Куплю свое счастье

Глава 6.

РОМАН.

Еду в машине домой. Дико устал. Реально эта неделя была адовой.

Биржи лихорадило, хотя к этому я уже привык. Но с новым контрактом постоянно возникали какие-то вопросы, и заказчики и исполнители просто рвали меня на части.

А кроме рабочих моментов - мысли о ребенке брата и об этой женщине постоянно крутились в голове.

Хотелось уже поскорее решить этот вопрос.

Надо постараться сделать это без потерь и с меньшими моральными затратами. Нужно больше аргументов, чтобы…

Чтобы сделать ей предложение, от которого она не сможет отказаться.

Я знал, что у этой Аси уже есть дочь. И на эту мозоль я тоже мог надавить.

Девочка получит прекрасное образование, у нее будет все, о чем только можно мечтать. Ну, тут я имел в виду, конечно, мечты ребенка, который ничего особенного в жизни не имел.

Вряд ли дочь Илона Маска разгуляется на десять миллионов долларов.

А вот дочь Анастасии Львовны Романовой – вполне!

Опять же, я готов даже помочь устроить ребенка в приличную европейскую школу.

Правда, нужны ли мне контакты с этим семейством?

Я бы предпочел передать деньги и устроить им управление капиталом. А дальше – мы разошлись как в море корабли.

Я вас не знаю, вы меня не знаете.

Вплоть до того, что, если барышня вдруг решит меня шантажировать, или пойдет в СМИ, моя служба безопасности быстренько устроит ей что-то вроде отдыха. За сто первым километром.

Где-нибудь в Воркуте. Или на Колыме.

Деньги решают все.

Да, есть еще этическая сторона вопроса.

Нормально ли купить у матери ее ребенка?

Но… когда меня особенно волновала этика?

Бизнес – это бизнес!

И если вам нужно разорить конкурента вы не думаете о том, что у него семья, жена, дети. Вам нужен его бизнес и точка! Не сумел удержаться в седле – твои проблемы!

Я предложу этой женщине совсем новую жизнь.

Другую!

Взамен на то, что в принципе является для нее восполняемым ресурсом.

Она может родить еще ребенка. Думаю. Даже не одного. Сейчас рожают и в сорок, и даже в пятьдесят, хотя по мне это сумасшествие.

У меня возможности получить еще одну племянницу или племянника – нет.

Я отдаю себе отчет в том, что Феликс вряд ли выкарабкается. Увы.

Чудеса происходят, конечно, но…

Не в моей жизни.

Добираюсь до дома отца.

Хорошо, что я убедил их переехать в дом, который построил рядом со своим. Для них построил.

Отец все еще занимается бизнесом, но скорее так, как хобби. Бразды правления передал мне.

Они с Розой ведут активную светскую жизнь. Ходят по театрам и выставкам, посещают разные модные мероприятия, приемы. В общем, веселятся.

Делают все то, что я делать не умею.

Зато они – лицо семьи.

Вишневских все знают. С Вишневскими считаются.

- Ромочка, как ты поздно! Я распоряжусь, чтобы подали ужин. - хлопочет мачеха.

- Спасибо, я поем у себя.

- Сын, зачем так? Роза приготовила твой любимый салат. – разумеется, Роза ничего сама не готовила, но это не важно.

- Роза, спасибо большое, но я поем дома.

Она вздохнула, опустила голову, всем видом показывая – ах, как же нам с тобой тяжело.

Так было все время. На протяжении тех двадцати семи лет что она жила с нами. С тем пор как мне исполнилось десять.

Я всегда вел себя так, как хотел. Проявлял твердость в любом вопросе. Роза всегда делала вид, что страдает от моего поведения.

Сначала я удивлялся – пора бы ей понять, что будет так, как скажу я и никак иначе. Даже отец это понял. Неужели она настолько глупа?

