Новая пташка для владыки

— Свое умение петь продемонстрируешь завтра, когда мы начнем обучение. Прежде тебя надо привести в порядок.

Она снова позвала служанок и дала им какие-то указания на каркающем языке. И величаво вышла из комнаты, оставив после себя едва уловимый аромат сандала.

Вбежали служанки и, смущенно улыбаясь, взяли под руки Эллин. Они пытались взять у нее и скрипки, но девушка сопротивлялась, упрямо вцепившись в инструмент.

Ее снова повели сквозь вереницу комнат, коридоров и залов. Перед глазами мельтешили двери, окна, незнакомые женские лица. Наконец, ее привели в очередную купальную комнату, небольшую, но роскошно отделанную. Ванна, наполненная горячей, обжигающей кожу водой, уже ждала ее. Эллин аккуратно положила скрипку на резную скамейку и, стянув с себя платье-тунику, без лишних слов нырнула в воду.

Следующие несколько часов ее уставшее тело намывали, умащивали его ароматными маслами и мазями. На каштановые волосы нанесли дурно пахнущую смесь, а волосы на теле удалили с помощью мягкого воска. Через какое-то время смесь с волос смыли, и они приобрели яркий вишневый оттенок и блестели как водная гладь.

На нее надели другое, голубое с золотистой каймой, платье, на ноги — простые сандалии. Влажные волосы тяжелой волной ниспадали на спину. На губы нанесли густой бальзам с ароматом малины и подвели к зеркалу. Поначалу Эллин не узнала своего отражения. Волосы по-прежнему были темными, но этот новый цвет изменил ее, сделал ярче, губы казались пухлее, а кожа — светлее.

— Госпожа приказала отвести вас в комнату и оставить там до завтра, — с легким акцентом прощебетала одна из девушек.

По дороге Эллин пыталась расспросить у служанок о владыке, Изоре, но девушки упорно молчали.

Вскоре они пришли к массивной красной двери.

— Сюда, — сказала служанка, указав на дверь, — мы придем за вами завтра.

И, больше не говоря ни слова, они убежали по коридору. Эллин осторожно толкнула дверь. Она ожидала увидеть очередную скупо обставленную комнату, но ошиблась.

Эта комната размерами больше походила на танцевальный зал. На полу — тонкие коврики и подушки, на стенах — гравюры и картины птиц, зеркала и полки. Широкие окна с выходом в сад. И много узких односпальных кроватей. Некоторые из них были застелены, на некоторых лежали какие-то побрякушки, платья. Но кроме нее, в комнате никого не было.

Девушка подошла к окну. Ей никто не запрещал выходить в сад, не так ли? А воздуха ей сейчас особо не хватало. Все еще держа скрипку и смычок в руках, она раскрыла окно и проскользнула в сад. Близился вечер, и стояла приятная прохлада, которая бывает только летним вечером. Этот сад выглядел ухоженным, повсюду росли ровные ряды выстриженных кустарников и цветов. Эллин прошлась немного по каменной дорожке и села на скамью, скрытую под сенью дерева.

Куда бы она ни посмотрела — повсюду была зелень да стены дворца. Он был огромным, будто целое государство уместилось внутри другой страны.

«И как сбежать отсюда? Как сбежать? — думала Эллин, с тоской глядя на небо, — должен же быть какой-то выход».

Ее беспокойные размышления прервал шелест травы, девушка вздрогнула и подскочила с места. С другой стороны сада шал садовник, тот самый, что застал ее сегодня утром.

Глядя на него, Эллин пыталась вспомнить, как его зовут.

«Ардел», — подумала она с каким-то странным облегчением, не отрывая от него глаз. В этот миг мужчина и заметил ее. Он медленно оглядел ее с ног до головы, на мгновение губы озарила хитрая улыбка. Зрачки расширились, а брови приподнялись.

— И снова здравствуй, утренняя пташка, — сказал он уже с серьезным лицом и остановился.

Эллин нахмурилась и поджала губы.

— Я не пташка, — тихо, но твердо сказала она, — а человек, у которого есть имя.

