Миланский вокзал

– Я все еще помню тот день, словно он был вчера, когда немцы пришли за нами…

Слушая, Меццанотте позволил своему взгляду блуждать среди слушателей. Во втором ряду он заметил супругов Кордеро, а еще Бельмонте, начальника электростанции, сопровождавшего его во время первого визита в подземелья. Чуть дальше выделялись розовые волосы худенькой девушки. Рикардо хорошо ее помнил – это была та самая юная наркоманка, которая втянула Лауру в неприятности в пансионе «Клара». Они часто общались и стали большими друзьями. Соня очень хотела присутствовать на церемонии, и в реабилитационном центре были так довольны ее успехами, что разрешили ей приехать. Лаура также пригласила Леонардо Раймонди вместе с некоторыми из его волонтеров, включая шикарную Вилму, которая однажды заставила его смутиться, похвалив его энергичную «горизонтальную работу», о чем она знала со слов Лауры.

Также в зале присутствовали Марко Минетти и Нина Спада. Выздоровление последней заняло немало времени, но теперь оба они полностью поправились. Лаура и Рикардо решили встретиться с ними, и на прошлой неделе, после пары месяцев, когда они не виделись, все четверо пошли выпить. Кое-что в поведении двух его бывших коллег по «Полферу» заставило Меццанотте заподозрить, что они теперь вместе. Это, конечно, дело хорошее, но нужно не забыть сказать Нине, чтобы не торопилась, – Рикардо боялся, что плечи Минетти недостаточно широки и крепки, чтобы выдержать натиск урагана Нина. На его вопрос о том, как обстоят дела в отделе, они рассказали ему о новом руководителе, хорошем, хотя и немного грубоватом. Затем поведали последнюю городскую легенду, которая распространилась среди обитателей вокзала. Речь шла о чудовищном существе – одни говорили, что это дракон, другие – что гигантская змея, – которое видели ползающим по подвалам. «Да здравствует старина Дэн!» – подумал Меццанотте, незаметно усмехаясь.

По окончании напряженного и страшного рассказа Эстер Лиментани очень немногие из присутствующих сохранили глаза сухими, и не одному из них пришлось достать носовой платок. На несколько мгновений воцарилась тишина, которую наконец сменили продолжительные, бурные аплодисменты. Явно тронутая, женщина покинула трибуну. Спускаясь по ступенькам, она неправильно поставила ногу, рискуя споткнуться. Быстрее всех вмешалась Лаура, которая вскочила на ноги и проворно бросилась поддержать ее, несмотря на животик, диаметр которого теперь был не меньше баскетбольного мяча.

С тех пор как она сообщила, что ждет ребенка, сразу же уточнив, во избежание сомнений, что намерена оставить его, Рикардо метался от счастья к ужасу. Перспектива того, что вскоре он, кто до сих пор не мог позаботиться даже о самом себе, станет полностью ответственным за другого человека, пугала его до невозможности. В одном Меццанотте был уверен: он приложит все усилия, чтобы стать лучшим отцом, чем его собственный.

Беременность Лауры застала обоих врасплох. Они задавались вопросом, как это могло произойти, если они всегда принимали все необходимые меры предосторожности. Потом припомнили, что на самом деле это было не так. Не всегда. Однажды они этого не сделали – в самый первый раз… Другой возможности не было: их дочь – а это была девочка; Рикардо хотел знать это любой ценой, несмотря на то, что Лаура желала, чтобы это осталось сюрпризом – была зачата на берегу подземного озера, когда Лаура была одержима божеством воду, а Рикардо приснился питон, обвивший их тела. По крайней мере, он надеялся, что это был всего лишь сон…

Как всегда, при этой мысли по его спине пробежала дрожь. Тогда Лаура, помогая миссис Лиментани сесть, посмотрела на него и улыбнулась, поглаживая свой живот. Так эта женщина, в которую Рикардо с каждым днем влюблялся все больше и больше – несмотря на то, что ей в чем-то суждено было остаться для него непостижимой загадкой, – говорила ему, что все будет хорошо.

И Меццанотте изо всех сил цеплялся за ее улыбку, ибо хотел верить, что это правда. Он отчаянно нуждался в этом.