Не для посторонних глаз…

— Ну нет, так совсем не интересно, — серые глаза мужчины прищурились. — Лёшка… Зря ты так за него держишься, он не может на тебе жениться, хоть голой перед ним танцуй. Или думаешь, я не знаю, чего вы все от него ждёте?! Не понимаю только, как тебе удалось к нему подлезть?! Он никого не подпускает так близко и принципиально не берёт помощниц женского пола, да и я прекрасно помню, как он к тебе относился поначалу. А на должность помощницы Лики полно куда более компетентных кандидаток. Так что произошло? Почему всё изменилось?

— Боюсь, ответ на этот вопрос вам может дать лишь сам господин Горский, — голос Кристины звучал твёрдо, хотя по телу шёл озноб.

— Ой, ну не лукавь! Хватит строить из себя невинность, а! — он сделал шаг, потом ещё один, оттесняя её вглубь сквера. — Таких правильных девочек не бывает, все вы продаётесь, нужно только угадать цену. Если перейдёшь на мою сторону, получишь гораздо больше, чем удастся выдоить из него. Лёшка не сможет дать тебе то, что смогу дать я, слишком порядочный. А ведь девочки обычно любят плохих мальчиков, не так ли? Так что и я мог бы проявить к тебе благосклонность… в обмен на кое-какие услуги…

— Спасибо, обойдусь, — она в панике огляделась, но люди вокруг будто бы вымерли.

«Где все, когда так нужны?! Может, просто заорать, и пусть народ хоть из окон повыглядывает?»

— Просто скажи… сколько? Я буду щедр, назови сумму. Именно мой приёмный отец в данный момент занимает пост председателя правления, а Лёшка… ну не вечно же ему сидеть в кресле гендиректора, — Тамир резко приблизился и протянул руку, то ли чтобы схватить жертву, то ли ещё для чего, и нервы у Кристины не выдержали.

Она ударила Асманова сумкой, но эта заноза умудрилась увернуться, удар вышел скользящим, не таким ядрёным, как должен был, а сумка каким-то невообразимым образом оказалась на земле. Кажется, финдиректор применил приём из боевых искусств, всё произошло так быстро, даже стремительно.

И ладно, если бы сумка просто упала. Нет, из неё вывалился Дневник и отлетел в сторону. Кристина проводила его паническим взглядом и неосторожно посмотрела после этого на агрессора. Это было роковой ошибкой. Она попыталась дотянуться до ежедневника, но Тамир вовремя сориентировался и опередил нерасторопную хозяйку.

— Интересно, что это вы так рьяно защищаете? Тут что-то секретное? — он оттеснил Кристину спиной, поднял руки повыше, принялся листать драгоценную тетрадку и даже присвистнул: — Ого, Кристя! Да здесь компромата на тебя на десять лет вперёд!

— Отдайте! — Кристина сжала кулаки, чувствуя себя маленькой девочкой, у которой старшеклассник отобрал куклу, а потом попыталась выхватить Дневничок.

— Да конечно! — финдиректор уворачивался от её атак (если, конечно, можно таким громким словом назвать бесплодные попытки вернуть утраченное) и стремительно направлялся к мини-парковке, где юркнул в машину и захлопнул дверцу прямо перед носом незадачливой хозяйки тайных записей.

«И как его теперь оттуда выковырять?! Может, разбить ему лобовое вон тем булыжником?»

Будто в ответ на эти крамольные мысли стекло на окне чуть опустилось, ровно настолько, чтобы водителю было удобно говорить, но дотянуться до него через узкую щель не представлялось возможным.

— А ты, оказывается, не такая уж и мямля, — разговаривая, мужчина щёлкал камерой телефона, запечатлевая самые откровенные по выражению мыслей о боссе странички Дневника. — Но в лицо всё это сказать боязно, да? Не хочешь потерять тёплое уютное местечко?

— Да, не хочу, — сквозь зубы выдавила Кристина, которая ещё никогда не ощущала себя такой беспомощной.

— Тогда будешь делать то, что я скажу. Иначе эти фотографии окажутся у главного героя твоего повествования. И уж он-то их оценит, поверь!

— Не сомневаюсь… — с досадой процедила она.

— Хах, даже деньги не понадобились. Я придумаю для тебя что-нибудь особенное, будь уверена, — подмигнул Мистер Заноза, опустил стекло ниже, выбросил на асфальт уже ненужный Дневничок и умчался на своей шикарной машине, подняв облако пыли.

Тамир включил радио и барабанил пальцами по рулю в такт музыке. Ух, какой интересный сегодня выдался вечерок! Он даже не рассчитывал, что в руках может оказаться столько козырей за раз. Ох уж эта Кристина Соколова… Недоразумение недоразумением, а зубки-то имеются! Финдиректор потёр плечо, в которое впечаталась её далеко не дамская сумочка, и порадовался, что почти сумел избежать серьёзного удара.

Но что за отношения у этих двоих? Чтобы Лёшка кого-то так отчитывал при первой встрече… Значит, тогда он действительно был очень зол. Тамир всё думал, чем же смогла его настолько разозлить эта недотрога, а тут, оказывается, целая драматическая история знакомства со сломанными каблуками и разлитым кофе. Тогда что изменилось сейчас? Почему он её приблизил? И всё началось в тот день, когда Горский вытащил Кристину со склада.

Хотя Соколова и правда достаточно примечательная девица. Её испуганные глазки, шарившие по округе в ожидании помощи, пробуждали в нём инстинкт охотника. Тамир давно так не развлекался. Ему доставляло истинное удовольствие изводить девчонку вечными придирками и подколками, она так забавно реагировала, как нахохлившийся воробышек.

«Что ж, Кристя, мы ещё поиграем…»

Каждая ступенька лестницы давалась Кристине с трудом, будто на ноги кто-то навесил пудовые гири. Ощущение неминуемой катастрофы давило и прижимало к полу, но она продолжала идти, чтобы поскорее попасть домой, где уж точно нет никаких тёмных личностей, закрыться в своей комнате и подумать.

«Что же делать? Как поступить?»

Алексей Викторович говорил обращаться к нему, если Мистер Заноза снова будет приставать. Но как тут обратишься, если понаписала о шефе столько всего и не потрудилась хотя бы перечеркнуть или замазать корректором лишнее, то, что уже давно не соответствует действительности?!

Кристина кое-как доплелась до квартиры, заперлась в комнате, открыла Дневник и посмотрела на запись, сделанную в день знакомства с Алексеем Викторовичем: «Мой новый шеф просто кАзёл!»

— Ну какой же он «кАзёл»?! Совсем нет.

Да, человек, который тебя одел, обул, накормил и доставил домой, укрыл, когда ты заснула, подобрал выброшенного котёнка, а ещё пел так, что душа откликалась в ответ, явно не заслуживал такой «лестной» оценки. Поэтому она зачеркнула обидное слово и написала кое-что совсем другое. Да, именно так она теперь думала о шефе…