Не для посторонних глаз…

Глава 2

Алекс не знал, радоваться ему или огорчаться. Что ни строчка — одно откровение за другим. Сначала он напрягся от того, что Кристина посчитала его привлекательным. Не хотелось очередных попыток «захомутать молодого перспективного холостяка с высокой должностью и собственной жилплощадью». Или как там говорят о его типе мужчин охотницы за мужьями? Но не успел он всерьёз настроиться на оборону своей свободы, как получил от недосотрудницы ещё одну словесную оплеуху. Теперь его, видите ли, привлекательным не считают. По большому счёту, до отношения какой-то временной работницы, которая вот-вот вылетит из компании, ему вообще не должно быть дела. В принципе, так и есть. Но своей неосторожной фразой она имела несчастье задеть его мужскую гордость, а уж этого он так просто не оставит…

Гендиректор отложил Дневник и снова посмотрел на часы. Двадцать шесть минут до совещания. С одной стороны, он, конечно, был невероятно разозлён безответственностью Кристины и хотел, чтобы она поскорее явилась на рабочее место. Но с другой, ему хотелось и дальше продолжать чтение, а для этого сотрудница должна отсутствовать как можно дольше. Он прекрасно понимал, что поступает в данный момент, мягко говоря, не совсем корректно, и должен был закрыть тетрадь, как только понял, что это такое на самом деле. Но злость, возмущение и любопытство подталкивали читать дальше. Раз речь в записях идёт о нём, он просто обязан узнать все подробности.

«Боже! Поскорее бы наступил вечер! Как же я хочу, чтобы этот ужасающий день, наконец, закончился!»

— А как Я хотел, чтобы он закончился… — Алекс вспомнил испорченную одежду и не менее испорченное настроение.

«Слава Богу, маме уже получше! Но всё равно завтра вести Алёшку в гимназию снова придётся мне, а мама должна поберечься. Нечего ей разгуливать в такую сырость. Вдруг снова дождик пойдёт, как нынче ночью. Она мне не говорит, но я ведь знаю, что ей уже тяжело вставать рано утром и собирать Алёшку, а потом ещё и везти его на занятия через весь город. Значит, выйду завтра пораньше, только и всего! Чтобы, не приведи Господи, не повторился тот хаос, который засосал меня сегодня с головой».

— Плохо же ты заботишься о своих родных, если находишься сейчас на волоске от увольнения… — он скептично хмыкнул.

«Как же я ждала вечера! Теперь можно отдохнуть и, полежав в горячей ванне, спокойно подумать о сегодняшнем очень и очень тяжёлом насыщенном дне…»

На следующих строчках в нескольких местах потекли чернила, и мужчина сделал вывод, что мечтательница брала Дневничок с собой «в плавание».

«М-м-м… Какое же это наслаждение! Так приятно лежать в ароматной и душистой водичке с пеной и чувствовать себя принцессой, в то время, как расслабляется каждый мускул, каждая клеточка моего исстрадавшегося тела».

— Принцессой, да? Ты ещё как следует Золушкой не побыла, чтобы зариться на лавры принцессы… — Алекс даже немного удивился её запросам. Хотя, в принципе, практически каждая девочка мечтает быть принцессой и встретить своего принца, даже его сестра в своё время. Но Лика, в отличие от Кристины, имела на такие поползновения полное право: она и так была практически принцессой, так что вокруг неё не зря крутилось и крутится изрядное количество «принцев».

«Теперь, по зрелом размышлении, если бы я могла, то прожила бы этот день по-другому. А вообще… Мне, конечно, очень стыдно. И за то, что случайно его облила, и за то, что предстала перед ним, новым начальником, полной недотёпой, да ещё в таком прискорбном виде. Я вот всё думаю… Может, он не такой уж плохой?! Как бы Я отреагировала, если бы меня, супермегашефа, испачкала какая-то мелкая сошка? Наверное, тоже была бы в ярости. И зовут его Алексей, как моего братишку. Уже одно это нивелирует негативные мысли по отношению к нему. Интересно, он когда-нибудь улыбается?»

