Кречетов, ты - крестьянин, а не наследник!

Глава 1 Хочу барином, а не крестьянином!

Я проснулся и руки нащупали что-то колючее. Открыв глаза, увидел долбаную кучу соломы.

«Что за фигня?» — подумал я. — «Божок обещал тело дворянина.»

Встав на ноги, отряхнулся и осмотрел этот захераченный сарай. Висела лампа, свет которой был таким же убогим, как и всё вокруг.

Пальцы скользили по шершавым стенам, будто кто-то обстругал их топором. Неважно, где я нахожусь, но точно не в палатах аристократа.

«Тупорылый божок! Тело крестьянина? Серьезно?»

Ну не ожидал такой подставы от него, когда обещал вселение в дворянина.

В своих фантазиях я уже бежал по лесу спасаясь от волков. А на плече - полуголая и черная от загара орчиха с огромной задницей...

Хотя нет... Пусть будет белокурая и невинная принцесса.

А потом я отбиваюсь от магических волков. И весь такой гордый, расчехляю свой кожаный меч, хватаю принцессу и в кусты.

Но вместо героического траха в сторону трона – тут просто крестьянский сарай, полный старых мешков и пустой бочки для воды.

— Ааааа! — Внезапно снаружи закричал какой-то урод, словно ему сзади что-то засунули. Потом ещё всплеск, будто сверху в воду упало.

«Вероятно, сарай рядом у реки», — подумал я.

Уже было собрался выйти, когда вспомнил слова божка.

«Магический мир.»

Значит может творится всякая дичь.

Тут я почувствовал странную тяжесть в теле. Она становилась больше с каждым шагом и двигаться стало труднее.

Об этом он и говорил — магическая сила в теле. В детстве всегда мечтал юзать магию, и вот нахрен у меня появился шанс.

Сконцентрировал умственные усилия на том, чтобы поджечь кончик пальца. Тяжесть направилась к руке, и я уже готовился проявить огонь.

Уже хотел играться с ним, как с девкой на своём копье. Но сколько не старался — ноль, зеро на фиг.

Потом забил на это. Но тяжесть не отступила, и опять обрушилась на меня. Но мне было уже пофиг, потом изучу.

Думаю, это и есть мой потенциал. И это довольно захватывающе.

Но едва пошевелился, понял — причина тяжести в другом. Большие боковые карманы набиты чем-то тяжелым.

Засунув руку, нащупал неровный металлический кусок. Там их было много.

Вытащил под свет лампы — золотая монета с орлом. Если это уродство можно было назвать монетой, к которым я привык ранее.

«Полные карманы золотых монет!»

И, более того, ими набиты даже мои поношенные башмаки. Похоже, этот парень где-то сорвал куш. Или, скорее всего, просто украл.

По воспоминаниям тела - корова стоила 10 серебряных, конь - 25 серебряных.

1 золотой = 100 серебряных.

Ну блин, божок! Хотя бы не обманул тем, что я богат. Несмотря на лохмотья и чрезмерную худобу.

Хотя, думаю, он всё же ошибся. Как его там звали — Фалос.... или Велес? Лепил какую-то чушь про бояр, Великий Новгород, бла-бла-бла.

Ну и где спрашивается мои хоромы, а? Аристократы не спят на стогах с соломой. Ну разве что с крепостной девкой, да и то полати предпочтительней.

— Где он, леший его побери? — неподалеку раздался угрожающий голос.

«Похоже, ищут меня?»

Ну спасибо тебе, божок! Засунул в тело крестьянина и кучу проблем в нагрузку.

— Кажется, он у рыбацких хижин, — прошептал второй голос.

Видимо, это хозяева монет, что звенят у меня в карманцах.

Я тихо подкрался к двери — снаружи царила ночь. Из щели сарая виднелись где-то пять изрядно облезлых халуп, как будто их высек один и тот же пьяный столяр.

Стены держались только на том, что доски скреплены столбами, вбитыми в грязь. Крыши покрыты каким-то чертовым сеном, склеенным в кучу. Даже окна из дерева, и те закрыты.

