Игры патриотов

Глава 4

– Думаешь, все два года Настя сидела с прялкой у окошка и тебя ждала? Поверь мне – женщине: она не та девушка, которая будет, сложив ручки, ждать у моря погоды.

– Мама, но она же от меня не ушла.

Пожилая женщина в простом ситцевом халатике вишнёвого цвета и стоптанных синих тапочках хлопотала на маленькой кухне, надеясь вразумить своего сына.

– Это лишь значит, что за это время ей не подвернулся никто получше. Иначе она давно бы помахала тебе ручкой на прощание… Если честно, то я молила бога, чтобы так и случилось. Тогда она оставила бы тебя в покое. А ты в Германии нашёл бы себе хорошую жену, – по-матерински рассудила женщина. – Настя не та девушка, которая тебе нужна. А ты для неё чемодан без ручки…

– Ты просто ревнуешь, – Алексей не хотел спорить с матерью и примирительно обнял её за плечи. – Тебе было трудно воспитывать меня в одиночку. Но я давно вырос и тебе придётся меня делить с другой женщиной.

– Может, конечно, и ревную… Но не это главное. Мне очень хочется, чтобы хотя бы ты пожил в нормальной стране.

– Настя говорит, что мы живём в нормальной стране и скоро…

– Всю жизнь одно и то же! – взмахнув руками, с досадой в голосе прервала его мать. – «Потерпите еще немного и скоро будете жить лучше всех!» Мне уже седьмой десяток, но бросить работу я не могу, потому что нищенской пенсии не хватит даже на нормальную еду.

Настя уехала рано утром по предвыборным делам, и Лёша дома у матери ждал, когда она их закончит и приедет за ним.

Коротая время, он достал тяжёлые старые альбомы с фотографиями и с любопытством расспрашивал маму про людей, которые с настороженностью, почти не улыбаясь, смотрели на фотографа, застыв навсегда в уже давно не существующей чёрно-белой стране. Алексей попробовал представить себя в том времени, в толпе людей на какой-нибудь демонстрации с плакатом в руках, зовущим в светлое будущее, и не смог.

Требовательный перезвон в прихожей разогнал его фантазии. Алексей бросился открывать входную дверь. Приехала Настя. Он думал, что они пообедают все вместе, но девушка не хотела задерживаться. Она поздоровалась с мамой Алексея и сказала, что купила всё необходимое для поездки в их деревенский домик. Когда он был в Германии, Настя сделала там небольшой ремонт, и теперь ей не терпелось этим похвастаться.

– Вы лучше бы думали, как быстрее обратно в Германию вернуться, – устало произнесла обиженная мать. – Не дай бог, кто-нибудь захочет Лёше за прошлые дела отомстить. Все те люди как были у власти, так и остались.

– Мы как раз об этом собирались поговорить, – быстро сочинил оправдание Алексей, чтобы её успокоить.

Синий домик с тремя окошками будто бы стал меньше и врос в землю. А берёзки, которые они когда-то посадили с Настей около крыльца, наоборот, вымахали выше крыши и хвастались перед гостями нежными молочными стволами.

С обеих сторон от их домика, взамен старых покосившихся деревянных домов, появились роскошные коттеджи.

– Это москвичи, – сказала Настя, заметив, что он смотрит на новые дома. – Почти всю деревню выкупили под дачи. Река, лес, экология…

– А почему местные не строят?

– У местных денег нет.

Алексей обошёл их домик вокруг, но не заметил существенных перестроек.

– Строители весь фундамент поменяли, нижние бревна и полы, – пояснила Настя.

– Да-а-а… – удивленно протянул Лёша. – А я бы даже не заметил.

– Это потому, что ты городской. Наверное, уверен, что булки на деревьях растут… – рассмеялась девушка.

– Точно! На хлебном дереве. А колбаса на колбасном.

Алексею было неважно, что Настя сделала с фундаментом, главное, что она была рядом. Он потянул её за талию к себе и хотел поцеловать, но она мягко отстранилась.