Ардел улыбнулся одними уголками губ и сделал шаг вперед.

— Я бы назвал тебя по имени, — сказал Ардел, — если бы знал его.

Он скрестил руки на груди и выжидающе посмотрел на нее. Эллин на миг растерялась. Она вовсе не собиралась заводить знакомства здесь с кем бы то ни было, особенно с мужчинами. Но, с другой стороны, он не выдал ее сегодня утром, когда застал в саду. А еще его глаза… Эллин казалось, что она видит в них что-то, похожее на участие.

— Эллин, — ответила она, глядя прямо ему в глаза. — Зови лучше меня так.

Ардел улыбнулся и подошел к ней почти вплотную.

— Как скажешь, Эллин, — сказал он и неожиданно прикоснулся к пряди ее волос, — тебе изменили цвет волос… Прежний мне нравился больше.

От его внезапной близости девушка шумно выдохнула и попятилась. Ардел пристально посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Сделал шаг назад и скрылся за живой изгородью. Послышался странный треск, и вскоре появился мужчина. Он нес в руке три огромные, переплетенных между собой, магнолии. Сощурив глаза, садовник приблизился к Эллин и воткнул цветы ей в волосы.

Все это время девушка стояла, не шевелясь. Будто завороженная, наблюдала за уверенными движениями Ардела. Его губы тронула легкая улыбка. Он пронзительно смотрел на нее. Выдохнул. И внезапно намотал локон ее волос на палец.

— И не пташка, и не цветок… — задумчиво, словно самому себе сказал он.

Эллин хотела спросить, что он имеет в виду, но он резко отпрянул от нее и быстрым шагом скрылся в чаще сада.

Девушка с удивлением смотрела ему вслед. Удивил не его нахальный жест или внезапный уход, нет. Удивило ее собственная реакция. Она не отпрянула, не вздрогнула и не оттолкнула его, как это бывало с другими мужчинами. Более того, она не хотела этого делать.

— Почему? — прошептала она, все еще глядя в ту сторону, куда ушел садовник. Будто листва и цветы могли дать ответ.

— Разговариваешь сама с собой? — раздался за спиной звонкий голос.

Эллин вздрогнула и обернулась. Перед ней стояла Мелисса с широкой улыбкой, от которой все так и светилось вокруг. Эллин неопределенно пожала плечами.

— Тебя преобразили, — сказала Мелисса и села на скамью, — это со всеми делают. Мне пытались отбелить веснушки, но ничего не вышло.

Эллин улыбнулась и села рядом.

— А мне очень нравятся твои веснушки, — сказала она, — и мой прежний цвет волос тоже нравился. И прежний образ жизни — тоже.

Мелисса звонко рассмеялась, встряхнув мелкими кудряшками.

— Ты привыкнешь, — сказала она, — как и все мы. Здесь может быть не так уж и плохо. Многие жили в нищете до того, как попали сюда. А теперь им не стоит задумываться о пропитании или крыше над головой. У нас есть то, чего нет у многих.

— Но у вас нет свободы, — жестко сказала Эллин.

Лицо Мелиссы стало серьезным.

— Ты думаешь, она есть у тех, кто живет за стенами этого замка? — произнесла она и посмотрела по сторонам, — Нет, на свете мало по-настоящему свободных людей. И тебе лучше не говорить об этом. Это опасно.

— Почему? Меня убьют?

Мелисса несколько секунд молчала, а затем едва заметно кивнула.

— Ты исчезнешь, — прошептала она, — и никто о тебе не вспомнит.

От ее слов у Эллин пробежал мороз по коже. Она схватила Мелиссу за тонкое запястье.

— Это он делает? — прошептала она, — он убивает девушек, как говорят?

Мелисса замерла, широко раскрыв глаза. Несколько долгих мгновений она не шевелилась, а затем перевела взгляд налево.

— Как тебе новая спальня? — нарочито громким и веселым голосом сказала она, убирая с запястья руку Эллин, — уже познакомилась с остальными?

