Игры патриотов

Роман Иванович подготовился основательно. Не было разве что цыган, и сам он совсем не был похож на Паратова-Михалкова. Но было много цветов в красивых корзинах и веселеньких глупых воздушных шариков в форме сердечек.

Они с ним расположились под тентом на корме на мягких белых диванах. Играла красивая музыка, вероятно, собранная каким-то диджеем специально для романтических встреч уже немолодых гостей. Мелодии Нино Рота из «Ромео и Джульетты» смешивались с «Шербурскими зонтиками» Леграна. Над вечерней притихшей речной водой Шарль Азнавур сменял Джо Дассена и Челентано.

Настя подумала, что Роман, наверное, именно так представлял своё самое лучшее любовное свидание ещё в школе или институте, и теперь его мечта имеет шанс сбыться.

После бокала вина ей стало легко, весело и беззаботно. Кавалер рассказывал какие-то смешные истории и, может быть, первый раз за несколько месяцев ей не хотелось думать о том, что будет завтра.

«Да и зачем? – решила она. – Может и правда есть кто-то наверху, кто за нас всё решает. А я имею право просто плыть по течению…»

*****

Сегодня Настя шла на встречу с директором, который в очередной раз пригласил её поужинать, и понимала, что после речной прогулки ей предстоит важный разговор.

Еще утром, разговаривая по телефону, она заметила, что Роман Иванович волнуется будто школьник, приглашающий девушку на первое свидание. По всему было видно: он для себя решил что-то важное и теперь хочет обсудить это с Настей.

Несмотря на то, что ещё на кораблике она убедила себя не пытаться что-то изменить, Настю тоже тревожил предстоящий разговор, от которого, без всяких сомнений, зависела её дальнейшая жизнь.

Думать об этом было страшно, но прятать голову в песок тоже не хотелось.

В надежде хоть как-то себя перед собой же реабилитировать, она начала разговор с финансовых вопросов.

– Деньги, которые поступают мне на карту, как оплата за выполнение ваших заданий, слишком большие. Они не соответствуют сложности работы, – сразу выпалила Настя, усевшись за столик в ресторане. – Меня это несколько обязывает и напрягает. Поэтому я хотела бы внести ясность в этом деле…

– Настя, вы меня обижаете, – прервал ее Роман Иванович. – Деньги, которые вы считаете большими, в сущности, для меня копейки. И это точно меньше того, что вы заслуживаете.

Он не смотрел ей в глаза и было очевидно, что ему хочется поговорить о другом, но он не знает с чего начать.

– Для вас может и небольшие, но моя работа столько не стоит. Поэтому мне неудобно их брать, – ей вдруг и действительно стало очень неловко. Она подумала, что столько времени была не против, а сейчас неожиданно решила «внести ясность». Настя испугалась, что Роман подумает, будто она сама после этой речной прогулки пытается перевести их отношение на другой уровень. Ей стало неловко и даже противно.

Из-за волнения Роман Иванович не почувствовал перемены в её настроении и заговорил совсем о другом.

– Настя, вы так говорите про деньги, как будто быть богатым это что-то плохое. Но ведь именно богатые и успешные создали всю мировую цивилизацию. Они финансировали путешественников: Колумба, Марко Поло. Содержали учёных, художников, писателей. Не будь людей, умеющих зарабатывать деньги, мир был бы совсем другим. Не было бы ничего, к чему мы привыкли. Ни самолётов, ни автомобилей. Не было бы ни красивых дворцов, ни музеев, не было бы вкусной качественной еды и хороших лекарств. Даже законы и сами государства создают богатые люди, чтобы в мире не было хаоса и беспорядка. Без богатых и желающих разбогатеть мы бы жили ещё в пещерах.

– А я считала, что всё это создают простые обычные люди, а богатые только всем этим пользуются, – думая о своем, ответила Настя.

– Вы очень сильно заблуждаетесь. Я в прошлом году сплавлялся по реке на Урале. Красотища неимоверная. Лучше чем в Швейцарии. Горы, скалы, шикарные леса, водопады… Но какая кругом разруха… Деревни будто после монголо-татарского нашествия.

– А вы им помогите, организуйте там что-нибудь, – усмехнулась Настя и неожиданно почувствовала досаду и раздражение. – Тем более, если самолёты у вас больше не получаются.

– Если я там сделаю что-то толковое, эти люди меня же и возненавидят.

– За что? – удивилась Настя.

– Сначала станут просто завидовать. А зависть рождает ненависть, комплексы неполноценности и, в конце концов, агрессию. Кто-нибудь потрусливее на машине гвоздем что-нибудь нацарапает, а тварь покрупнее может и дом поджечь.

– То есть вы себя считаете «солью земли», а народ для вас что-то типа перегноя?.. Не очень вы любите простых людей, – произнесла Настя.

