Небо внизу

— Я, вообще-то, тоже в банке работала.

— А сейчас не работаешь! Потому что ты нормальный человек, а не какой-нибудь… Жоан.

— Если все получится, Делани поможет нам оформить патент. А с патентом мы за пару лет раскрутимся так, что закроем твой контракт, еще и на ремонт дома останется. Кстати — предстоятель Валле обещал мне бесплатную рекламу. Он расскажет журналистам, что это я раскрутила аферу с благословениями.

— Ага. Денег, значит, не даст, — резюмировал впавший в мизантропию Том. — Ладно, хватит тут прохлаждаться. Уже темнеет, я не вижу, что режу — дерево или пальцы. Пошли ужинать.

— Пошли, — Тео поднялась, стряхивая с подола стружки. — А у нас что-нибудь есть?

— Картошка. Я ее сварил.

— Посолил?

— На этот раз да, — Том остановился на пороге, галантно пропуская Тео вперед. — И даже положил сливочное масло.

Тео шагнула в коридор — и остановилась. На столике для перчаток сиял розовым золотом огромный букет хризантем.

— Их же не продают.

— А я и не покупал, — широко ухмыльнулся Том. — Перед зданием суда ограда — смех один. А жандармы с шести до восьми всей дружной компанией пиво в «Старой подкове» пьют.

— Ты спер хризантемы!

— А ты работала банкиром. Все мы не безгрешны, — подхватив Тео на руки, Том поднял ее и звонко чмокнул в нос. — Пошли жрать, госпожа Дюваль. А то я сейчас с голоду сдохну.

— Пошли, — обхватив Тома за шею, Тео углубила поцелуй, и тут же почувствовала, как горячая жесткая рука пробирается ей под юбку. — Эй. Ты не идешь!

— Иду, — тяжело выдохнул Том, глядя на Тео пьяным расфокусированным взглядом. — Еще как иду. Но в спальню.

— А картошка?

— Плевать на картошку. Потом поедим.

Альбина Эвери ждала на крыльце. На узкую кирпичную площадку она вынесла стул, а широкие перила превратила в импровизированный столик, поставив на них чашку с кофе и вазочку с печеньем.

— Добрый день, — поднялась по ступеням Теодора. — Решили подышать свежим воздухом?

— Да. Места, правда, маловато, но все равно лучше, чем в доме. Вы не представляете, как я устала от постоянного запаха гари. Как будто камин годами не чистили — а я вызывала мастера всего две недели назад.

— А в доме пахнет гарью? — заинтересовалась Тео. — И как давно?

— Да месяца два уже. Или три, я точно не помню. Вы же заходили в гостиную — неужели не почувствовали запах?

— Честно говоря, нет. По-моему, там пахнет пылью и старым деревом. А Тому, кстати, мерещится запах гнилой капусты.

— Неужели? — вскинула брови Эвери. — Очень странно. Я отчетливо ощущаю запах гари. Вы бывали когда-нибудь на пожарище? Обугленное дерево, согревшие вещи, закопченные стены… И воняет остро так, кисло, едко. Когда я была маленькой, у нас дом сгорел. Я потом приходила на развалины — там этот запах держался месяцами.

— Вот как… А ваш сын на странные запахи не жаловался?

— Нет, вроде бы. Хотя постойте… Он говорил, что где-то под полом у нас сдохла крыса. Но я весь дом обошла — и ничего не почувствовала, а врач говорил, что при болезни возможны обонятельные галлюцинации, вот я и подумала… Думаете, он действительно ощущал запах?

— Вполне возможно, — Тео провела пальцами по выцветшей двери, собирая на кожу шелушащуюся краску. — Я хотела бы осмотреть дом и провести там некоторые исследовательские ритуалы. Вы не возражаете?

— Да-да, конечно. Все, что угодно, — энергично закивала Эвери. — Я буду понадоблюсь? Может быть, нужно что-то принести. Или… не знаю… подержать?

— Благодарю за предложение, госпожа Эвери, но мы справимся сами. Если хотите, можете наблюдать за ритуалами. Это бывает довольно увлекательно.