Потом сообразил – не она глупа, я идиот. До меня не дошло, что ей такое поведение выгодно. Позиция вечной жертвы, которая жизнь положила на то, чтобы угодить старшему сыну мужа.

Мне порой тяжело было понять женщин.

Нет, не порой. Всегда.

Или я не особенно старался?

Не важно.

- Рома, скажи, можно ли перевести Феликса домой?

Опять завела шарманку!

Она знала, что нельзя! Как нельзя волновать отца этим вопросом. У него больное сердце.

Качаю головой – даже отвечать ей не буду.

- Отец, ты вызвал меня только за этим?

- Нет, Роман, я хотел с тобой поговорить о другом.

Это что-то новенькое! Даже любопытно.

- Ты не думал о женитьбе? – что? Я смотрел на него, шокированный этим заявлением. С каких это пор отец…?

Мачеха смотрела виновато.

- Роман, мне повторить вопрос? Тебе уже тридцать семь и…

Резко обрываю его.

- Отец. Я думал о женитьбе. И у меня есть женщина на примете. Достойная женщина. Но сейчас не время. Если это все, то извините, я пойду домой. Я устал.

Разумеется, Роза пошла меня проводить. Отец остался, делая вид, что обижен.

Обижен на что?

Он знал, что я именно так отвечу!

Я не позволял лезть в мою жизнь с тех пор, как мне исполнилось тринадцать!

- Рома, послушай…

- Роза, я попрошу…

- Нет, послушай! – я поднял бровь, интересно, она сама понимает, что со мной так не надо разговаривать? – Тебе нужна семья. Жена и ребенок. Нам… то есть… - она посмотрела на отца, - Игорю нужны внуки.

Внуки. Что ж… как раз собирался сказать о том, что один уже есть. Вернее одна.

Внучка. И скорее всего она так и останется единственной.

Я не посвящал отца и его семью в подробности моего диагноза, но четко уяснил, что детей у меня быть не может.

Если только чудо.

Я не верил в чудеса.

Наверное, еще с тех времен, когда смотрел с братишкой Гарри Поттера.

Я верил в деньги.

Деньги должны помочь мне дать отцу и его жене то, что они хотят.

Ребенка в семью.

АСЯ.

- Женушка, привет, дорогая!

Как я надеялась, что Гена от меня отстал!

Но, видимо, я еще не всю свою карму отработала.

Периодически думала – где я так нагрешила? И сама же себя одергивала – значит, было где-то. Было…

Я вообще, наверное, фаталист. И думаю так же, как классик: чему не должно быть, того и быть не может, а то, что быть должно – того не миновать.

Все-таки было в моей жизни очень много хорошего. Ну, теперь не самая белая полоса.

Хотя, почему не белая? Главное, что мои девчонки здоровы!

- Что тебе надо?

Голос Гены в трубке наглый и бодрый, слишком бодрый. Значит он принял.

- А что ты так со мной не ласково, женушка?

- Я тебе не женушка.

- Ошиба-аешься! Развода не было, крошка, так что…

Да, это правда. Развода не было. Так получилось.

Я боялась, что если разведусь с ним – он натравит на меня опеку. И вообще, отравит жизнь. Я панически боялась, что у меня отнимут детей.

В принципе, мне, наверное, было в какой-то степени даже удобно быть замужней.

На имущество мое он не претендовал.

Ипотеку я брала еще тогда, когда была женой Льва. К квартире девочек он тоже никаким боком. Машина у меня старенькая, на нее он тоже не претендовал. Правда, мне приходится платить кредит за машину Гены, но там не так много, по какой-то программе тысяч пять в месяц.

Иногда сижу и думаю – вот есть же умные женщины? И есть я. Анастасия Львовна. В некоторых местах – дура-дурой.

- Настенька, мне денежки нужны. – специально называл меня так, зная, что меня бесит имя Настя! Я Ася! Всегда была Асей и только Асей! – Слышишь, Настя?

