Soulmates Never Die

Она ни разу не винила кого-то еще.

А что будет после сегодняшнего?

«Просто соскучился, комбинезончик :) А еще собираюсь пересматривать «Team А» 83.»

В этот раз ответа приходится ждать несколько минут, видимо, опять куда-то бежит по работе.

«Так бы и сразу сказал! Буду в 11»

Намджун сверлит взглядом телефон и пытается понять. Может, он в своем самокопании и безответной любви настолько погряз, что совершенно не видит реальности? Ведь вот же — Донхи отвечает на его сообщения, её манера речи гораздо более милая и дружеская, чем еще год назад, если судить по этим обрывкам фраз; она откровенно делится прошлым, тем вымученным и тяжелым, о котором Намджун не может вспоминать без слёз.

Он влюблен в нее так сильно, что даже больно.

«Жду, малышка»

Намджун нервно хмыкает, понимая, что ответа на это не получить, и сомнения вперемешку с угрызениями совести начинают медленно грызть изнутри, умоляя отложить запланированное или даже совсем отменить.

Телефон квакает новым сообщением, и от неожиданности Намджун давится сигаретным дымом и роняет с подоконника забытую там утром чашку.

«Я тоже»

Нет.

Чёрт возьми, нет.

Донхи никогда, никогда не отправляла ему такие сообщения.

С таким смыслом.

Сомнения вместе со здравым смыслом всё еще умоляют подумать хорошенько, но теперь как раз Намджун уверен в своей затее.

Он обязан показать этой несчастной измученной жизнью девочке, что её могут любить.

***

Донхи корит себя за то, что не только не стерла, как обычно, сообщение, но и за то, что отправила его. Намджун ведь чуткий и внимательный, он сто процентов заметил это и проанализировал, так что вот, еще пара метров от забора и до его двери — и аккуратные вопросы посыпятся градом. Вот только Донхи в кои-то веки тоже хочет немного глуповато похвастаться, что ей всего полгода осталось — и тогда она сможет вернуться в колледж… А Намджун расцветет улыбкой и скажет, что она хорошая малышка и отлично постаралась, и будет сиять лампочкой целый день — ведь если колледж, значит, Донхи сможет и о романтике задуматься.

Вот только парень крепко сжимает её в объятиях еще в двери, взбудоражено делится какой-то совершенно непонятной информацией о микстейпах, хуках (он ударился в бокс?) и бриджах (и в моду? А, нет, это что-то из разряда музыки), после наглаживает Синди, отпускает её на кухню и нетерпеливо поворачивается к подруге. Донхи лишь куртку вешает на крючок, даже не успевает снять обувь, и он тут же хватает её за руку и тянет за собой туда, куда раньше она никогда не входила.

— Мне нужно тебе кое-что показать! — Намджун светится энтузиазмом, пока втаскивает девушку в дом прямо в тяжелых и не очень чистых ботинках, заталкивает вперед себя на второй этаж, в маленькую студию, забитую непонятной непосвященным аппаратурой. — Это великолепно, тебе точно понравится, я уверен.

— И ты ради этого лишил меня сна после двух рабочих смен подряд? — Донхи скептично искривляет губы в ухмылке, пока парень закрепляет на её голове тяжелые наушники и роется в компьютере.

Это всё так похоже на их обыкновенные посиделки, и так отличается одновременно.

Что-то не так с взглядами Кима, которые непривычно тяжелые и задумчивые, что-то витает в воздухе — неуловимое, но почему-то настолько осязаемое, что зажги свечу — и рванет, что-то неосознанно неловкое в движениях обоих и неуловимых касаниях друг к другу.

Раньше этого не было.

Раньше Донхи чувствовала себя защищенной в этом доме.

Теперь она не может побороть чувство неоправданного страха перед напряженным Намджуном.

Или же перед непонятным предвкушением?

Или… перед собой?

В голове одновременно с первыми словами в наушниках появляются давно знакомые строчки, которые её подсознание всегда врубает именно в такие моменты высшего напряжения. Строчки, которые именно благодаря Намджуну она не слышала уже много-много месяцев.

Eeny, meeny, miny, moe,

У Донхи на ушах большие наушники, она честно пытается вслушаться в ритм и прочувствовать текст, но в голове заклиненной пластинкой повторяется детская считалка. Девушка с опаской открывает глаза, собираясь признаться, что сейчас она просто ничего не может понять…

Намджун смотрит голодно.

Catch a tiger by the toe.

В ушах громкий бит и определенно сильный текст — Донхи уверена в этом, потому что Намджун не пишет другую музыку, у Намджуна вся музыка идеальна и неповторима…

Намджун сейчас выглядит так, будто нуждается в докторе.

If he hollers…

— Знаешь, — она осторожно спускает наушники на шею, подгребает поближе к себе сумку и неловко пытается закинуть её на плечо, — я, наверное, лучше пой…

Намджун выглядит так, будто бы готов перегрызть глотку каждому доктору.

…let him go.

Намджун целует голодно. Жадно. Безумно.

Чёрт.

Намджун целуется просто блядь охрененно.

Eeny

Не оторвешься, не сбежишь, не оттолкнешь — он будто огромная бетонная плита, которые раздавливают несчастных на стройке в лепешку. Или это у Донхи отказали мышцы, в кои-то веки наслаждаясь присутствием жаркого тела рядом и такими неожиданными, почти забытыми прикосновениями? Он целует совершенно бешено, и наушники эти дурацкие огромные мешаются на шее, впиваются местами в кожу, обещая красные следы.

Meeny

Он ласково путается пальцами правой руки в коротких волосах Донхи, на контрасте резко прикусывая её нижнюю губу, левой в это время за талию прижимает девушку к себе покрепче, будто её и так только что не размазало по нему, будто она и так не вплавилась в его тело своим.

