Миллион поцелуев в твоей жизни

Ее взгляд прикован к передней части моих боксерских трусов, мой член напрягается, умирая от желания освободиться.

“Ты можешь потрогать его”, - подбадриваю я ее.

“Это… ты впечатляешь”. Она поднимает на меня взгляд. “Я не ожидала, что ты такой большой. Я думаю, ты крупнее того парня, которого я видела в порно.”

Я хочу смеяться. Я хочу застонать в абсолютной агонии. Невинные вещи, которые она говорит. Простой, но очень эффективный способ, которым она прикасается ко мне. Похоть в ее взгляде.

Она сводит меня с ума.

Сдаваясь, я обхватываю ладонями ее лицо, откидывая ее голову назад, чтобы я мог жадно поцеловать ее. Она немедленно отвечает, ее губы приоткрываются, ее язык кружит вокруг моего. Я стону, делая шаг ближе, моя рука опускается на ее грудь, пальцы обхватывают одну сочную грудь, я провожу большим пальцем по ее соску. Это уже тяжело, и я обвожу его снова и снова, заставляя ее хныкать. Ее пальцы сжимаются вокруг моего члена, и она осторожно поглаживает его.

Мои яйца сжимаются сильнее, как будто я могу взорваться в любую секунду.

Другой рукой я тянусь к передней части ее джинсов, ватными пальцами расстегиваю застежку, опускаю молнию.

Я погружаю руку в ее расстегнутые джинсы, мои пальцы натыкаются на шелковистый материал, и я прижимаю пальцы к ее киске, ее трусики уже влажные.

Именно так, как она и сказала.

“О, Боже мой”, - шепчет она, когда я полностью обхватываю ее, мои пальцы сильно сжимаются. ”Это не должно быть так приятно".

“Тебе это нравится, Птичка?” Я глажу ее вверх и вниз, используя трение ее трусиков, чтобы помочь ей освободиться.

Она кивает, беспомощный всхлип покидает ее, и я больше не могу этого выносить.

Убрав руку с ее трусиков, я толкаю ее, прижимая своим телом к кровати, так что ее задница тяжело опускается на край. Она смотрит на меня, ее глаза широко раскрыты и не мигают, когда она тянется ко мне, скользя рукой вверх и вниз по передней части моих боксеров. Я толкаюсь бедрами, прижимая свой член к ее ладони, чтобы она знала, что мне это нравится.

“Скажи мне, что делать дальше”, - шепчет она.

“Вытащи его”, - требую я, и ее глаза вспыхивают жаром.

Рен убирает руку с передней части моих боксеров, чтобы она могла стянуть их вниз, медленно, но верно. Пока мой член не высвобождается, подпрыгивая прямо перед ее лицом.

Ее ртом.

Она снова поднимает свой взгляд на меня, прежде чем вернуть свое внимание к моему нетерпеливому члену.

Она обхватывает пальцами основание, ее прикосновение нежное, ее взгляд любопытный, когда она изучает меня. Ее брови опускаются в сосредоточенности, когда она крепко сжимает меня, и я шиплю на выдохе, мышцы моего живота сокращаются.

“Тебе это нравится?”

“Крепче”, - выдавливаю я, и она сжимает меня крепче, ее большой палец пробегает по вздувшейся вене, исследуя. Как будто мой член — это гребаный научный экспонат.

“Разве это не больно?”

Я качаю головой. “Чувствую себя хорошо”.

Она сжимает и гладит меня от основания до конца, образуется прозрачная капля предварительной спермы, и она зачарованно смотрит на нее. А потом она делает самую безумную гребаную вещь. Откидывая волосы назад, она наклоняется и оставляет поцелуй на самом кончике моего члена.

“Черт”, - стону я, жалея, что не могу схватить ее за волосы обеими руками и заставить ее сосать мой член. Но это, скорее всего, напугало бы ее до чертиков, а я не могу этого сделать.

“Скажи мне, что делать дальше”, - поощряет она мое терпение, ее пальцы медленно скользят вверх и вниз по моему члену. “Я могла бы помочь тебе”.

