Правда персонального формата

— Давай на компьютере.

Они прошли в комнату Арсения. Отец приятно удивился. Сын уже и кровать застелил. И вообще в комнате был порядок. Ни пыли, ни разбросанных носков с футболками.

— Вот смотри.

Арсений уступил ему место за столом. Иван Григорьевич надел очки, приблизил лицо к монитору. Принялся двигать курсор по фотографии украшения.

— Это не оно, — выдохнул он с облегчением. — Это копия. Очень удачная.

— А ты в этом разбираешься? — удивился сын, присев на край кровати.

— Неплохо. — Иван Григорьевич с легким высокомерием глянул. — Зоя и ее муж часто привлекали меня в роли эксперта. Не очень хотели светить украшения чужим людям. Как бы ни были хороши ювелиры со стороны, хранить чужие тайны они не обязаны.

— А ты хранил?

— Конечно! — возмущенно воскликнул Иван Григорьевич. — Даже ты не знал об этом колье. И о других Зоиных украшениях. А там приличная коллекция.

— Расскажи мне о нем — о колье, — с доброй улыбкой попросил Арсений. — И почему копия валялась в картонной коробке среди денежных купюр? Знаешь, во сколько мне оценили эту подделку? Четыре тысячи долларов. Это смогло…

— Ты сдал копию в ломбард?! — ахнул отец, хватаясь за сердце. — Пока идет следствие по факту убийства твоей тети?! Ты!.. Ты обнаружил тело, сынок! Как ты… как ты мог?! Это же сразу приведет к тебе! Ты станешь единственным подозреваемым! Ты… Ох, господи!

Он почувствовал, как сползает по спинке высокого кресла на колесиках, потому что откуда-то вдруг налетели огромные темные мухи, бьющиеся о его лоб с диким стуком.

Он слышал, как Арсений громко кричит ему что-то на ухо. Потом звонит куда-то. Но не мог его остановить. И даже рукой пошевелить не смог, чтобы погрозить ему пальцем.

Потом была «Cкорая», несколько уколов. И таблетка под язык.

— До инсульта, слава богу, не дошло. Но отца надо беречь, молодой человек, — угрюмо оглядел Арсения пожилой фельдшер. — И если он забыл, то сами измеряйте ему давление. И таблетки… Не забывайте о них.

— Пап, прости меня!

Арсений сел на диван, где Иван Григорьевич лежал в ожидании отъезда «Скорой».

— Прости меня, ради бога! Я и не думал ничего такого… Просто когда вошел в ее квартиру и увидел ее… Меня словно кипятком облили. Так я перепугался. — Арсений захныкал, как в детстве. — Не смей меня бросать! Живи, пожалуйста! Зоя ушла. Ты вдруг заболел. Не надо, пап!

— Где?.. — Иван Григорьевич нашарил его ладонь, сжал и легонько дернул, разворачивая сына к себе. — Где была коробка с копией?

— Там, где была всегда — под комодом в спальне. Там, где ее нашли менты.

— Откуда ты знаешь, что она там была всегда?

— Зоя там хранила мелочовку. И не пряталась от меня, когда давала деньги. Она мне доверяла. И некоторые украшения туда из сейфа перекладывала, когда я должен был к ней прийти. Я потому и взял это, что понял: приготовлено для меня. И деньги и украшение. Мы же с ней договаривались о встрече.

— Почему такое странное место? — еле поднял удивленно брови Иван Григорьевич.

— Это у нее надо было спрашивать. Сам знаешь, что некоторые вещи она не могла объяснить даже самой себе.

— Уже не спросим…

Его тело словно онемело. И мышцы не слушались. И мимика лица не подчинялась его командам.

— Это лекарства, пап, — понял его испуг Арсений. — Ты поспи. Потом поговорим.

— Хорошо, но прежде скажи мне, куда ты отнес копию? Кто оценивал подделку?

— Тот, кто ее и изготовил. По Зоиной просьбе.

— Кто, сын?

— Она всегда общалась только с одним ювелиром, папа. Разве ты забыл?

— А-а-а, понял… — Он попытался досадливо поморщиться, не вышло. Но ненавистное имя все же слетело с губ. — Гоша Ляпов, старый засранец. Как же без него! Вот что, сынок… Тебе надо забрать колье у Ляпова. Немедленно. А деньги ему вернуть.