Miny

В голове дурацкие картинки и сравнения, теплое на губах и во рту полностью дезориентирует, заставляет панически колотить ладонями по крепкому телу в желании отстраниться, сбежать, забыть обо всем, еще этот детский голос с ехидным предвкушением замирает перед последним, самым важным слогом…

У Донхи под веками плывут черные пятна, и она обессиленно обмякает в сильных руках.

Ребенок в её голове победно шепчет:

Мoe.

***

— Я облажался, — вместо приветствия выдает Намджун, и Юнги лишь сонно хмыкает, потирая очередной укус на шее. След чужой страсти кажется свежим, и до юриста запоздало доходит, что он испортил другу очень хорошее утро. — Ой. Прости, хён, я не…

— Всё нормально, — Юнги сторонится, чтобы пропустить младшего внутрь, но тот отрицательно качает головой, видя чужую неуверенность.

— Нет, я пойду лучше. Ты же не готов пока делиться подробностями о том, кто тебя теперь по ночам греет, — от старшего исходит задушенный непонятный звук, и против воли Намджун улыбается — хён выглядит смущенным и растерянным одновременно. — Хорошего утра, хён.

Юнги окликает его уже из окна, когда Намджун идет вниз по улице. — Так что случилось-то?

— Я её поцеловал, — просто говорит Джун, вспоминая дрожь худощавого тела в собственных руках, — и она мне ответила.

— Бля, — мрачно резюмирует Юнги, и несколько прохожих неодобрительно косятся в его сторону. — Тэхён говорил, она растеряна, так что… Ну, удачи, мелкий. Но я тебе больше со всем этим помогать не буду, — предупреждает без любого злого умысла, скорее, объясняет, что не хочет выбирать чью-то сторону и вообще лезть в чужие тараканы.

***

Вот только даже если найти её трудно, но возможно, то…

— Никогда, бля, слышишь, никогда больше не смей ко мне прикасаться, — она нервно курит четвертую, не решаясь отойти от окна, к которому прилипла с момента прихода Намджуна. Почему-то кажется, что если он приблизится хотя бы на шаг, то можно будет выпрыгнуть, и плевать, что третий этаж и высота немаленькая. — Не подходи, не надо. Иначе не жалуйся на разбитый нос.

Они не виделись две недели с того случая. Донхи просто сбежала со своего дивана, куда её бессознательную уложил парень, как только открыла глаза, а Намджун как-то забыл о том, что нужно запирать дверь не только на внутренний засов. Всё же Донхи в последние месяцы всегда утром дожидалась его, чтобы выпить кофе вместе, но глупо было ожидать, что она и в этот раз решит остаться и обсудить всё. Донхи — и обсудить. Трижды «ха».

Найти девушку после этого оказалось трудно: из компании она уволилась в тот же день, в баре появлялась только в те смены, когда Намджун точно был на работе, молоко доставляла вообще фиг знает когда, потому что Ким так и не смог её засечь, а доставка пиццы всё время отправляла к нему какую-то совершенно другую Донхи.

Намджуну понадобилось две недели, укоризненное Тэхёна «Хён, она собиралась тебе сказать, что подала документы на возвращение в колледж и собирается присоединиться к осеннему семестру» и кругленькая сумма, чтобы определить местонахождение жилья девушки, и всего двадцать секунд, чтобы ему открыли дверь — малышка Донхи так и не научилась смотреть в дверной глазок.

Намджуну понадобилось еще и поговорить с Сокджином от страха, что чувство вины за похеренные дружбу и доверие Донхи заставит его сделать несколько глупостей. Разговор не особо помог, потому что он натворил дел — ему теперь и расхлебывать, но…

Но если бы Донхи тогда успела сказать о колледже, он бы отменил тот глупый план. Подумаешь, начала отдаляться. Подумаешь, более прохладна. Но нет, он настолько загорелся решимостью и желанием узнать настоящие чувства своего комбинезончика, что не подумал, как после будет справляться со всеми последствиями. Сначала представлялось, что Донхи на него накричит, обзовёт болваном и придурком, пару раз больно вмажет или вообще безжалостно изобьет (конечно же, она бы этого не сделала, она и мухи не обидит), а после немного посердится и объяснит Намджуну… что-то.

Он не ждал обморока и вот этого — нервно подрагивающих пальцев, бегающего взгляда, лишь бы не встретиться с его, и тяжелого напряжения между ними.

Она курит, сидя на подоконнике, рядом полная пепельница, а в раковине полно немытых чашек. Судя по упаковкам на полу, питалась она всё это время далеко не овощами, а из нервных движений и затравленного взгляда можно сделать вывод, что его попросту боятся.

Намджун хотел далеко не этого.

— А ты бы так смогла?

Она удивленно застывает, тушит недокуренную пятую и дерганным движением жмет на кнопку чайника.

— Как именно?

Парень невесело улыбается, но Донхи этого не видит — закопалась в шкаф и совершенно не хочет вылезать из него еще добрых полчаса. Ну или пока друг-уже-не-друг не уйдет.

— Ты бы не хотела прикасаться к человеку, которого любишь? — она застывает с горячим чайником в руке. Намджун рад реакции, Намджун продолжает: — Все эти нежности с сонными поцелуями, спать в одной кровати и обниматься очень часто. Не хотела бы?

Донхи на это только фыркает обидно насмешливо и наконец заливает чай.

— Я не хотела бы любить, а все остальное меня не интересует.

Ким понимает, что нормального разговора у них сегодня не получится.

— Уходи отсюда, — просит Донхи, и Намджуну не остается ничего, как подчиниться.

***

Как только за ним закрывается на хлипкий засов дверь, Донхи нервно выдыхает, прислоняясь головой к прохладному дереву.