Машина знаний

Эдмонд Гамильтон
Машина знаний

© Edmond Hamilton — «The Knowledge Machine», 1948

Лучше бы я никогда не слышал об электрообразовании! Конечно, оно сделало меня мультимиллионером. Но что ещё оно сделало со мной? Что оно сделало со всеми?

Моя проблема заключалась в том, что я был слишком амбициозен. У меня была хорошая жена, и мы планировали завести детей. Меня не устраивало быть просто Питом Парди, лучшим мастером по ремонту электрооборудования в Нью-Йорке. Я хотел для своей семьи чего-то большего и лучшего. И я добился своего!

Всё началось с того, что меня вызвали в Готэмский Университет починить мотор-генератор, вышедший из строя. Он находился в лаборатории доктора Льюиса Киндлера, крупного тамошнего психофизиолога-исследователя. Конечно, тогда я не знал, кто он такой. Для меня он был просто худым, измождённым стариком, выглядевшим как сплошной комок нервов, рассказывающий мне о генераторе.

— Его нужно починить немедленно, — пронзительно кричал он. — Мы только что завершили эпохальное исследование. Эпохальное, слышите?

Я поморщился.

— Я сделаю всё, что в моих силах. Но это сложная модель. Потребуется неделя, чтобы разобрать её и перемотать катушки.

— Неделю? — взвизгнул он. — Это неприемлемо! Мы не можем ждать так долго!

Его коллега, коренастый молодой учёный с круглой головой по имени Джеймс Картер, попытался успокоить старика.

— Доктор Киндлер, вам просто нужно отдохнуть! Вы слишком усердно работали над этими экспериментами в течение нескольких месяцев. Теперь вы знаете, что они увенчались успехом. Почему бы вам не попытаться расслабиться?

— Расслабиться? — закричал старый учёный, а затем, совершенно неожиданно, обезумел.

Он просто рухнул, бредя о лучах, нейронах и многом другом. Юный Картер быстро вызвал врачей и представителей университета. Они увезли его, кричащего во весь голос.

На следующее утро, когда я возился в лаборатории с генератором, в кабинет с совершенно подавленным видом вошёл Картер.

— У доктора Киндлера случился настоящий психический срыв на фоне переутомления, — сказал он мне. — Его поместили в санаторий, и он может оставаться там в своём шизофреническом состоянии в течение многих лет.

— Шизофрения? Это жёстко. — Я задумался, что это будет для них означать. — Похоже, старик был довольно большой научной шишкой, да?

— Мы только что совершили величайшее открытие в истории психологии, — сказал Картер. — Он был лучшим специалистом в этой области.

Я продолжал ковыряться с генератором, в то время как юный Джеймс Картер ходил взад и вперёд по лаборатории с довольно мрачным видом.

Он всё время смотрел на большую машину в углу. Я не мог её опознать, потому что, хоть я и хороший электрик, но все эти безумные научные штучки просто не укладывались у меня в голове. На мой взгляд, это было что-то вроде машины для завивки «перманент» с металлическим колпаком из тех, что дамам надевают на голову в парикмахерской.

Картер заговорил так, словно разговаривал сам с собой Он стискивал зубы, смотря на эту огромную машину.

— Открытие, которое принесёт миллионы, миллиарды долларов! Если бы только у меня было достаточно денег, чтобы воплотить его в жизнь и начать использовать его!

Я навострил уши, услышав его слова. Научные открытия меня не очень интересовали, но миллионы-то способны заинтересовать любого.

— Что это за штука? — спросил я его. — Какая-то новая установка для атомной энергии?

— Нет, нет, ничего подобного, — пробормотал Картер. — Она работает с разумом. Я мог бы произвести революцию в мире с помощью этой штуки, если бы у меня было достаточно денег, чтобы создать усовершенствованный аппарат.

— А университет не может выделить деньги на то, что вам нужно? — снова спросил его я.

Он невесело усмехнулся.

— Конечно, они могут так сделать. Но они также присвоят себе все права на него, тогда как, если бы я мог создать его сам, это сделало бы меня самым богатым человеком в истории.

Это меня очень заинтересовало. Именно я, Пит Парди, с амбициями в отношении Хелен и детей, которых мы планировали завести, возможно, оказался в выигрышном положении.

Я встал, подошёл к Картеру и вместе с ним стал смотреть на машину.

— Сколько денег вам понадобится на новый аппарат? — спросил я. — И что же это за открытие?

Картер взглянул на меня, слегка прищурившись, как будто видя меня в первый раз.

— Вы имеете в виду, что вам, возможно, было бы интересно вложить в это дело деньги, Берди?

— Парди, — сказал я, а потом решил немного подстраховаться. — Я не знаю. Я скопил немного денег, а ещё Димблвитт, дядя моей жены, оставил ей наследство в прошлом году. У нас есть тридцать тысяч, и я собирался открыть собственную мастерскую по ремонту электрооборудования, когда накоплю побольше.

Картер прикусил губу.

— Тридцать тысяч, — пробормотал он. — Этого может хватить, вполне может…

— Подождите, не тратьте мои деньги так быстро, — сказал я ему. — Сначала объясните, что это за устройство?

Он с нетерпением и волнением принялся объяснять.

— Это новый метод обучения.

— О! — сказал я, и, наверное, мой голос прозвучал довольно спокойно. — Что ж, это прекрасно. Но я не думаю, что от него будет много пользы.

— Вы не знаете, о чём говорите! — вспыхнул Картер. — Этот метод обучения абсолютно новый! До сих пор о нём никто даже не мечтал.

