Мультикласс

— Конечно можно, — согласилась Кая. — Но ты никому не докажешь, что хочешь только этого. И тем более — что не захочешь иного в будущем.

Такие аргументы крыть было уже нечем. Да и придумать прямо сейчас, что делать со злосчастным шариком, как-то не выходило. Потому, убрав ядро поглубже и на всякий случай скрыв рюкзак, я направился прочь из комнаты: развеяться, и заодно осмотреться. Там же, глядишь, и мысли бы какие-нибудь возникли.

Отрекомендованная Локрином «Птичка» на поверку оказалась этаким сферическим в вакууме фэнтезийным кабаком — и здесь поймите правильно, это не в укор ей сказано. Напротив, когда я спустился с верхнего жилого этажа в полутёмный общий зал с камином, обставленный тяжёлой деревянной мебелью, у меня, извиняюсь за сленг, неиллюзорно свело олдскулы. Давно, на границе между детством и юностью, я что-то такое себе и воображал, когда герои нежно любимого мной тогда грошового фэнтези за какой-то надобностью забредали в таверну. Только в моих фантазиях подобные интерьеры были заполнены отчаянно гуляющими приключенцами, чьи весёлые голоса разносились далеко по округе, перемежаясь лихим стуком деревянных кружек и звоном лютни залётного менестреля. Сейчас же с посетителями здесь было небогато. Но это вполне объяснялось пока ещё не поздним временем, так что у меня были все шансы узреть вожделеемую мной архетипичную картину ближе к вечеру. Пока же делать здесь было особо нечего, и я пересёк пустой зал да вышел вон.

Первое впечатление от Коррега также вышло благоприятным. За порогом «Птички» меня встретил аккуратный средневековый городок, прямо как со съёмочной площадки чего-нибудь ванильно-сказочного или с очень крупнобюджетного фестиваля исторической реконструкции. Коррег по любым меркам был микроскопическим, всего-то пара кварталов до городских ворот в любую сторону. Смотрелся он, однако, так, как не стыдно было бы выглядеть зажиточному району поселения покрупнее. Мощёные булыжником аномально чистые улицы, ровные фахверковые дома на высоких каменных цоколях, сиявшие свежей побелкой, основательная цитадель из бежевого камня да пёстрые торговые ряды на единственной и потому главной площади. Городок выглядел воплощённой идиллией, и мне тут же захотелось осмотреть его весь, благо, это явно не должно было занять много времени. Вот только когда я это сделал, да заодно поболтал с торговцами, моё настроение сразу же резко испортилось.

Это был первый из всего двух случаев, когда мне помогли знания и навыки, принесённые из родного мира. Ну, может, кроме самых базовых представлений о боксе, но они скорее просто органично легли на классовые способности монаха, и не будь их — всплыло бы что-то ещё, потому не считается. В остальном же мои супер-знания уроженца более развитого мира были в лучшем случае бесполезны — здесь почти во всём присутствовала слишком своя атмосфера, под которую приходилось подстраиваться. Но некоторые вещи одинаковы везде и всегда, на любом этапе развития и в любом мире с любой спецификой. Законы физики, например. Или законы экономики.

Дома моей работой было, кроме прочего, оценивать состояние и перспективы того или иного предприятия. И если бы мне поставили задачу провести экспертизу Коррега, то я почти сходу порекомендовал бы не вкладывать в него ни единого гроша. Знаете, как в порт Скагуэй на Аляске перед самым концом золотой лихорадки.

Коррег процветал за счёт того, что через него уже несколько лет нескончаемым потоком шли авантюристы, прямо как те самые старатели на Клондайк. Однако, ажиотаж — весьма недолговечный источник дохода. И на том же Клондайке он закончился не потому, что не осталось золота — его там и в наши дни добывают. Просто, кроме прочего, в таких вот аномально закушавшихся городишках средней прибыли от кустарной золотодобычи перестало хватать банально на пропитание. И когда это произошло, стало грустно. Тот самый Скагуэй и вовсе превратился в натуральный ад, купировать который пришлось вводом войск.

И нет, я, конечно, не ждал, что подобное произойдёт в Корреге со дня на день, оно так не работает. Предпосылок к тому, чтобы спешно отсюда эвакуироваться, всё же не наблюдалось. Однако, и ловить здесь постепенно становилось нечего. А то, что Локрин хотел обналичить добычу в каком-нибудь другом месте, было лишним тому подтверждением.

Из-за этих мыслей даже хрестоматийная авантюристская гулянка, как по расписанию начавшаяся в «Птичке», когда здешнее светило стало клониться к закату, произвела на меня уже какое-то смазанное впечатление. Сравнить её с пиром во время чумы было бы некорректно, наверное, но ощущения возникали схожие. И я с удовольствием бы удалился скучать в комнату, но Локрин, зашедший, как и обещал, проведать меня, слишком уж наслаждался атмосферой, вот и пришлось из вежливости составить ему компанию. Правда, то ли у меня не хватило вежливости для поддержания достаточно весёлого вида, то ли налётчик оказался слишком проницательным.

— Ты какой-то смурной, — сказал он. — Ещё нездоровится, или случилось что?

— Не ври ему, — вмешалась Кая, с которой я ранее уже успел поделиться невесёлыми мыслями. — Лучше испортить посиделки сейчас, чем получить большие проблемы потом.

— Да говорил же, не происходит это так быстро, — ответил я. — Пусть парень отдохнёт.

— Максим, у тебя свои наблюдения, а у меня свои, — твёрдо заявила Кая. — За нами следили. «Перчатки», из гарнизона цитадели. Завтра днём скорее всего нас потащат на разговор. Локрин, которого я помню, этим может не впечатлиться, он бывал излишне смелым в неподходящих для этого случаях. Мог и измениться с тех пор, но рисковать не хочу. А твой аргумент сработает на нём лучше.

— Интересное у тебя «не ври», — съехидничал я, не желая в самом деле поспорить, а скорее чтобы оставить последнее слово за собой. И тут же, не дожидаясь ответа, сказал вслух:

— Я в порядке. Просто давай прямо с утра уберёмся отсюда.