– На улице неприлично. Всё-таки деревня, – прошептала Настя.

На самом деле она не боялась соседских взглядов, просто ей стало обидно из-за того, что Лёша не оценил по достоинству её старания.

Внутри дома почти всё осталось так, как и было до его отъезда: огромная белая печь в центре, две маленькие комнаты с бревенчатыми стенами и кухня. Пол по всему дому был застелен яркими домоткаными ковриками. Везде висели старые фотографии в простых рамах.

– Я сегодня полдня изучал мамины альбомы, – вспомнил Алексей, рассматривая фото на стенах, – и не смог себя представить в той обстановке, в том времени. Вроде это недавно было, а кажется, что те люди жили другом мире, в другой стране.

– Странно, – удивилась Настя и подошла к нему. – А у меня наоборот. Я почти никого не знаю на этих снимках, но у меня ощущение, что все они мои родственники. Вот, смотри, – она показала на одну из фотографий. На ней девушка в белом платье в горошек сидела в лодке с удочкой в руке и что-то смеясь рассказывала фотографу. – Разве я не похожа на неё?

– Очень. У вас обеих длинные светлые волосы, – Алексей поправил фото. – И без сомнения, вы обе очень красивые.

– Издеваешься? А мне кажется, что…

Лёша не дал ей договорить. Он прижал её к себе и поцеловал. Настя больше не пыталась его отстранить. Не разжимая объятий, она потянула его к кровати с высокой горкой из белых подушек разных размеров. Через мгновение они упали на неё, провалившись в мягкую перину. Лёша освободил руку и попробовал пальцами расстегнуть пуговицы на её клетчатой рубашке

– В кино у главных героев это так легко получается, – с досадой прошептал он.

– Для кино актёры долго репетируют. Давай встанем и разденемся, – предложила девушка.

Алексей попробовал сесть, но кровать со старой металлической провисшей сеткой под периной была такой глубокой, что он опять, задрав ноги и хохоча, скатился к Насте.

– А знаешь, я кое-что придумала… – Настя легко соскочила с кровати. – Я ведь ещё баню реконструировала.

– То есть мы сейчас всё бросим и пойдём смотреть баню?

– Давай сегодня мы не будем торопиться, – мягко ответила девушка. – А заодно совершим важный обряд. Обряд очищения. Сейчас растопим в бане печку, перекусим, пока она топится. Когда там всё будет готово – пойдем париться. А после бани будем купаться в ночной реке. Как тебе такой план? И только после всего этого… – Настя улыбнулась, протянула руку и помогла Лёше выбраться из кучи подушек и одеял. – Вытерпишь?

– Ну если это обряд, то что поделаешь, – вздохнув, согласился Алексей.

Баня стояла в конце участка у реки. Приземистая, сложенная из толстых брёвен она казалась заброшенной. Вокруг неё разрослись кусты чёрной смородины и крапивы. Ягоды были крупными, и Алексей с удовольствием сорвал несколько штук. Часть сразу отправил в рот, а часть отдал Насте. Ощутив кисловато-сладкий вкус смородины, он почему-то вспомнил, что лето у них очень короткое и ценить надо каждую его минуту.

Внутри, как и в доме, строители лишь поменяли полы и побелили старую кирпичную печь. Даже лежанки остались старые. Давно почерневшие, сделанные из толстых строганных досок, они могли прослужить ещё очень долго.

Пока Алексей всё осматривал, Настя присела на корточки и быстро растопила печь заготовленными лучинками. Потом, дождавшись, когда они хорошенько разгорятся, подбросила в неё несколько сухих березовых поленьев. Баню заволокло дымом. Девушка закрыла печную дверцу и вытолкала Алексея на свежий воздух.

– Дальше без нас. Через час-два всё прогорит и тогда пойдем париться.

– Ну, ты как заправский банщик! – удивился Алексей. – Наверное, часто паришься.

