Оковы Патрика

— Значит так, красиво говорить я не умею и ничего обещать не буду, — начал я свою речь, обратившись к детям. — Но сегодня я могу дать вам шанс. Шанс на то, чтобы вспомнить, какими вы были до того момента, как попали сюда. Вы были людьми. Не омегами, дельтами и другими буквами алфавита, а именно людьми с нормальными именами. Но все это будет зависеть от вас. Тот, кто хочет остаться рабом, может спокойно вернуться в свою клетку, но тот, кто хочет стать свободным человеком, остаётся здесь.

— Эй, омега! — крикнул один из охранников.

— Меня зовут Патрик, — добавив максимальное усиление в голос, прогремел я на всю площадь. — Это не ваша война, идите отсюда.

И о, чудо : охранники повертели головами и начали расходиться. Это стало переломным моментом, дети оживились и подошли ко мне.

****

— Это что такое? — выйдя из машины, строго спросил Август Бертоцци.

Прямо над центральными воротами лагеря красовался плакат, на котором красной краской было написано: "Добро пожаловать в Ад!" Надпись была выполнена в таком стиле, что казалось, капли крови стекают с букв. Ко всему прочему на земле под плакатом разлили красную краску, выглядело это как лужа крови.

— Виктор, ты можешь мне объяснить, что это за перформанс такой? — повторил свой вопрос Август.

Доктор Гарсия лишь сглотнул и пожалел, что не убил тогда этого чертового парня. «Почему не вмешались охранники?» — пронеслось у него в голове. — «Может, они с ним заодно? Что же их ждет внутри лагеря?»

Недождавшись ответа, Август шагнул внутрь лагеря и чуть не был сбит с ног пробежавшей мимо него свиньей. На боку свиньи красовалась греческая буква омега.

«Однако,» — подумал господин Бертоцци. — «Похоже, доктор свихнулся совсем.» Он сделал знак охране подойти к нему.

«С охраной как-то поспокойнее,» — решил он.

Виктор Гарсия никак не реагировал. Он открыл рот и смотрел, что творится внутри лагеря. А там проходило веселье. Кто-то открыл свинарник и выпустил свиней наружу, и сейчас вечноголодные животные рыскали по всему лагерю в поисках пропитания. На каждой свинье красной краской была нарисована греческая буква. Слева послышался грохот, все повернули головы в сторону звука. Трое свиней скооперировались и перевернули мусорный контейнер, а сейчас к нему бежало не меньше десяти сородичей. Аккуратные клумбы с цветами оказались полностью затоптанными животными. Совсем маленькие поросята плескались в фонтане, поднимая кучу брызг. Август Бертоцци сделал знак, и охранники накинули на себя доспех духа, и взяв своего господина в кольцо, и осторожно двинулись в глубь лагеря.

Виктор Гарсия шёл и не узнавал свой лагерь. Ещё три часа назад аккуратные домики были исписаны варварской граффити. На одном из них красовалась народная немецкая песня :

"Die Gedanken sind frei, wer kann sie erraten,

sie fliegen vorbei wie nächtliche Schatten.

Kein Mensch kann sie wissen, kein Jäger sie schießen

mit Pulver und Blei: Die Gedanken sind frei!"

примерный перевод :

Мысли свободны, кто может их угадать,

они пролетают мимо, как ночные тени.

Никто не может их знать, никакой охотник не может их сбить

с порохом и свинцом: мысли свободны!

На другом

Ich bin zu müde, um schlafen zu geh'n

Zu aufgeregt, um zu ruh'n

Ich kann nicht essen, weil ich keinen Hunger hab

Und ich könnte vor Durst glatt verblüh'n.

(Перевод:

Я слишком устал, чтобы идти спать

Слишком взволнован, чтобы отдыхать

Я не могу есть, потому что у меня нет аппетита

И я мог бы просто увянуть от жажды. )

Так они и шли, попутно читая надписи на стенах. Но главный сюрприз их ждал на центральной площади. Точно посредине, под флагом Империи стояла повозка запряжённая двумя ишаками, а в самой повозке сидел огромный хряк, на его голове красовалась самодельная корона, а на боку было написано : "Карл". И это стало последней каплей, добившей начальника лагеря.

Виктор Гарсия побледнел, схватился за сердце и стал медленно заваливаться на бок.