Что, черт возьми, за средневековое говно? Никогда не подозревал, что такие места могут быть настолько тёмными.

За исключением редких огоньков, пробивающихся из-за домов, было абсолютно темно. Звезды сверкали, но луны просто нет.

Но я не могу здесь оставаться. Меня же схватят.

Так что сжал яйца в кулак и решил выйти. Дверь открыта на щель, и я выскользнул, стараясь не шуметь.

Эти монеты казались весом в тонну, вызывая столько же неприятностей, сколько и неудобств.

С такой кучей золота даже в 21 веке я стал бы богачом, а здесь и подавно. Но вместо радости чувствовал лишь бесполезную панику.

Каждый шаг по грязной улице — как пытка. Сердце колотится, уши напряжены в ожидании, что в любой момент кто-то заорет: «Стой, окаянный!»

Но нет, ничего. Совсем ничего.

Похоже, мои преследователи идут с берега. Их там, похоже, двое или трое. Вероятно, все выходы заблокированы, но я всё равно проверю.

Выбрал более длинную дорогу. Пройдя через темные переулки, наткнулся на лежащую собаку.

Тут мой мозг пронзило воспоминание мальчишки в чье тело я вселился.

Если бы парнишку, живущего на улице, спросили, кого он сильнее всего ненавидел, он бы ответил: собак. Они возглавляли список, наравне с домовыми.

Эти два типа существ одинаково презирались за их общие черты: невысокость, злобность и чертову волосатость. Презрение росло с годами, вместе с горем и болью, что они приносили.

Этой ночью была собака.

Она поднялась на ноги. Мы уставились друг на друга. Я в лохмотьях набитый золотом под завязку, и дворняжка на крошечных лапках.

Всего лишь один момент, и уже понял, что будет дальше. Я сократился в размерах, предчувствуя, что нас ждет. И эта зверюга меня не подвела.

Дворняжка начала лаять. Не респектабельный лай или глубокое горловое рычание. А серия пронзительных тявканий. Что было особенно мерзко в ночной тишине.

Я потянулся за камнем чтобы бросить. Как будто это сможет что-то изменить. Но она ловко увернулась. Я надеялся, что уйдет.

Но нет, она была по-настоящему собакой. И, как это всегда бывает - они делают ровно то, что хотят. А она хотела стоять там и лаять, как будто это её работа.

Как такое крошечное существо может издавать столько шума?

Но все же наконец удалось ее прогнать. Теперь нужно быстрее уходить. Уже слышу голоса.

Обойдя собаку, чуть не наступил на конский навоз. Золото звенит в карманах, а башмаки, как пудовые гири — еле таскаю.

И зачем не высыпал их в сарае? Но всё равно, золото давало мне уверенность в новом мире. Наверное, поэтому.

Доковылял до края доков и встал, чтоб отдышаться. Мои глаза пытались пробить тьму впереди. Вокруг темно, как известно где. Слышу шум воды, и силуэты лодок, пришвартованных рядом.

Никаких признаков того, что меня гонят.

Потом услышал этих мудаков. Ведут какие-то там беседы.

«Хух!» — Я замер как вкопанный. Два вонючих бочонка с какой-то тухлой фигней отделяли меня от них.

Увидел косматого долбика и ещё одного, паренька поменьше и постройнее. Первый, великан, выше меня на три головы, а второй — как подросток.

— Надо отдохнуть. Я говорил, что он не из лёгких, — буркнул Косматый.

— Я ему болт засадил перед мостом. Кровищи, как из свиньи. — Тявкнул типок рядом. — Если выплывет на берег, то тут мы его и схватим.

Похоже, ищут не меня, а того, кто в воду упал. Это как бы уменьшает мое беспокойство. Но это не значит, что надо выпрыгивать перед ними.

— Когда надо порезать аристократа, лучше нас никого нет, так я барину сказал, — выпендрился Косматый.

И я тут же начал отступать от них. Не хочу связываться с мудаками-убийцами дворян. Что бы они ни задумали, я в этом не участвую.

Золота у меня достаточно, чтоб начать новую жизнь в этом дерьмовом мире. Выбросить их? Ни за что! Слишком болезненно даже думать об этом. Так сказать, богохульные мыслишки.