Они вернулись в дом и открыли бутылку вина. Настя где-то в шкафу нашла белое платье в горошек, как у девушки на фото, и быстро переоделась.

– Нужна музыка, – твердо сказала она и подошла к старому проигрывателю. – Посмотри на полке – я привезла из дома старые пластинки. Может, найдёшь что-нибудь интересное.

– Неужели он работает? – засомневался Лёша. Перебрав несколько пластинок, он достал одну в оранжевом конверте с нарисованной Эйфелевой башней и передал Насте.

– Оркестр Поля Мориа, – прочитала девушка. – Отлично.

Она достала чёрный виниловый диск, подняла полированную крышку проигрывателя и положила пластинку на резиновый круг. Нажала кнопку и пластинка закрутилась вокруг оси. Настя осторожно опустила на её край длинный рычажок, и после легкого скрипа комнату заполнили звуки старой, но очень знакомой мелодии.

– У мамы была такая пластинка, она по субботам включала, пока наводила порядок в квартире, – с восторгом вспомнил Алексей. – Жаль, я не умею танцевать.

– Может, попробуем?

Настя сама взяла его руку, и через мгновение они закружились по комнате, пытаясь не наступить друг другу на ноги, не сбить два старых венских стула и попасть в такт музыке.

На следующей пластинке молодые ребята пели про весну и про то, что бывает, когда в любви не везёт.

Лёша два раза запнулся о коврики на полу, застеснялся своей неуклюжести и сел на диван. С него он любовался продолжающей танцевать Настей. Почему-то только сейчас, когда она расслабилась и беззаботно веселилась, Алексей первый раз после приезда осознал, что у неё есть своя, неизвестная ему жизнь.

«Может быть, утром мама была в чём-то права», – подумал он.

Из-за этих мыслей появился страх. Что будет, если Настя решит что та, другая жизнь, для неё важнее, и он окажется ей не нужен? Что он будет делать? Настя – смысл его жизни. Эти два года в Германии он жил только одним – надеждой, что вот-вот и Настя приедет… Без неё у него ничего не останется.

Алексей раньше никогда не парился. И поэтому, когда оказался в протопленной бане растерялся, не зная, что делать. Он присел на низкую лавку, где было не так жарко. В этот момент дверь открылась и вошла Настя, задержавшаяся в предбаннике.

Единственное маленькое закопчённое окошко пропускало мало света, да и тот растворялся в почерневших бревнах. Но даже в этом сумраке Алексей разглядел, как она изменилась. Из нескладной худенькой девушки она превратилась в стройную восхитительную женщину. Казалось, она светится изнутри, излучая какие-то чарующие волны. Алексею мгновенно захотелось прижать её к себе. Покрыть поцелуями её высокую грудь, манящие бёдра, живот…

Настя открыла чугунную дверку и, набрав в ковш воды, выплеснула её внутрь печи на раскалённые камни. И сразу же баню заполнил жгучий пар. Лёша прикрыл лицо ладонями и сквозь раздвинутые пальцы смотрел на девушку. Её тело покрылось влагой и притягивало как никогда раньше. Алексей мгновенно забыл про свои сомнения. Всей свой душой, всем сердцем, каждой своей клеточкой чувствовал только одно – с ним рядом сейчас находится его любимая женщина, весь организм которой приготовился к тому, чтобы зачать новую жизнь.

– Знаешь, о чём я сейчас подумала? – Настя повернулась и, будто угадав его мысли, опустилась перед ним на колени. – Этому дому лет сто и бане столько же. Представь, сколько людей разных поколений здесь, на этих досках, занималось любовью.

– Почему здесь, а не в доме?

– Семьи были большие, дома маленькие. Наверное, это было единственным местом, где можно уединиться. Ещё здесь тепло, а люди голые и чистые.

– Тогда может и нам этим заняться?

– Чем? Сексом или зачатием? – Настя серьёзно посмотрела на Алексея.