— Действительно, когда же я последний раз улыбался? — гендиректор ненадолго поднял взгляд от ежедневника. — Не ухмылялся, усмехался или даже насмехался, а именно искренне, от всего сердца улыбался… — он снова мельком глянул на своё отражение, но теперь его «зеркалом» был экран компьютера, который снова ушёл в режим космической заставки.

«Ладно, не буду пока загадывать. Дальше видно будет. Мне ещё предстоит изучить нашего дражайшего босса вдоль и поперёк…»

— Хм, вдоль и поперёк, да? Ну-ну! — гендиректор иронично приподнял бровь.

«… и максимально постараться не допускать подобных оплошностей в дальнейшем».

— А у тебя чувство самосохранения всё-таки работает, как я посмотрю… — пробормотал он и… усмехнулся!

«Ой, сейчас побегу готовить ужин, чтобы мама лишний раз не напрягалась. А то Алёшка уже протестует против голодовки».

— Кстати о птичках…

Алекс взглянул на печенье. Аппетит понемногу возвращался, поэтому мужчина откусил небольшой кусочек, медленно его прожевал, смакуя и прикрыв глаза.

— Да! Похоже, я снова в строю!

Он уже с меньшим неприятием принялся читать дальше:

«Хотела извиниться перед ним за вчерашнее, но Мистер Суровость посмотрел на меня таким взглядом, что я поспешила испариться в свой так называемый кабинет. Похоже, он ещё не остыл. Придётся до конца дня избегать с ним встреч, чтобы ещё чего не случилось».

— Так-так… Значит, мне тогда не показалось, что ты от меня весь день пряталась…

«Нет уж, быть уволенной я точно не хочу. Эта работа мой шанс вытащить семью из нищеты…»

Телефонный звонок прервал чтение душевных излияний «Золушки»: Дэн хотел уточнить некоторые детали перед предстоящим собранием. Алекс взглянул на часы. До совещания оставалось двадцать две минуты, а он так и не выяснил, куда делась эта «писательница». Мужчина с сожалением листал исписанные страницы (очень уж хотелось познакомиться с их содержанием прямо сейчас), пока не наткнулся на сегодняшнюю дату.

«И снова понедельник. Вот уже две недели я работаю в «Вайлет-компани» и никак не могу извиниться перед Алексеем Викторовичем».

— Ищущий да найдёт возможность! — философски заметил гендиректор.

«Все мои попытки сходят на нет, стоит только увидеть, как смотрит на меня Мистер Суровость. Наверное, жалеет, что тогда не уволил, и всячески ищет повод это сделать. В очередной раз я открываю рот, как выброшенная на берег рыба, и пытаюсь выдавить из себя слова извинения, но потом закрываю его и уплываю в глубокие воды. Просто не знаю, как завести разговор о нашем фееричном знакомстве, чтобы при этом он не выкинул меня не только из моего скромного кабинетика, но и из компании. Да и не могу же я обсуждать с ним это при всех: ни к чему афишировать нашу первую встречу. Не подкарауливать же его где-нибудь в коридоре! Ещё толки пойдут, а мне и так проблем хватает. Зайти в кабинет к генеральному у меня повода нет, и, наверное, никогда не появится…»

— Значит, действительно хочешь извиниться, да? — мужчина задумчиво барабанил пальцами по столу. — Что ж, организуем тебе такую возможность…

Потом он перевёл взгляд на последние строчки. Может, хоть они просветят, куда девалась эта… сотрудница.

«Вчера до часа ночи занималась презентацией и документами для совещания. Надеюсь, я всё правильно сделала и Алексею Викторовичу понравится. Он дал мне очень ответственное поручение (сама в шоке, что Мистер Суровость оказал такое доверие после того, что было!), поэтому я, как бы к нему ни относилась, просто не имею права его подвести и провалить задание».