Он спросил меня:

— Когда вы получаете какие-то знания, например, когда узнаёте, что Земля круглая, как ваш мозг это делает?

— Я не знаю, — ответил я. — А как это происходит?

— Нервные клетки вашего мозга, нейроны, уже содержат представления о Земле и о круге, — объяснил он. — Постоянное повторение фразы «Земля круглая» устанавливает связь между двумя группами нейронов, постепенно снижая сопротивление в синапсах нейронных контактов. Таким образом, когда в будущем вы подумаете о Земле, мысленный импульс пронесётся по этому пути с низким сопротивлением к определённым нейронам, содержащим понятие «круглая».

Будучи электриком, я смутно понимал то, что он говорил.

— Значит вот как это происходит? — сказал я. — И поэтому приходится так долго изучать разные вещи, чтобы их усвоить?

Картер быстро кивнул.

— Длительное изучение и постоянное повторение формируют нейронные пути, необходимые для запоминания. Но предположим, что, подавая крошечный электронный импульс извне, вы могли бы искусственно установить путь с низким сопротивлением между этими двумя группами нейронов?

Это я тоже понял.

— Тогда я бы знал, что Земля круглая, не утруждая себя обучением?

— В этом-то и заключается идея, — сказал Картер. — И это то, над чем доктор Киндлер работал в течение многих лет. Я, конечно же, работал вместе с ним, — поспешно добавил он. — Это открытие в такой же степени моё, как и его.

— Видите ли, — продолжил он, — мы изобрели сканер, способный изменять запутанные нейронные связи мозга с помощью крошечных электронных импульсов, точно так же, как вы можете перематывать катушки генератора. С его помощью мы можем мгновенно настроить любые желаемые нейронные пути, подавая нужные электронные импульсы в нужные точки нейронной сети.

Для усвоения любого тривиального набора фактов требуются тысячи новых нейронных связей в мозге. Например, для изучения такого языка, как санскрит, требуются десятки тысяч. Сканер может мгновенно образовать эти новые нейронные связи в вашем мозгу, проецируя заранее рассчитанный набор электронных импульсов.

— Это возможно? — спросил я.

— Мы доказали, что это возможно! — ответил мне Картер. — Доктор Киндлер знал французский, а я — нет. Сначала сканер просканировал его нейронные структуры, выделил те, что имеют отношение к значениям слов, и записал их на движущуюся ленту. Затем мы прокрутили ленту назад, перевернув сканер, чтобы он повторил последовательность электронных импульсов в моём собственном мозгу. Это заняло десять минут. По истечении этого времени я уже в совершенстве владел французским!

Это было трудновато переварить.

— То есть вам не пришлось его учить или что-то в этом роде? — удивился я. — Вы просто узнали его, ни с того ни с сего?

— Точно, — сказал Картер. — Я вижу, что вы смотрите на меня с недоверием. Я могу доказать это, использовав на вас ту же самую ленту.

Он схватил большой металлический колпак, присоединённый к машине множеством кабелей, и нахлобучил его мне на голову.

Я попытался протестовать. Мне не понравилась сама идея, что кто-то решил подурачиться с моим разумом. Но Картер включил аппарат прежде, чем я успел его остановить.

Раздалось жужжание, и внутри аппарата начала разматываться лента. Я не почувствовал ничего, кроме странного покалывания в голове. Через несколько минут жужжание прекратилось, покалывание прекратилось тоже.

Картер снял с меня металлический колпак и посмотрел на меня.

— Я не чувствую никакой разницы, — заявил я ему.

— Vous savez le francais maintenant?[1] — спросил он меня.

— Oui, parfaitement,[2] — выпалил я в ответ. — Mais…[3]

Я замолчал и вытаращился на него.

— Ну и ну, это сработало! Я действительно знаю французский, вот так просто!

Я действительно знал и мог говорить на нём так же легко, как на английском. А ведь до этого я не знал ни слова. Это поразило меня.

— Теперь вы мне верите? — спросил Картер.

— Ещё бы! — только и смог вымолвить я. — Но я всё ещё не понимаю, как на этом можно заработать миллионы.

— Подумайте! — сказал он. — Студенту требуется четыре года и несколько тысяч долларов, чтобы получить университетское образование. Захочет ли он получить его на кассетах за несколько сотен долларов?

Открывающиеся перспективы поразили меня.

— Скажем, каждый год найдутся миллионы студентов, желающих получить образование!

— А ведь студенты колледжей — это лишь малая часть рынка, — отметил Картер. — Каждый захотел бы узнать больше, чем он знает на самом деле. Каждый захотел бы знать высшую математику, латынь, архитектуру или сотни других предметов. Люди не изучают их, потому что на их освоение уйдёт слишком много времени и труда. Но если они смогут просто купить их?

— Да ведь рынок безграничен! — воскликнул я. — Сколько разных предметов можно вложить в мозг человека с помощью этой штуки?

Картер объяснил, что существует предел.

— Количество потенциальных нейронных путей в каждом мозге ограничено. Мы обнаружили, что у среднего человека есть нейронный индекс, позволяющий ему усвоить из кассет эквивалент докторской степени, но не более того.

Он быстро добавил:

— Но даже в этом случае есть возможность перезаписи. Сканер может стереть новые знания из мозга с помощью нейтрализующего электронного импульса, после чего студент сможет изучить совершенно новые предметы.

И тут я увидел свой шанс и ухватился за него.

— Вы можете рассчитывать на меня! — сказал я ему. — Но имейте в виду, что, если я вложу деньги в производство устройства, то хочу получить одну треть от прибыли.