Гремучий коктейль 4

Глава 1

Взросление личности — это принятие мысли о том, что мир тебе ничем не обязан. Совершенно. Как бы ты не причесывался с утра, как бы важен не был этот утренний туалет, голубь все равно может нагадить на голову, ступенька оказаться слишком скользкой, а лужа под колесом мимо проезжающего мобиля глубокой и наполненной чем-то нехорошим. С людьми та же история, если не хуже. Каждый из них преследует свои цели и имеет свое мнение на счет всего вокруг. Позволяя погрузиться себе в иллюзию контроля, всегда будь готов перехватить бразды правления жизнью, которые из твоих рук может выдернуть даже случайный порыв ветра.

Ну, или это будет сраная табуретка и подлая императорская пятка, которая попытается её из-под меня выбить… Невзначай.

…на церемонии награждения.

Вот же сука!

— Господин, — донеслось с сидения шофера, — Куда ехать?

— На вокзал! — буркнул я, продолжая кипеть злостью, — Нафиг из этого царства подлости и сисек!

Хорошо хоть сидящего за рулем Мао Хана не вижу. Зрелище возвышающегося надо мной китайца точно было бы последней каплей. И чего я раньше удивлялся, что миниатюрные люди постоянно злые? Ясно же как божий день, почему! Потому что они маленькие!!

Нет, не поэтому. А потому что окружающие слишком большие!

Уъу…

Почему я внезапно стал ничтожным коротышкой ростом в сто шестьдесят один с половиной сантиметр и весом в пятьдесят пять килограммов? Ответ на этот вопрос прост как заячий хвост — не суйся к пробужденному Гримуару Дурака!

А что мне было делать той ночью, когда я, проснувшись, обнаружил свою книгу зависшей в воздухе посреди комнаты и излучающей загадочный фиолетовый свет? Мой новый даймон молчал, старый… точнее, старая, напилась до состояния полной невменяемости, а больше никто помочь не мог. В соседних комнатах спали близкие и родные, следовательно — оставалось только разбираться самому.

Разобрался, блин… Добро пожаловать в гномы, княже! И это еще хорошо, что смог отгавкаться от всех желающих вернуть мою светлую личность в Ратную академию Петербурга, а выбил себе летние каникулы, отговорившись тем, что в княжестве моем нет ни одного ревнителя, да теперь еще и с госзаказом на полсотни доспехов. Причем сейчас, в настоящий момент, я натурально сбегал из Москвы, преследуемый слугами самых разных родов, тщащихся выдать мне приглашения чуть ли не от всего столичного света.

— Успокойся… — произнес глубокий голос неторопливо воплощающегося напротив меня мрачного гиганта, сразу занявшего чуть ли не всё противоположное сиденье мобиля, — Я же тебе сказал — это временный феномен. Книга не будет всерьез вредить своему хозяину…

— А вы уверены, лорд, что она воспринимает это уменьшение как серьезный вред? — тут же нервно выплюнул я.

— Нет, — спокойно ответил мне мой создатель, альтер-эго, и, можно сказать, причина моего существования в этом мире, — Не уверен. Но ты знал, на что шёл, создавая третье заклинание «Шара Ашара», пусть, в итоге, это и оказалось не так уж и страшно. Пока. Но на твоем месте, Кейн, я бы воздержался от посещения собственного домена. Если не хочешь увидеть в нем летающих свиней или подземных коров… подрывников.

— Я хочу увидеть старого волшебника, который даст мне задание оттащить проклятую книгу в действующий вулкан и утопить её в нем! — злобно пробурчал я.

— Что, обидно, когда рискуешь жизнью, а отнимают что-то меньшее? — ухмыльнулся бывший английский лорд, — Так попробуй встать на мое место, Кейн. Я теперь прикован к этой проклятой книге. И, насколько смог понять, нравлюсь ей куда больше, чем прошлый даймон…

А вот это была проблема невообразимых масштабов. У лорда, в отличие от меня, были дела за пределами этого мира, называемого Сердечником. Семья, летящая сейчас в какой-то новый мир, для новой жизни. Именно по моей вине догнать их ему теперь не суждено. Заключенная между ним и Гримуаром Дурака сделка лишь ограждала лорда от возможных изменений по воле гадской книги.

