Гильзы в золе [сборник]
![Гильзы в золе [сборник]](/uploads/covers/2023-12-05/gilzy-v-zole-sbornik-0.jpg-205x.webp)
- Автор: Тихон Астафьев
- Жанр: Полицейский детектив / Советский детектив / Современные российские издания / Авторские сборники, собрания сочинений
- Дата выхода: 2018
Читать книгу "Гильзы в золе [сборник]"
1
Босые ноги Мокрецова всунуты в стоптанные полуботинки без шнурков, одежда – грязные тряпки.
Он поджег собственный дом. Пожар погасили соседи, вытащив через окно трехлетнего ребенка.
– Пьющий я, – говорит он, глядя мимо собеседника. – Незадолго до случая много пил. Ну, и напала на меня чума: голоса стали слышаться. Как будто окружают. Заперся я в комнате, а они сквозь дверь прошли. Чьи-то глаза на меня прямо с двери уставились. Облил я их керосином и поджег. Теперь вот и сам понимаю, что чума была, а приходится объясняться: могут подумать, что злоумышленно дом поджег. Жена первая скажет. Она готова меня в ложке воды утопить, не подумайте, что тихая. Я же, в сущности, больной. Дипсоман. За последние годы новых брюк не износил. Неделю полежат – и пропиваю. А ведь раньше бухгалтером работал, с галстуком ходил, в шляпе. Вот она, жизнь-то какая…
Анна Мокрецова, сухая женщина с потухшим взглядом, на вопросы отвечала нехотя. Ее слова были окрашены каким-то болезненным, глубоким раздумьем. Казалось, она не видит пользы ни от вызова мужа в прокуратуру, ни от собственного пребывания у следователя.
– Не будет он лечиться. Если вылечится, тогда ему работать нужно. И по дому управляться. А работать он не хочет. Говорит: «Ишак – полезное животное, но я им быть не желаю». Не пьяный говорит, трезвый. А пока пьет, спроса с него нет. «Больной, мол. Дипсоман». И все на него так смотрят.
Следователь прокуратуры Карасева направила Мокрецова на принудительное лечение.
Не прошло, однако, и года, как Мокрецов и следователь встретились вновь. Бывший бухгалтер не оставил склонности к спиртному и не обрел желания поступить на работу.
Когда жена отказала ему однажды в деньгах на выпивку, он спорол каракулевый воротник с ее зимнего пальто и отдал воротник на рынке за бутылку. Домой возвратился нетрезвым.
– Так ты меня в «Орловку» хотела определить? К сумасшедшим? Думала, пропаду, а ты будешь наслаждаться? Тебе, значит, стыдно? Я пьяница, я алкоголик!
Он жестоко избил жену, связал ее вещи в два узла, вынес на огород и, облив керосином, поджег. Чтобы тряпки лучше горели, Мокрецов ворошил их лопатой.
Покончив с ними, он вернулся в дом и топором стал сокрушать в комнате все, что мог: зеркальный шкаф, телевизор, радиоприемник, диван – вещи, купленные после продажи половины дома.
Вызванный женою милиционер пришел в тот момент, когда Мокрецов завершал разрушение мебели.
– Па-ггади, сержант, я его в ш-щепки!
От стола со звоном отлетела дубовая доска.
– Теперь забирай меня!
Сидеть, однако, Мокрецову долго не пришлось. Он написал жене записку, где клялся, что бросит пить, слезно просил простить его, уверял, что не пройдет и года, как он заработает то, что уничтожил, умолял последний раз поверить ему.
Сердце женщины мягче воска. Анна Мокрецова на следствии заявила, что драка была обоюдной и что ради детей просит выпустить мужа. Суд определил Мокрецову условное наказание, и в тот же день бывший бухгалтер пришел домой.
Первой его заботой было отыскать в доме порожние бутылки и банки, вымыть их и отнести в магазин. Оттуда он вернулся с четвертинкой.
– Ты, змея, думала, что я тебе правду написал? – проговорил он, злобно усмехаясь. – Х-ха! Я вышел потому, что обманул тебя. А то бы ты сгноила меня там!..