Перелетная птица-2

Глава 1. Рассвет над облаками

Самолёт для очередного рекорда решили строить с нуля, но с использованием узлов и агрегатов серийных машин. Естественно, всё подвергалось улучшению, в основном, в части уменьшения веса и повышения прочности. Над машиной колдовали три знаменитых авиационных конструктора Российской империи: Крашенинников, Гаккель и Пикстон. Двое вылизывали аэродинамику Агаты Третьей, доводя её до совершенства, а третий творил с двигателями нечто невероятное, правда, затраты на моторы приближались к расходам на годовое содержание королевского двора небольшого государства.

На этот раз решили не повторять фокуса с воздушным стартом, хотя он имеет свои преимущества. Увы, невозможность сделать этот способ удобным для массового применения, решительно перечеркивала все достоинства. На этот раз решили поработать с дозаправкой в воздухе по системе шланг-конус. Внешне в этой системе нет ничего сложного: самолёт-заправщик выпускает шланг с конусом на конце, заправляемый самолёт своей заправочной штангой ловит конус, включается насос, и бензин наполняет баки. Сложности начались буквально с момента обдумывания, правда, поначалу они носили несерьёзный характер. На первом же обсуждении идеи проекта, как только Александр повесил плакаты с изображением самолётов, производящих дозаправку, интеллигентный Гаккель тут же изронил шутку о перепончатокрылых, делающих минет на лету.

– Ну что вы, Яков Модестович, – укоризненно покачал головой Александр – Какие осы и пчёлы? Орлы! На худой конец, соколы!

Прискорбно, но Павел Иванович немедленно высказался о соколах с худыми концами… Самое же невероятное было то, что мистер Пикстон немедленно поддержал непристойное обсуждение, добавив кое-что от себя. Оказывается, он успел изучить русский язык настолько, что отлично понимал и поддерживал разговор даже на столь пикантные темы.

Александр с самым сокрушенным видом вздыхал и закатывал глаза, чем только увеличивал веселье маленькой компании серьёзных людей.

Действительно серьёзные трудности возникли при создании замка, надёжно и герметично сцепляющего трубопроводы двух самолётов, летящих в неспокойном воздухе, и, создающих немалые дополнительные возмущения потоков. А по завершении своей непростой работы замок должен так же легко, без заеданий и рывков, разомкнуться. Схему задумали построить на основе электромагнита, решении, казалось бы, простом и надёжном, но сразу вылезло столько разных мелочей, от досадных до комических, что все просто диву давались.

В то же время, неожиданно просто оказалось изготовить герметичный салон самолёта. Вернее, салон получился не совсем герметичный, но всё же позволял создавать внутри повышенное давление. Два компрессора гнали в салон воздух из-за радиаторов двигателей, улучшая их обдув и согревая салон. Получилось очень удачно: немного по весу и эффективно по комфорту. Простая возможность не сидеть в тяжёлой меховой одежде с кислородной маской на лице дорого стоила. Например, увеличение высоты даст прирост скорости и сократит время перелёта.

Радикально решили вопрос с топливными баками, просто отдав под них всю нижнюю часть фюзеляжа и почти весь объём крыльев. По сути, Агата Третья стала летающим бензобаком, ну, да это рекордный самолёт, с ним можно делать что угодно. К сожалению, радиотехники так и не создали радиопередатчика приемлемого веса и габаритов, так что пришлось вообще отказаться от радио.

А пока Александр и Агата на обыкновенной Агате, оборудованной системой дозаправки, в любую погоду летали за Альбатросом, раз за разом перекачивая в свои баки воду, а потом сливая её на леса и поля. В самом деле, не бензин же сливать после тренировочных дозаправок? Садиться же на переполненном самолёте очень глупо и опасно.

А однажды им довелось потушить пожар. Дело было так: после очередной стыковки с перекачкой воды, Агата, а именно она сейчас пилотировала самолёт, заметила на горизонте дым.

– Алекс, посмотри, что там такое, не пожар ли?

Александр придвинул к себе большой морской бинокль на суставчатом держателе, посмотрел.

– Действительно пожар, причём большой. Похоже, горит целая улица в деревне. Что ты хочешь сделать?

В сущности, ему было понятно, что сейчас можно сделать, но он хотел подтолкнуть к решению саму Агату.

– Давай поможем селянам?

– Целиком поддерживаю. Но как ты хочешь действовать? Доложи порядок действий.

Услышав командные нотки в голосе мужа Агата подобралась, немного подумала и чётко ответила:

– Захожу против ветра на минимальной скорости, над пожаром открываю все четыре аварийных трапа, получится залповый сброс, я считаю, что пламя мы собьём. Только…

– Что только?

– Мне нужно, чтобы ты просигналил, что мы достигли точки метров за двести-триста до крайнего горящего дома.

– Ты умница, Агата! Я рад, что ты додумалась до сброса по команде. Сделаем так: я ложусь на пол, а сигнал подам, хлопнув тебя по ноге.

– Не просто так, Алекс. Первый раз «приготовиться», а второй раз «сброс».

– Как прикажешь!

И Александр протиснулся к стеклу на носу «Агаты». Ему было отлично видно, как мужики, бабы и дети таскали воду от колодцев и маленького пруда, пытаясь даже не потушить пожар, а отстоять соседние дома, поливая стены и кровли, но у них получалось плохо: сильный ветер гнал пламя и огромные тучи искр от пылающих соломенных крыш. То там, то сям вспыхивала солома, тлели заборы и стены.

