Милтон, мне показалось, без особого энтузиазма.

А я выдохнула: не узнал. Хотя не мудрено: за восемь лет я довольно сильно изменилась. Волосы потемнели и из светло-русых стали просто русыми, о щипцах для завивки, которыми меня раньше изводили горничные, я уже давно не вспоминала. Я вытянулась, лишилась круглых детских щечек.. Да и вообще, признаться, женишок не слишком-то внимательно меня тогда и разглядывал. Оно и к лучшему, как оказалось.

Следующий день был почти полностью посвящен нашей специальности. Уроки теории и практики артефакторного мастерства шли один за другим, и преподавал нам эти дисциплины наш незабвенный куратор.

– Итак, уважаемые, для чего вы здесь собрались? Ну, помимо того, чтобы насладиться моим обществом, конечно, – магистр присел бочком на собственный стол и разглядывал нас, покачивая ногой. – Чтобы стать мастерами боевой артефакторики. А это значит, что вас будут учить делать те артефакты, которые могут быть полезны в бою: атакующие, защитные и накопительные. Вся внешняя шелуха и красивости для вас совершенно неважны. Только эффективность, надежность и возможность использования в боевых условиях. Также вы должны уметь в случае необходимости мастерить артефакты из подручных материалов. Буквально из магии и веток, это понятно?

Мы согласно закивали.

– Через некоторое время у каждого из вас проявится его специализация: у кого-то будут лучше получаться атакующие артефакты, у кого-то защитные.. ну или накопительные.. Диона, сразу скажу, что накопительные – не ваш вариант.

– Почему вы так в этом уверены? – спросил полноватый рыжеволосый Пол, очень любопытный парень, как мы уже успели убедиться.

– Потому что она воздушница, – пояснила Марша, – а воздух имеет свойство рассеиваться.

– Именно, – подтвердил Милтон.

«Воздушница?» – «Разве магию воздуха можно привязать к каким-либо предметам?» – раздалось несколько удивленных возгласов.

– В прямом смысле нет, но, возможно, у леди дель Фейт что-нибудь и выйдет. Первые несколько месяцев работаем все вместе, затем будем делиться на группы по интересам.

На первом этапе ваша задача – поэкспериментировать с различными фактурами и материалами, пытаясь вложить в них базовые заклинания. Их не так много – чуть меньше двадцати, на экзамене именно они и будут составлять ваши билеты. Рекомендую все тщательно записывать.

Итак. Группа первая. Атакующие заклинания. Бывают пяти основных типов: вихревые, стреловидные, концентрические, точечные наводящиеся и молотообразные. Сегодня рассмотрим первый...

Преподавал магистр безумно интересно. Время летело незаметно, страницы тетрадей заполнялись абсолютно логичными схемами, объясняющие достаточно сложные процессы.

И я даже начала понимать, за что студенты так обожают этого достаточно фамильярного красавца. Когда на практикуме я уже готова была выть от того, что у меня совершенно ничего не получалось, магистр Милтон подошел, посмотрел внимательно на мои потуги и сказал доверительно:

– Выше нос, Диона. Готов спорить на что хочешь, в итоге именно атакующие артефакты тебе будут удаваться лучше всего. Выбирай предметы, где больше воздушного пространства, типа этого, – он протянул мне нелепый дутый браслет, – закрути потуже воздушную спираль и заполни ею всю полость. Посмотрим, что из этого выйдет.

В итоге с занятия я выходила с не особенно ценным, но вполне рабочим артефактом в руках.

Марша соорудила небольшой кулон, заполненный жидкостью. Я даже позавидовала. Вода как стихия плотная позволяла концертировать силу в небольшом объеме, и ее артефакт был уж точно сильнее, чем мой.

А вот у Берни дела шли.. зажигательно. Уже третья попытка соорудить что-либо оканчивалась тем, что это «что-либо» делало звучный «ты-дыщ», и все вокруг подскакивали. Сам же огневик радостно комментировал происходящее неизменным: «Видали, как рвануло? Круче, чем в прошлый раз!» Словно именно это и было целью его работы. Но в конце концов даже он сумел совладать с огненным вихрем, заточив его в перстень с гранатом.

День шел за днем, урок за уроком. Учиться мне нравилось. Артефакторика, пусть даже боевая, оказалась неожиданно интересной наукой. Хотя моя любовь к конструированию никуда не делась, и я прыгала от счастья, когда Гвен прислала мне почтой новый выпуск любимого моего журнала с чертежами «Попутный ветер».

И только два отягчающих обстоятельства не давали мне жить спокойно.

Первое – это подначки и придирки со стороны старших курсов боевиков. Особенно старался тот самый воздушник, подставивший Берни подножку. Звали его, как оказалось, Нил дель Крас, и был он на деле весьма неприятным самовлюбленным типом. Того отпора, который мы ему дали, он нам так и не простил. Но теперь уже предпочитал делать пакости на расстоянии. То обзовется, то подговорит дружков опрокинуть поднос с нашим обедом в столовой. И, вроде бы, ничего смертельного, но жизнь без этих подлянок, определенно, стала бы приятней. Как его проучить, мы с друзьями пока не придумали. Вступать в открытый конфликт с боевиком седьмого уровня было бы глупо, а по хорошему он не понимал.