Надо сваливать от них да побыстрее. Они-то в темноте разбираться не будут. Арбалетный болт одинаково протыкает, что дворянина, что крестьянина.

Это было важное решение, но я быстро принял его.

Отдалившись от бочек, почти дошел до кучи рыбацких сетей. Там планировал обойти их и выйти незамеченным. Тусклые огоньки деревни слева, а мрак воды — справа.

Тьма моя единственная подруга. И я пошел, стараясь не сильно звенеть. Дорога приведет меня к порту, а там сяду на корабль. И потом два дня на торговой барке до озера Ильмень. А там уже на вольные хлеба — хоть в Грекию, хоть на Туретчину.

Справлю себе новые документы. Куплю большой дом, найму слуг. Заведу семью, детишек. И буду жить-поживать, в ус не дуть, да в потолок плевать.

«С такими деньжищами любая дорога открыта.»

Ухмыльнувшись, ускорил шаги, чтобы быстрее избавиться от них. Монеты звенели, вес давил на плечи, а ноги болели, будто три дня ходил по кубикам лего.

И никто не гнался за мной.

Всё было настолько легко и просто.

Но, конечно же, это не могло длиться вечно.

Что-то просвистело в сантиметре от моей шеи и исчезло в кустах. Я на инстинкте пригнулся, и следующие пару метров буксовал. Решил побежать вдоль берега, а потом кааак резко повернул в сторону деревьев.

Болт долбанулся о сосну, к которой я двигался. Пришлось опять резко повернуть. Башмаки скользили в грязи, сердце громко колотилось в груди, а я снова бежал к берегу.

У доков стояли заброшенные лачуги рыбаков. Большинство из них, естественно, в хлам.

«Нужно спрятаться, пока не поймали.»

Весь запыхался, и ноги стёрты до колен, но некогда отдыхать.

«Нелегко попасть в человека ночью, особенно если он двигается.»

И чуть не налетел на стену рыбацкой хижины. Слегка ударился плечом, когда на ощупь обходил её. Ноги дрожат, дышу как конь, и мокрый несмотря на холод.

Стоя у стены, беззвучно ругал себя за монеты. Внезапно они стали весить две тонны.

Навострив уши, пытался уловить звук своих преследователей. Всё, что мог слышать — это тихий плеск волн и собственное дыхание. Я пытался не дышать, но это было нелегко.

Чуть не расхохотался от такого поворота событий. Это было совсем не просто.

— Всё ещё там? — Спросил женский голос. — Мальчик?

А? Кажется, их трое. С ними ещё и девка. Но кого они ищут? Меня или того подранка дворянина.

Я слился со стеной хижины. В её голосе слышался иностранный акцент, но она бегло говорила на древнерусском. И я его понимал.

Сначала подумал, что она обращается не ко мне. Затем услышал, как она ходит возле хижины, где я стоял.

Она остановилась, чтобы позвать снова:

— Выходи. Давай просто поговорим.

Ага, обманный маневр! Выйду к ней и сразу болт в спину.

Я был за то, чтобы общаться с девушками. Но, увидев, как её кореша пытались насадить дворянина на вертел минуту назад, решил промолчать.

— Мне просто нужно письмо, — сказала девушка, голос теперь доносился откуда-то издалека. — Кольцо можешь оставить себе.

Высунув морду из-за угла лачуги, увидел тень, что тянулась ко мне, и тихо пошарпал в другую сторону. Обогнув стену, добрался до края и проскочил к следующей халупке. Состояние её было такое, что остались три стены и печка.

«На что ей это письмо?» — подумал я. — «Какое чертово кольцо?»

Письма у меня нет и кольца нет. И вообще, меня принимают не за того. Но я не могу им это объяснить. Так что вляпался по самые яйца.

Побежал дальше, прикрываясь стеной от той, что меня преследует. Дойдя до последней хижины — увидел, как она свернула за первую.

Побежал, пригибаясь, как только мог, чтоб хоть чуть-чуть тише было. Проклиная монетки, что звенели на каждом шагу, и благословляя волны, что заглушали шум.