— О, нет. Спасибо. В последнее время я растеряла весь интерес к магии, — криво улыбнулась Эвери, открывая дверь. — Проходила, госпожа Дюваль. И делайте все, что нужно.

Едкий, удушающий запах пыли обрушился на Тео уже в холле. Дом равнодушно таращился на нее пыльными глазами окон.

— Неуютное местечко, — передернул плечами Том, опуская на пол саквояж. — Ну что, откуда начнем?

— Давай с гостиной. Призраки неравнодушны к местам собственной смерти, — пошарив в сумочке, Тео нащупала мешочек с солью и травами. — Вот, держи. Если увидишь, что воздух колеблется, сразу же швыряй туда горсть соли. Это затормозит призрака, и мы успеем свалить.

Достав старое, потемневшее от времени серебряное зеркало, Теодора медленно пошла по периметру гостиной. В мутном сером стекле отражались обои, веселенькая мебель, фарфоровые статуэтки на полочках… И ни малейшего следа портала. Еще раз для верности осмотрев гостиную, Тео двинулась по лестнице вверх. В могильной тишине дома скрип досок казался оглушительно-громким, он ввинчивался в уши сверлом, заставляя морщиться — и думать о том, кто еще слушает эти звуки. О том, кто ждет, невидимый и предвкушающий, где-то здесь — за углом, в шкафу, за каждой закрытой дверью… Встряхнув головой, Тео протянула руку назад. На ее ладони тут же сомкнулись жесткие пальцы, и это прикосновение разбило смыкающийся саркофаг бессмысленной тревоги.

Просто дом. Просто лестница. Просто коридор.

Ничего страшного. Обычное дело.

— Знаешь, что я думаю? — склонившись над плечом, прошептал Том.

— Что? — так же шепотом ответила Тео.

— Я думаю, что у Эвери железные яй… нервы. Она же в этом доме одна живет. И даже спит. Представляешь, каково здесь ночами?

— Да уж… Я бы на ее месте не только стул, но и кровать на крыльцо вытащила. А ты чего шепчешь?

— Не знаю. Так, просто… А ты чего?

— И я — просто.

Медленно продвигаясь по коридору, Тео осматривала в зеркальце каждую комнату, спиной ощущая тяжелый недобрый взгляд. Судя по тому, как нервно оглядывался Том, перебирая пальцами соль, фантомное присутствие призрака мерещилось не только ей.

Хотя почему, собственно, призрака?

— Когда мы винодельню осматривали, ты что-то похожее чувствовал? — Тео остановилась так резко, что Том врезался ей в спину.

— Нет. Ну так Грино нормальным мужиком оказался, чего там чувствовать-то?

— То есть, ты думаешь, что все дело в намерениях призрака?

— А почему нет?

— А почему да?

Пожав плечами, Тео снова подняла зеркало — хотя уже не сомневалась, что никакого призрака они здесь не найдут.

— Вот. А я говорила! — торжествующе провозгласила она, закрывая последнюю дверь, за которой скрывалась пыльная, пропахшая мышами кладовка.

— Во-первых, не говорила, — рассудительно покачал головой Том, завязывая мешочек с солью аккуратным узелком. — А во-вторых, надо же было убедиться. Что дальше делать будем?

— Дальше? Спускаемся в гостиную и проводим ритуал. Я захватила схему, которую для винодельни рисовала.

Пока Том сворачивал ковер, Тео разложила на столе мел, крысиные черепа и свечи.

— А кровь у тебя откуда? — оторвался от возни с ковром Том. — Я не покупал!

— После амулетов от золотухи осталась. Тут и надо-то немного — пару раз брызнуть. Ну долго ты там еще?

— Сейчас. Погоди, схожу за шваброй. Под ковром пылищи немерено — ты всю юбку изгваздаешь, — отряхнув штаны, Том действительно исчез в кладовке, чем-то там деловито прогрохотал — и вернулся с мокрой тряпкой. — Вот так. Две минуты, и нормально все будет. Готово! — широким жестом фокусника Том обвел влажный пятачок пола посреди комнаты. — Рисуй!

— Делать тебе нечего, в чужом доме пол мыть, — фыркнула Тео, опускаясь на колени. — Вот как я теперь по мокрым доскам рисовать должна?