– Сегодня мне один молодой человек про это уже говорил. Почти слово в слово. Такую он кашу заварил… – покачал головой Роман Иванович. – Вляпался по полной программе…

– И что вы ему ответили?

– Не помню уже… Наверное, что те люди и сами себя не любят. Иначе бы не доводили свою жизнь до полускотского состояния, – добавил он, рассеяно думая, что говорит абсолютно не то, что надо. – Мир сильно изменился и никто нянчиться с ними больше не будет.

Роман Иванович помолчал. Потом после небольшой паузы, несколько раз глубоко вздохнув, наконец осмелился:

– Мы люди взрослые, умные, практичные… И вот, что я предлагаю…

Настя насторожилась. Она была уверена, что Роман сейчас скажет про развод и не знала, что ему на это ответить. Но директор опять заговорил о другом.

– Вы знаете, на набережной на углу с Московским проспектом у моста новый дом недавно построили. С охраной, с красивой охраняемой территорией… Там, кстати, все наши чиновники квартиры купили. Так вот, и у меня там есть квартира. Три комнаты. Вид на реку и центр города. Я её сыну покупал, но он в Мюнхене учится и, похоже, возвращаться не собирается. Так что вы можете ею пользоваться. Там всё оплачено на несколько месяцев. А на стоянке под домом машина… «Тойота»… Ключи и документы я вам привезу.

Роман Иванович сильно волновался и был похож на продавца, который сомневается в той цене, которую сам и предложил. Но Настя думала не об этом. Она ожидала услышать совсем другое и поэтому была в шоке.

– То есть максимум, на что у вас хватило смелости, это предложить мне секс за деньги? – выпалила она так громко, что люди за соседними столиками оглянулись. – Проще говоря, стать проституткой?

– Почему? – растерялся Роман Иванович.

– А как по-вашему называются девушки, соглашающиеся на секс за деньги? Вы же не предлагаете мне руку и сердце, а просто обещаете какие-то подачки. А в обмен хотите любовных удовольствий. Что здесь неясного?

Оба замолчали, не зная, что говорить дальше. Настя хотела сразу встать и уйти. Но подумала, что это слишком театрально.

«Ещё и пощёчину ему здесь при всех влепи, дура, – говорила она себе. – Сама дала мужику возможность о себе думать как о шлюхе, а теперь целку изображаешь. А на что, собственно, ты надеялась? А ведь надеялась. Не обманывай себя. И не только, когда на кораблике каталась, а ещё раньше. Только тебе хотелось остаться беленькой и пушистой… Чтобы и волки сыты, и овцы целы. А вот чтобы его жена тебе волосики на глупой голове выдрала, не хотелось. И чтобы знакомые на тебя пальцами тыкали и за спиной сплетничали, тоже не хотелось. Так не бывает. Порядочность, как и свежесть, или есть, или нет, как Леша говорит. А ты хотела и рыбку съесть…»

Роман Иванович тоже выглядел очень растерянным. Он даже не подумал о том, что его предложение можно будет так истолковать. Всю свою жизнь все поступки он оценивал с точки зрения финансовой взаимовыгоды. Включая свой брак. Жена должна рожать здоровых детей, а он её хорошо обеспечивать.

«Тогда что же получается, это тоже проституция? – подумал он. – Нет же. Это нормальное выполнение каждым своих обязанностей. И на этом строится благополучие любой семьи, любого дела, любой страны. Это же так просто. Каждый должен делать то, для чего предназначен, и делать это хорошо».

– Всегда найдутся люди, которые сами по себе может и хорошие, но плохо понимающие, как всё вокруг них устроено, – сказал директор, стараясь успокоиться. – Вместо того, чтобы просто качественно заниматься своим делом, придумывают какие-то несуществующие правила и, пытаясь их выполнить, портят жизнь и себе, и окружающим. Как тот парень… Вы с ним чем-то очень похожи. В результате разрушают и свою жизнь, и жизни других людей.

– А как звали этого молодого человека? – почувствовав что-то неладное, спросила Настя.

– Алексей… Забыл его фамилию. Вообразил себе, что он то ли Дон Кихот, то ли Робин Гуд, – задумчиво ответил директор. – По глупости вляпался в историю, из которой ему не выбраться.

Настя уже ни секунды не сомневалась, что это её Леша.

– Вы как-то говорили, я хорошо запомнила, что главное в жизни – заботиться о своих близких. И любыми способами уничтожать всё то, что угрожает твоему миру. Пожалуй, я в этом с вами соглашусь, – сказала Настя и встала из-за стола. – Так и решим. Вы заботьтесь о своих близких, а я буду заботиться о своих.

Настя вышла на улицу и сразу набрала номер Алексея. Она услышала, что кто‑то снял трубку и сопит в телефон, ничего не произнося.

– Лёша? Что с тобой? – взволнованно спросила она.

Ответом были короткие гудки. Она попробовала набрать ещё раз, но автоответчик сказал, что абонент не доступен.