Эллин недоуменно смотрела на Мелиссу, а затем огляделась по сторонам. Вокруг не было ни души. Мелисса испугалась, что их могут подслушивать? Она не стала отрицать, что владыка убивает девушек, думала Эллин, и это пугало больше всего.

— Мне понравилась спальня, — отрывисто ответила Эллин. Мелисса с облегчением выдохнула. — Но я еще никого, кроме тебя, не видела и ни с кем не познакомилась. Ты тоже живешь здесь?

Эллин очень надеялась, что да. Мелисса — единственный человек здесь, что ей нравился. Она словно приносила свет с собой каждый раз, как появлялась в комнате.

— Нет, — прежним веселым голосом сказала Мелисса, — это — обитель соловьев. Я живу в другом крыле замка. Я дружу с несколькими воробьями, они и сказали мне, где тебя можно найти. Скоро вернутся остальные девушки, и ты с ними познакомишься.

— А сколько у владыки соловьев? — спросила Эллин и оглянулась. Ей показалось, что кто-то следит за ней, но вокруг никого не было.

— Это знает лишь сам владыка, — с легким благоговением в голосе сказала Мелисса, — у него всегда много пташек…Очень много.

Она внезапно смолкла и глубоко вздохнула.

Эллин разглядывала ее из-под опущенных ресниц. Мелисса казалась такой хорошенькой, милой, почти как ребенок. И Эллин так и подмывало спросить, а кем же является она, Мелисса, в этом диком, извращенном саду? Ласточкой? Совой? Но что-то удерживало ее от этого, заставляло тактично молчать. Еще не время, поняла Эллин. Вскоре она все узнает.

Она поднялась на ноги и неспешно прошлась вдоль скамейки. Мелисса, глядя на нее, тоже встала и взяла Эллин под руку.

— Расскажи о своей прошлой жизни, — прошептала Мелисса, удивив Эллин своей просьбой, — кем ты была до того, как Рикар нашел тебя. Где жила, чем занималась? Расскажи мне все-все-все, пожалуйста. Пожалуйста!

В ее тонком голосе слышался легкий, едва уловимый надрыв. Но такой, что Эллин крепко сжала ладошку Мелиссы и начала свой недлинный рассказ.

Пока они прогуливались, держась, будто сестры, за руки, Эллин рассказала о своей недолгой жизни. Она рассказала, как жили они с отцом — скромно, но счастливо. Как он каждое утро перебирал струны скрипки, ища, как он говорил, истинный мотив. Как они каждое воскресенье ездили на ярмарку за свежими овощами и козьим сыром. Она рассказала, как готовила отцу пирог, и после славного ужина, когда лучи солнца падали на старый половичок, он играл ей на скрипке. Играл музыку, что написал специально для нее.

«Все его мелодии хранятся в моей голове, — сказала Эллин, — когда пришли кредиторы, они не позволили мне вынести ни одной бумажки».

Рассказала Эллин и про смерть отца. Про то, как она в одночасье лишилась всего: любящего отца, крова и надежды.

Мелисса молча выслушала ее, лишь изредка крепче сжимая руку Эллин. А когда она замолчала, Мелисса начала говорить о себе. Сначала еле слышно, невнятно, а затем все громче и громче, по-прежнему сжимая руку Эллин, как спасительную соломинку в бурной реке.

Мелисса рассказала, что, как и у Эллин, у нее никого не осталось. Родилась она в далекой стране, там, где горы круглый год покрыты снегами, где волки больше местных медведей. Она жила вместе со своей многочисленной семьей в небольшой деревушке у подножия гор. Они занимались разведением коз. Мелисса, самая младшая из шести своих братьев и сестер и самая смешливая, думала, что всегда будет жить в этой деревне, выйдет замуж, заведет семью и будет тоже разводить коз. Однажды она поехала в соседний город на ярмарку — мать впервые отпустила ее одну. Радостная, она продала козий сыр и накупила себе и сестрам бус, тканей и леденцов. А когда вернулась, ее дома уже не было. Ничего не было. Гора, что тысячи лет безмолвствовала, пробудилась. И засыпала своими снегами всю деревню. Погребла всех навеки в белоснежных могилах.