— И как же это ты ко мне относишься, м? — Алексу ненароком вспомнились её впечатления от их знакомства и «лестные» слова, подчёркнутые красным маркером.

«Сейчас доделаю отчёт, отправлю генеральному — и можно будет спокойно идти на перерыв. Мне осталось только… Ой, зовут помочь на складе. Надеюсь, это ненадолго».

— Та-а-ак, теперь, кажется, понятно, куда ты пропала. Но… не можешь же ты быть там до сих пор?! Или можешь?

— Вот тебе и вышла на 10 минут на склад! — Кристина горестно вздохнула.

«Господи, сколько же времени прошло? Часа полтора, если не больше. Ну почему я не взяла мобильник?! Вот дура-то. Всегда и везде таскала с собой, даже в туалет, а тут оставила в сумке, как назло!»

Всё потому, что сотрудницы сначала стояли над душой и не дали нормально собраться, потом постоянно подгоняли, чтобы не отставала, а теперь взяли и просто… забыли! Хотя нет, нужно смотреть правде в лицо. Кристину сюда специально заманили, а потом бросили. Но не так важно, случайно всё это произошло или нет. Главное, что сейчас она находится совершенно одна в незнакомом помещении в полнейшей темноте без средств связи и возможности выбраться наружу. Кристина по наущению девчонок, копавшихся на тех полках, что были поближе к выходу, забралась в самые дебри в поисках необходимых бумаг и оборудования, когда услышала, как хлопнула тяжёлая металлическая дверь, одновременно с этим звуком погас свет. Так что выход далеко, добраться до него в темноте не представляется возможным. Во-первых, непонятно, куда точно нужно идти, во вторых, пришлось бы, наверное, не идти, а ползти по холодному (из чего он там сделан?) полу, чтобы ничего не опрокинуть и ни во что не врезаться, и шарить руками в поисках следующего прохода.

«М-да, ситуация не из лучших. Да и не факт, что телефон помог бы. Возможно, здесь всё равно не было бы сигнала: вряд ли сеть работает в подвале. Зато имелась бы возможность немного подсветить и добраться до двери, а там… Ну хоть постучать, покричать и позвать на помощь. Может, кто-то и услышал бы…»

Кристина сидела у стены на стопке каких-то бумаг (не хватало ещё застудить себе всё, что можно, и всё, что нельзя), обхватив руками плечи. Находиться в полной тьме было не самым приятным занятием в её жизни. Хорошо, что она хотя бы не страдает клаустрофобией или чем-то таким: тогда ей можно было бы сразу заказывать гробик. И пусть глаза привыкли к темноте, но всё равно нельзя было ничего разглядеть. Стоило догадаться, что на складе система «умного освещения», Кристина уже сталкивалась с подобным: при открытии двери свет автоматически включается, а при закрытии, соответственно, выключается. Если человек планирует остаться в помещении, он должен нажать выключатель, и тогда свет останется даже при закрытой двери. А уходя снова щёлкнуть выключателем, чтобы погасить свет.

Чем больше в уме Кристины тикали часы, тем ближе чувствовалось приближение увольнения. Она должна была закончить отчёт и выслать его Алексею Викторовичу до перерыва, а после выступить с докладом и презентацией, но так вышло, что подвела и начальника, и себя. А ещё на совещании наверняка будет присутствовать Тамир Асланович, а уж этот Мистер Заноза позлорадствует всласть над ними обоими. Над шефом за то, что доверил ответственное поручение неумейке. Над ней — что провалила элементарное задание. В общем, никто его не осудит, если Мистер Суровость захочет избавиться от такой ненадёжной сотрудницы. Можно, конечно, попытаться всё ему объяснить, но станет ли он слушать?! А ведь победа была близка!