Мой муж Орк

Глава Первая. Обида

Нет ничего на свете ядовитей, чем женский дружный коллектив!

Кто бы мог подумать, что моя история начнется с моего же увольнения, еще и под новый год. А все началось с чего, с освобождения и освобождением же и закончилось. Но все по порядку…

Итак, все началось с того, что моя близкая подруга и, по совместительству, преподаватель начальных классов, Юлиана решила устроить в нашу школу и в наш дружный коллектив на работу своего мужа Петра. Тот же, полный энтузиазма, начал прием школы, и каково же было его удивление, когда он обнаружил уйму недостачи. Ноутбук испарился, электронная доска ушла своими ножками, парты вместе со стульями (новые) ускакали в неизвестном направлении, бедные уборщицы, оказывается, обливались литрами жидкого мыла. Естественно, школу он не принял, и с нашим директором с грозной фамилией Зайка поругались. Спрашивается, при чем здесь это?
А все просто! Это стало началом конца или же конец началу.
Семейный подряд с грозной фамилией загнобил поначалу мою подругу, а потом и меня. Потому что я дружу с Юлианой ."Ну, не бред?" - спросите вы. НЕТ! Хотя я так же думала, какая разница с кем я общаюсь и дружу, а оказывается это имеет огромное значение. Более сумасшедшее лично я не слышала никогда. Как можно указывать взрослому человеку с кем ему дружить и общаться? Вы еще расскажите, с кем мне спать и, простите, какие трусы с утра надеть! Голова по сей момент идет кругом.
И вот уволенная, по собственному и не собственному желанию, волочу свои слабые ноги домой, чтобы лишний раз упасть на удобный диван в своей маленькой однокомнатной квартирке с только начатым ремонтом.
А какие у меня были планы! И в один миг все одним махом руки превратилось в ничто. Только освободившаяся от горячо любимого мужа, который предпочитал изменять мне направо и налево, переехала в свой маленький родной городок, устроилась на работу преподавателем русского языка и литературы, сменила имидж, решила осуществить свою давнюю мечту - подать на права. И вот на тебе, я в своей квартирке с недоремонтом, зато блондинка, лежу и гляжу в серый потолок, опустошенная внутри, и задаю единственный вопрос: "За что?" Как могли настолько прогнить люди?
Не замечаю, как медленно уплываю в сон, чтобы вновь проснуться от громкой мелодии на телефоне.
- Да, - выдаю я слабым голосом.
- Лежишь? - решительно раздается на той стороне голос моей подруги.
- Мда, - лишь выдаю в ответ.
- Ну, вот и отлично, скоро придешь в себя, - довольно оптимистично заявляет Юлиана.
- Меня уволили, - решаюсь ей напомнить.

- Возьмут обратно, - довольно заявляет она. - Мы сейчас напишем на эту семейку Президенту, в прокуратуру и везде, где можем.
- Я не вернусь, - принимаю странное для себя решение.
Вроде бы я мечтала работать по специальности, мне работа нужна, и я должна бороться и отстаивать свое. Но только мысль о том, чтобы начать вновь работать с директором, с его матерью, которая работает завучем школы, с его женой, которая является моей коллегой, с вечно пресмыкающейся-сплетницей Аллой, нашем библиотекарем, и психологом Лилией у меня в миг умирает все желание. И как бы я не любила детей, и как бы мне не нравилось с ними общение, на душе становится противно только об одной мысли о них.
- Почему? - возмущенно завопила подруга, чем вырвала меня из размышлений.

- Не хочу, - коротко ответила я.

Всегда восхищалась неугомонным нравом Юлианы, ее непобедимостью. Кажется, что даже если ей будет очень плохо, она все равно встанет и пойдет к своей цели. Я же не такая, мне стоило огромных трудов и усилий уйти от бывшего мужа. Мне казалось, что я словно на поводке, сижу рядом с ним, заглядывая ему в рот, внемля каждому слову моего мужа и господина. Мне нужно было больше полугода, чтобы немного отойти и начать жить заново.

Мне хочется верить и надеяться на лучшее.
- Ты что там завила? - грозно-возмущенным голосом подруга вновь вернула меня в этот мир.
- Я на месте, - прошептала.
- Ага, я заметила, - усмехаясь, ответила она. - Знаешь, сейчас тебе будет больно и неприятно, но это тебя разбудит.
- Юлиана, не начинай, - проговорила я. - С меня хватит на сегодня информации, не хочу и нет желания.

Но кто бы попробовал остановить мою подругу, нет, если она решила - идет до конца, и пусть все горит разноцветным пламенем.
- Ты услышишь меня, Ирада, пока ты лежишь у себя на диване и смотришь в свой потолок, эта Матильда рассказывает всем, что ты, пока была на больничном, шаталась по кабакам пьяная, занималась извращением...
- Каким извращением? - недоуменно прошептала, не веря словам подруги.
- Тебе рассказать, что такое извращение? Или последовательность?
- Я немного не понимаю, - продолжаю шептать.
Я, та, у которой было за всю жизнь пару партнеров, и вдруг занимающаяся извращением?.
- Юлиана, кому она это рассказывает?
- Детям, - тут же последовал ответ. - И коллегам. А тут к ней присоединилась наша Лилия.
- Лилия, - повторила я за ней.
Почему-то от боли в груди резко все скрутило, захотелось выть в голос, и едва сиплым голосом я продолжила:
- Это та, которая трахается в школьном туалете с ментами, изменяет направо и налево мужу, и она рассказывает обо мне такое.
- Ну да, - совершенно не смущаясь ответила подруга. - Ну, вот честно, Ирада, ты порой, как малое дитя, это ж женский коллектив! И все мы змеи. Поверь, они с черной, - так она называет жену директора из-за цвета волос, - разносят по школе сплетни!
- Хватит, - резко произнесла я
Внутри все жгло от подлости человеческой: пока я лежала с температурой дома, мне некому было подать воды, я на четвереньках передвигалась по дому.
- Это еще не все, - тихо проговорила Юлиана. - Они рассказывают, что ты более двух месяцев не выходила на работу.
- И все это время я таскалась по кабакам, бухала и извращалась, - меня понемногу начал душить смех, моя обычная защитная реакция.
- Ну да, - в этот раз ее голос звучал изумленно. - С тобой все в порядке? - с нотками волнения в голосе добавила она.
- Все хорошо, - скрывая смех, ответила я. - Ладно, я хочу отдохнуть, созвонимся позже.
Выключив телефон и отложив его в сторону, я вновь уставилась на старый потолок. В области солнечного сплетения боль понемногу успокаивалась, но продолжала слегка покалывать, словно цыпленок, бьющийся об скорлупу.
- Значит, я пила и извращалась, - произнесла вслух и усмехнулась. - Что ж, да будет так!