Для себя он отметил голый тополь, растущий у какой-то сараюшки. Когда самолёт достиг отмеченной точки, он хлопнул Агату по ноге. Второй раз он хлопнул, когда до ближнего к ним пылающего дома осталось не более двухсот метров. Самолёт вздрогнул, снизу послышался гул и вой: это ветер засвистел в открывшихся люках. Машину затрясло как пролётку на булыжной мостовой. Вода, вырываясь из больших отверстий, тут же разбивалась на крупные… наверное всё-таки куски размером с кулак, которые, падая, рассыпались на всё более мелкие капли. Почти семь тонн воды, вернее, крупной водяной взвеси, накрыли пожар и людей, борющихся с ним. Агата развернула самолёт и снова прошла над деревней.

– Я больше не наблюдаю огня. – спокойно сказала она – А ты, Алекс?

От строений шел дым и обильный пар, но очагов огня больше не было видно. Люди отряхивались, смеялись, особенно дети и молодежь. Многие махали руками, платками и шапками. На снегу отчётливо было видно, что овал, накрытый водой, получился шириной метров в пятьдесят, а в длину около ста пятидесяти.

– И я не наблюдаю. Ты очень точно попала и кучно! Сбила пламя. Правда, и людей облила, но, по-моему, лучше быть мокрым, чем погорельцем.

– Это правда, Алекс. Я помню, как у нас в поместье сгорели коровник и свинарник. Как же кричали бедные животные! – Агата нахмурилась и оборвала воспоминания – Командир, разрешишь взять курс на базу?

– Действуй, Агата. – Александр поднялся, отряхнул соринки с живота и коленей и уселся в своё кресло.

***

Вечером их опять посетил контрразведчик.

– Не помешаю? – дежурно осведомился он и поклонился – Рад приветствовать вас, Александр Вениаминович.

– И я рад вас видеть. Присаживайтесь, Иван Карлович. Чем сегодня порадуете? Или вы, наоборот, доставили огорчительные новости?

– Мы предварительно разобрались с нападением на вас, но окончательных выводов не сделали.

– Если не слишком секретно, раскройте подробности, Иван Карлович. Хотелось бы знать, откуда ожидать опасности.

– Правильное желание, не стану спорить. Живых участников нападения увы не осталось, и это прискорбно. Впрочем, я никого не обвиняю. У вас и не было другого выбора, и со злодеями вы справились очень хорошо. К тому же, для того, чтобы отстреливаться от неприятеля и чтобы брать его живьём, требуются совершенно разные навыки. Налётчики опознаны, все они принадлежат к одной банде, где верховодил Койво Мякинен. Известно, что Мякинен выполнял поручения шведской и британской разведок, хотя на этот раз он действовал по частному заказу.

– Вы всё же взяли членов банды?

– Не совсем. Нам в руки попал содержатель притона, где обитали злодеи. На наше счастье, содержатель притона любил шпионить за своими постояльцами, он рассказал, что заказчика не рассмотрел, знает лишь, что в Петербург тот приехал из Стокгольма. Вас должны были пленить, а в случае невозможности – убить. Вашу супругу собирались убить в любом случае. Ещё одна существенная деталь: преступникам известно, что вы храните важные документы в стальном ящике. Исполнители должны были сразу же поместить ящик в брезентовый мешок, опечатать и в таком виде доставить заказчику. Из этого указания следует, что всем, кому это нужно, известно – вы пользуетесь маленьким и относительно лёгким сейфом. Позвольте спросить, Александр Вениаминович, что это за столь ценные документы?

– Никакой политики или военных секретов. – спокойно ответил Александр – В ящике хранятся мои материалы будущих патентов и кое-какие намётки по перспективным химическим веществам. Если угодно, могу предъявить их вам.

– Не нужно. Лучше поместите свои документы в банковскую ячейку или в сейф солидного учреждения. Ваш дом всё же недостаточно защищён.

– Мне любопытно, Иван Карлович, какова роль горничной в этой истории?

– Самая обычная для такого случая. Оливиа Лайне простая девка с глухого хутора, не блещет ни умом, ни красотой. В Петербург приехала заработать денег себе на приданое, промышляла проституткой, потом нашла место кухарки. Благодаря помощи покровителя ей удалось найти место горничной, при этом скрыв первое, так сказать, место работы. К вам её пристроил подручный главаря, он в банде отвечал за вербовку и использование подобных дурочек. Вы понимаете, глупая бабёнка просто выполняла указания своего любовника. Я не думаю, что в случае удачного для налётчиков завершения дела, она бы осталась жива.

– Значит, заказчик – иностранец, желающий завладеть моими разработками. Очень интересно.

– У вас есть подозрения в отношении каких-то лиц?

– К сожалению, Иван Карлович, таковых по разным странам наберётся немало!

***

На авиаремонтный завод, построенный в десяти километрах от Царского Села, Александр отправился в компании ставшего едва ли не членом семьи, штабс-капитана фон Гревеница. В новейшем «Амуре» представительского класса, на котором стал ездить главный акционер «Полярной звезды», пассажирский салон отделен от водителя стеклом, и разговаривать можно совершенно свободно.

– Я как-то оставил без внимания террористический акт, произошедший в день тезоименитства императора. – заговорил Александр, когда проезжали мимо разрушенной царской резиденции.

– Если угодно, я проведу вам познавательную экскурсию. – откликнулся фон Гревениц – Мне довелось поучаствовать в расследовании на первом этапе.

Машина подъехала к развалинам Екатерининского дворца, встала неподалеку от изломанной чугунной ограды, и Александр со спутником вышли.

– Вот оно, во всем своем мрачном великолепии место преступления. Видите воронку? Взрыв произошел именно там.