Если б не было тебя 2. Марк

Глава 3-1

Марк

Сегодня в моё окно ударилась птица. Маленький красногрудый снегирь, похожий на алую кровяную каплю, невесть откуда появившийся в летнем утреннем мареве.

Чертов дом ожил, мне кажется еще в тот день, когда деревянный настланный пол впитал в себя кровь девки, насосался ею как монстр. Он пробудился от сна и теперь затаился в ожидании, когда его жертвы сделают хоть один неверный шаг.

Прошел месяц, а я все еще не могу выкинуть из головы эту странную женщину, запустившую процесс разрушения моей жизни. Уверенность в том, что она не просто так явилась по мою душу только окрепла. Паспорт, найденный мной в ее лохмотьях, очень красноречиво говорит о том, что случайности не случайны. Я не верю в такие игры судьбы. Я ни во что и никому не верю.

И этот чертов снегирь – вестник скорой катастрофы.

Горячий воздух проникает в легкие. Зачем я приехал сюда вчера? Чтобы лишний раз увидеть в чертах моего приемного сына черты врага, и убедиться в яростной ненависти рвущей на лоскуты моё сердце? Зачем?

Этот мальчик невинная жертва, но я ненавижу в нем все.

- Пап, а мы с бабушкой змея будем запускать,- робко шепчет маленький Марик, показывая игрушку в виде чертова снегиря. Эта птица преследует меня. Морщусь. Меня коробит обращение ребенка. – Пойдем с нами.

- Я уезжаю,- хриплю, чувствуя, как горло сдавливает невидимая удавка.

- Марк,- отдохни немного,- в голосе мамы тревога. Мальчишка всхлипывает, ему нужен я. Им всем нужно знать, что я принадлежу им. Но это невозможно. Я не люблю их, ненавижу за то, что они меня боготворят. Презираю за их любовь ко мне. Потому что разучился, потому что ненависть в моей душе выжигает все светлое, не позволяя ему проникнуть внутрь. – Змея запустим, отец на рыбалку собирался.

- Отстаньте от меня все!- уже кричу, не в силах совладать с вихрящейся злостью, вырывающейся из горла толчками. Малыш жмется к бабушке, не понимающе глядя на меня и у меня в душе появляется предательская жалость, и мать смотрит исподлобья, затравленно. Смешно, они все лучше меня. Но страдают, а я просто упиваюсь собственной болью и властью над ними, которые не дают мне и малейшего облегчения. Этот ребенок вырастет таким же как я. И это станет моей местью. – Вы не нужны мне. И бога ради, мама, убери с глаз моих сопляка. Он меня раздражает.

Смотрю в глаза матери, вижу в них боль и как мне кажется, отвращение. Слышу тихий плач ребенка и мои внутренние демоны потирают свои когтистые копыта. Они снова победили.

Я приехал сюда поддавшись идиотскому страху. Вновь получил СМС цвета крови, и не смог противиться его притяжению.

И сейчас верчу в руке телефон, пытаясь найти хоть след вчерашнего послания. Тщетно. Чья – то чуждая, сторонняя воля вымарала слова, которые врезались в мою память намертво.

«Вернись в свой кошмар, Марк. Там живет чужая боль. Она поможет ожить»

Снова один. Мне так нравится. Так я уверен, что из-за меня никто не умрет. Из – за моей глупой гордыни и жадности, близкие мне люди не пострадают.

С улицы слышится неуверенный детский смех, и я вижу в окне огненно-красного воздушного змея, который кувыркается в потоках раскаленного воздуха. Пора.

Твердым шагом иду к калитке, не оборачиваясь, чтобы не поддаться слабости и не остаться: не пойти на рыбалку с идиотским цинковым ведром, не завернуть до колен штаны и бегать держась за идиотскую шпульку и боясь упустить взмывающую под облака беззаботность.

Она стоит снаружи. Нерешительно подняв руку к кнопке видеофона. Сука, которую я как ни старался не смог выкинуть из своей головы целый месяц. Похожа на обтянутый кожей скелет, только глаза горят во ввалившихся глазницах все той же яростной болью. Я понял почему боюсь ее. Мы похожи. Чертовски похожи. Выломанные, выжженные, растерзанные.

- Как ты меня нашла? – шиплю я, оттесняя лёгкое несопротивляющееся тело от калитки, разделяющей мою жизнь надвое. – Какого хрена ты от меня хочешь?

- Помоги мне вспомнить, кто я,- стонет девка, когда я хватаю ее пальцами за подбородок. Мне кажется, что если я сожму их чуть сильнее, то просто раскрошу тонкие косточки. Ее кожа на ощупь – бархат. И эти мутные морские омуты, заглядывающие мне в самое сердце. Я упиваюсь ее болью, как алкоголик дорогим виски.

-Ты не помнишь себя, зато очень хорошо запомнила дорогу сюда,- ухмыляюсь я, — по моему ты просто врушка, маленькая птичка. Кто тебя подослал? Или ты по глупости решила, что сможешь справиться со мной? Зря. Я тебя уничтожу щелчком пальцев, Ангелина.

- Это моё имя? – в ее голосе столько неприкрытого удивления, что я начинаю сомневаться в своей непогрешимости. Или она такая хорошая артистка? Абсурд. Такое не сыграешь. Она и вправду не помнит. - Помоги мне.

И я уже знаю, что буду делать дальше. Помощь? Вряд ли. Теперь все, что было дорого убийце моей жены будет принадлежать мне. Все, что было ему дорого я уничтожу, втопчу в пыль, высосу, обескровлю. А потом уже будет нестрашно даже умирать.

Разжимаю пальцы и иду к машине. Она плетется следом, как маленькая бездомная собачка за сердобольным прохожим, поделившимся с ней куском хлеба.

- Папа,- Марик смотрит на меня сквозь решетчатую ограду,- ты куда?

Я слежу взглядом не за ребенком. Нет. Интересна реакция на него чертовой бабы. Впивается взглядом в курносое детское личико и вдруг начинает заваливаться, как скошенная былинка. Успеваю подхватить легкую женщину, и не говоря ни слова почти бегу к машине, чувствуя на себе удивленные взгляды мальчишки и моей матери.

- У тебя имя ангела,- шепчу я, вдыхая тонкий аромат женщины.- Жаль, что ты пришла за помощью к Мраку, глупая маленькая птичка. Ее ресницы трепещут, и у меня в голове с громким звоном рвутся натянутые струны.

Эта странная игра, в которую меня втягивает, как в чертов омут, завораживает. Тот кто играет нашими судьбами, дергает за ниточки, как марионеток, либо большой шутник, либо безумец.