Вопреки ожиданиям, рисовать по мокрым доскам оказалось отлично. Мел оставлял жирный, рыхлый след, который почему-то ужасно хотелось слизнуть. Не удержавшись, Тео все-таки откусила от стремительно уменьшающегося кусочка — и наткнулась на оторопелый взгляд Том.

— Ты чего это? — запинаясь, спросил он.

— Что — чего?

— Чего мел ешь?

— Просто. Захотелось.

— А рыбы соленой тебе, случайно, не хочется? Клубники там, может, или пикулей?

— Нет. С чего вдруг?

— По утрам тошнит? Голова кружится? — присел на корточки Том.

— Нет. Мы одно и то же едим, если тебя не тошнит, то почему меня… Мать твою! — осознала наконец-то Тео. — Томас Макбрайд, ты рехнулся, что ли?! Я эликсир пью!

— Фух. Слава пречистому огню, — Том шлепнулся на задницу прямо на мокрый пол. — А я-то уже подумал… Нет, я вообще не против… Если что, я совершенно за… Я очень рад буду, но…

— Вот именно. Но, — отрубила Тео. — Сначала кредит выплатить надо, а потом уже о детях думать. Томми, милый. Кончай заикаться и подай мне свечи.

Расставив их в лучах пентаграммы, Тео разложила крысиные черепа и открыла бутылочку с кровью.

— Ну что, начали?

Второй раз ритуал проводить было проще. То ли дело в практических навыках, то ли в растущей силе, но сбивающего с ног, оглушающего экстаза всемогущества Теодора уже не почувствовала. Магия не взорвалась сверхновой, она пролилась полноводной рекой, наполняя Тео, а через нее — мир вокруг. Затопив комнату, сила хлынула в стороны, и вниз, и наверх, она пульсировала, колыхалась, закручивалась водоворотами. Наполненный этой силой, дом вспыхнул и замерцал, и в бледном пульсирующем свете Тео видела следы охранных чар у окон и над входной дверью, зарево терморегулирующей печати на холоднике и противопожарные руны над печью. А еще Тео видела толстые, черно-фиолетовые вены, пронизывающие пол, и стены, и потолок. Они растекались по дому, переплетались и снова расходились, неровно пульсировали, словно больное сердце. Темные бархатные кляксы расползались по дивану и креслам, оплетали перила, прятались в углах лестницы.

Теперь Тео знала, что издает странный пыльный запах. Теперь она знала, что таращится в спину, куда бы ты ни пошла.

— Это не призрак, — повернулась Теодора к Тому. — Это проклятье.

Ритуал эффективен в отношении проклятий второго-третьего уровня…

Вздохнув, Тео закрыла книгу и отложила ее в растущую стопку «негодящих», как называл их Том. В пособиях была масса информации о том, как снять проклятие первого и второго уровня, встречались инструкции для третьего и несколько — для четвертого-пятого. Но сложносочиненное, ветвящееся, как корни под землей чудовище, опутавшее дом вдовы Эвери, относилось как минимум к восьмому по десятибалльной шкале. Инструкцией с ритуалом для третьего уровня можно было только подтереться.

— Для третьего уровня, — вздохнул Том, сражавшийся со следующей полкой библиотеки. — Да какого ж демона?! Почему нормальных ритуалов нет?

— Потому что это и есть нормальные. Я просмотрела учебник по теории — проклятия выше шестого уровня — редчайшая штука. Тут мастерства недостаточно — нужна глубокая личная заинтересованность.

— В смысле, дорогая услуга?

— В смысле, нужно искреннее желание причинить ущерб. Катализатор, выводящий проклятие на высокий уровень, — сильные негативные эмоции. Без них даже магистр прикладной ритуалистики выше пятерочки не поднимается.

— С чего бы вдруг магистр прикладной ритуалистики испытывал сильные негативные эмоции в отношении вдовы Эвери?

— Понятия не имею. Но это, в общем-то, и не имеет значения. Сейчас наша задача — нейтрализующий ритуал найти.

— Ищу… — тоскливо вздохнув, Том снял с полки очередной справочник. — В жизни не подумал бы, что волшебство может быть скучным.