Я могу сказать, что ей потребовалось много усилий, чтобы сказать это, моя милая, невинная Рен. Она не привыкла просить о том, чего хочет, и моя цель — убедиться, что она чувствует себя комфортно со мной. Что я не буду ее осуждать.

Я дам ей все, что она захочет.

Сделав глубокий вдох, я говорю ей “Я бы предпочел минет”.

Ее рот выглядел бы чертовски хорошо, обернутый вокруг моего члена.

”Я все испорчу“.

"Ты никогда не смогла бы”. Я закрываю глаза и откидываю голову назад, желая посмеяться над собой за то, что стою посреди комнаты без одежды, кроме носков. Моя девушка сидит на кровати, спорит о том, чтобы сделать мне минет, в то время как она дрочит мой член, как будто он принадлежит ей.

Что, черт возьми, происходит со мной прямо сейчас, когда я думаю о ней как о своей девушке. И почему мне это так нравится?

“О, я могла бы”, - говорит она, и в ее голосе звучит веселье. “Я не ожидала, что он будет таким жилистым”.

”Рен". Ее имя вырывается из меня как стон, и когда я смотрю вниз, я вижу, что она наблюдает за мной, ее пальцы все еще обхватывают основание моего члена. ”Что бы ты не хотела сделать, просто делай это“.

"Ты хочешь, чтобы я гладила тебя быстрее?” Она делает именно это, ее пальцы скользят вверх и вниз, сохраняя устойчивый темп. Как будто я не контролирую свое тело, мои бедра начинают двигаться вместе с ней, и я фактически трахаю ее руку.

Я не могу говорить. Это были недели подготовки. На самом деле, годы. О том, что я хотел Рен вот так. Умирающей от желания, прикоснуться ко мне. И теперь, когда она здесь, я едва могу это вынести.

Эта девушка вот-вот заставит меня потерять всякий контроль, чего Ланкастеры никогда не делает.

Мой отец вбивал это мне в голову с юных лет. Как и мои братья. У нас есть преимущество. Всегда. Никогда не позволяй никому пройтись по тебе.

Но эта девушка? Милая, красивая девушка с губами, созданными для греха, полностью проскользнула сквозь мою защиту, и я позволил ей. Черт, я практически умолял ее сделать это.

И мне все равно.

Я бы делал это снова и снова — ради нее.

Она наклоняется вперед, ее рот снова на кончике моего члена, и она медленно обхватывает его губами, втягивая прямо в рот.

Твою мать.

Она смотрит на меня своими большими глазами, и я хватаюсь за свой член, ее пальцы убираются, ее рот остается на мне. Я довожу себя до исступления, мое тело покрыто потом, грудь болит от того, как тяжело я дышу. Я не могу отвести от нее взгляд, и когда она слегка отстраняется, высовывая язык для облизывания, я чувствую необходимость предупредить ее.

“Я собираюсь кончить”.

Предупреждение проходит мимо ее головы, когда она продолжает облизывать головку моего члена, ее язык обводит каждый изгиб. Это знакомое чувство начинается у основания моего позвоночника, распространяется повсюду, моя кожа наэлектризована, и я без сомнения знаю, что кончу.

На все ее хорошенькое личико, если она не будет следить за этим.

”Рен,“ — выдавливаю я.

Она не двигается.

Я дважды предупреждал ее.

“Черт”, - стону я, когда мой оргазм накатывает. Весь воздух покидает мои легкие, и я издаю сдавленный звук, первая струя спермы попадает ей на щеку.

Она отстраняется от моего члена, ее глаза полны удивления, когда я продолжаю кончать, мое тело содрогается, полностью подавленное. Я сжимаю свой ствол прямо под головкой, и падает последняя капля, прежде чем я иссякаю.

В комнате тишина, только звук нашего тяжелого дыхания разносится в воздухе. Я потерял полный контроль, чего я никогда не делаю с девушкой. Я устроил гребаный беспорядок. На себе, Рен и кровати.

Она касается своей щеки, ее пальцы покрываются спермой, и я почти теряю самообладание, когда она подносит их ко рту и облизывает.