- И?

- Что, и? Давай!

- С какого перепугу?

- С такого, милая, с такого. Да мне не много надо. Десятка всего. Тысяч. Рублей, даже не долларов, - он противно ржет в трубку.

Господи, вспоминаю, как я была в него влюблена!

Втрескалась как дура.

Впрочем, как почти половина девчонок моего института.

Гена играл у нас в студенческом театре, он меня на три года старше, я только поступила, а он уже был звездой. Выступал. Пел песни под гитару.

Тогда казалось это так романтично!

Года два я смотрела на него как на… почти как на божество. Ну, вернее, так – он был как нечто недосягаемое. Как… Ди Каприо. Или Киану Ривз.

Далекая звезда.

На третьем курсе я тоже пришла в студтеатр, играла в КВН и пела.

Гена сам предложил исполнить песню дуэтом.

Пели рок-классику, The Mamas & The Papas, California Dreamin. Он сам выбрал, занимался со мной. Причем, я к тому времени уже как-то немного переросла влюбленность. Старалась вести себя с ним нормально.

А после одной репетиции мы пошли гулять в парк, он с гитарой. Вдруг запел Цоя «Восьмиклассницу». А я очень любила «Кино» - это меня в свое время мамин брат приучил. Потом Гена спел еще что-то и еще… А потом сказал: «Иди ко мне, малыш» и поцеловал. Это был не первый мой поцелуй, но…

Я считала, что именно он стал первым. Настоящим.

И все было хорошо. Мы много гуляли, целовались. Разговаривали обо всем на свете. Потом у моей подруги родители уехали на дачу, и…

Все случилось. Честно, я не помню, как это было. Реально не помню. Нормально.

Не было «вау» эффекта. Хотя я ждала.

Гена к тому времени уже оканчивал магистратуру.

Я доучивалась. Начала заводить разговоры о свадьбе.

Вернее, начал он. Вроде как надо бы пожениться.

А потом… потом суп с котом.

Потом он переключился на первокурсницу, у которой, как оказалось, было невероятное сопрано. Ее не взяли в Гнесинку, потому что там блат. И на телешоу тоже не взяли, по каким-то невероятным причинам.

Он вместе с ней готовил очередной концерт, а мне говорил – извини, малыш, мы репетируем, извини малыш, у нас сегодня завал, извини малыш, я занят.

А еще через какое-то время я узнала, что он везде таскает ее, все его друзья уже знают, что он с ней. А я…

«Извини, малыш»…

Я не извинила.

Когда он в очередной раз пришел ко мне, потому что ему… просто потому, что ему нужно было женское общество, в известном смысле, она-то у него была невинная овечка, а я уже нет…

В общем, огрела я его хорошенько кожаным поводком моего Тимофея. И отправила в пешее эротическое.

Далеко-далеко.

Но… это все, конечно, была бравада.

Я делала вид, что мне плевать. А сама ночами подушку зубами зажимала и выла.

Потому что больно было. Очень.

А потом… потом встретила Льва…

- Эй, мать, ты че там зависла? Переведи мне десятку, срочно.

Господи, как я могла после смерти Льва опять так вляпаться? Связаться с этим ничтожеством? И вообще, как могла позволить ему испортить жизнь не только мне, но и моим детям, девочкам? Это ведь он не у меня украл! Он их обворовал! Это из-за него сейчас нам так сложно!

А он еще и денег требует! Серьезно?

- Знаешь что, Никитин, иди-ка ты лесом!

- Эй, Романова! Пожалеешь… Я тебя…

Я не услышала, что он там меня. Бросила трубку.

Мне надоело его бояться!

В конце концов…

В конце концов у меня есть полное право на моих детей! Да! На моих! Маруська моя давно и по закону!

И Алёшка тоже моя! У нее в свидетельстве о рождении в графе мать записана Анастасия Львовна Романова!

Я!

Вот так!