Я не знаю, переживу ли я выходные, не говоря уже о ночи, если она продолжит в том же духе.

37. Рен

Мы приводим себя в порядок и снова одеваемся, прежде чем заказать доставку еды и напитков в номер.

Тот момент, который мы разделили, сильно запечатлился в моей памяти, хотя мы толком об этом не говорили. И я понятия не имею, как подойти к разговору, чтобы…

Я не поднимаю эту тему.

Но я не могу перестать думать об этом. Мне показалось, что он потерял всякий контроль. Он действительно кончил мне на лицо, и я думаю, что это действительно одна из тех вещей, судя по тому, что я видела на одном порносайте в ту ночь, когда изучала его меню категорий.

Я не возражала, хотя это было шокирующе. Мне так все интересно. Все это. Интересно, насколько усваивается женский оргазм по большей части, в то время как мужской невероятно очевиден. На грани взрыва повсюду.

Буквально.

Крю невероятно терпелив со мной, и хотя мое тело все еще жаждет чего-то, что может исполнить только он, я не против ожидания. Я знаю, что между нами произойдет еще больше.

Сегодня вечером.

Завтра.

Кроме того, я голодна.

Наша еда прибывает относительно быстро, и мы едим ее в гостиной, мы оба сидим на полу перед кофейным столиком, прислонившись спинами к дивану и набивая рты. Мы заказали чизбургеры, картошку фри и колу, и я могу сказать, что Крю был доволен тем, что я не заказала салат.

Вероятно, только потому, что ему не пришлось бы снова делиться со мной едой, как в прошлый раз.

Картошка очень вкусная, и я продолжаю макать ее в лужицу кетчупа на своей тарелке, с каждым кусочком у меня вырывается тихий стон. В конце концов я понимаю, что Крю перестал есть и наблюдает за мной, его глаза слегка остекленели, губы приоткрылись.

"Что-то не так?" — спрашиваю я с набитым ртом, что совершенно невежливо. Я проглатываю его, затем вытираю рот салфеткой.

“Ты такая чертовски сексуальная, когда ешь, Птичка. Я не могу этого вынести." Он наклоняется и хватает меня за затылок, притягивая к себе для быстрого поцелуя. “Я чувствую, что все, что ты делаешь, чертовски сексуально”.

“Я не сексуальный человек”, - чопорно говорю я, думая о том, что мы далили минут сорок пять назад. Это было абсолютно, на сто процентов сексуально.

Я до сих пор не могу поверить, что сделала это, но я не могла устоять. Видеть его таким… он был просто таким большим. Я хотела знать, какой он на вкус. И хотя я не сделала ему полноценный минет, он, казалось, был весьма доволен тем, что я сделала.

И мне нравится доставлять ему удовольствие. Заставлять его чувствовать себя хорошо, даже несмотря на то, что это страшно, и я боюсь, что совершу ошибку, я понимаю, что ему, кажется, нравится все, что я делаю. Мне нравилось видеть блаженное выражение на его лице и то, как он потерял контроль. Звуки, которые он издавал, и то, как он командовал. Было жарко.

Сексуально, как он и говорит.

”Рен". Его голос звучит ровно, и я снова смотрю на него, хмурясь. “Пожалуйста. Ты самая сексуальная женщина, которую я знаю.”

Я сажусь прямее, взволнованная его похвалой. На то, как он назвал меня женщиной. Мне уже почти восемнадцать, и, наверное, мне пора к этому привыкать, хотя в некотором смысле я все еще чувствую себя ребенком.

Но не сегодня вечером. Даже близко.

"Спасибо," — бормочу я.

Он притягивает меня к себе для еще одного нежного поцелуя, вскоре мы забываем о еде, мы теряемся друг в друге. Это то, на что будут похожи все выходные? Мы не можем делать это так свободно в школе, и, возможно, он чувствует себя подавленным. Как будто все его желание теперь выплескивается наружу. В кампусе я не хочу, чтобы люди видели нас, и я уверена, что он тоже этого не хочет.