— Алистер… — мрачнею я.

— Можешь ничего не говорить, — мрачно усмехнулся сидящий напротив гигант, — Мы слишком похожи, чтобы я услышал то, что сможет меня удивить.

Действительно. Вырвать мое альтер-эго из книги для меня стало приоритетом номер один. Он дал мне жизнь, свободу, поддерживал меня и помогал, даже подсказал мне способ обрести богатство. Теперь, в виду каприза могущественного артефакта, лорд Алистер Эмберхарт буквально стал моим слугой, привязанным к проклятой книге… и это нужно изменить любым доступным мне способом. Только…

— Не торопись, — закончил мою мысль вслух новоиспеченный даймон, — Гримуар определенно знает, как заставить с собой считаться. Самым неприятным образом.

Это уж точно.

Тем более, с чего начать я знал. С бывшего даймона Гримуара Горизонта Тысячи Бед, вовсю сейчас пользующейся как гостеприимством свежеотремонтированного поместья Терновых, так и своим живым существованием. Надеюсь, она уже слегка успокоилась… ну, или так натёрла себе некоторые части организма, что умудрилась вспомнить, что чувственная сфера тоже имеет привычку брать весомую цену за свою эксплуатацию. Во всяком случае, Кристина твердо мне обещала отлучить Фелицию дел Фиорра Вертадантос от бутылки.

— Ты уверен, кстати, что разумно в такой спешке покидать Москву? — тем временем осведомился лорд, — Заставляя за собой гоняться, ты очень многих людей высокого статуса поставишь в невыгодное положение, Кейн. Они это запомнят.

— Нет, — уверенно ответил я, — Я кое-что предпринял по этому поводу, да и играем мы с Терновыми теперь не первую скрипку на производстве. Все люди влиятельного статуса об этом в курсе были еще до церемонии награждения, так что преследуют меня лишь рвачи и шакалы, узнавшие новости о доспехах из третьих уст.

— Кем бы они ни были, они все равно могли бы стать инвесторами.

— У нас уже есть инвесторы.

— Нас? — зловещий гигант слегка удивился.

— Ваш статус изменился, лорд, — слабо улыбнулся я, — Вы теперь не запертые в проклятой книге воспоминания, а полноценная личность с душой. Хоть какой-то плюс.

— Спорно, князь. Я бы сказал, что это просто не худший вариант развития событий. Для тебя в первую очередь.

И то верно. Но…

— Я бы лучше оказался на твоем месте, лорд.

— Понимаю…

Быть человекоподобным тараканом, коротышкой, слабым и мелким засранцем, меня выбешивало неимоверно! Любой поход в туалет приводил в злобное настроение на часы! А уж если подумать о том, сколько людей, которых я считал близкими и родными, теперь приходят в хорошее настроение при виде меня… гррр…

Проклятые коротышки! Особенно та, кто успешно притворялся моей любящей женой! Не буду оправдывать себя, признаюсь честно — именно некие посягательства княгини и стали причиной, почему я спешно отбыл в Москву, вместо того чтобы задержаться на пару дней в поместье, вытряхивая из Фелиции всё, что она знает!

Да, запаниковал. Не понимаете? Идите нафиг.

В общем, на данный момент, я был молодым, богатым, и очень многообещающим князем, возвращающимся со славой и деловыми контрактами в родные пенаты. Ну ладно, не в родные, родового поместья князей Дайхард пока не существовало даже в проекте, но меня подобный момент не колышет совершенно — у Терновых места в избытке, особенно после пожара. Да и полезно мне у них сидеть. Авторитет семьи, загребающей власть в княжестве, растёт не по дням, а по часам.

Дорога назад, вместе с молчаливым и предупредительным Мао Ханом, позволила слегка успокоить свои нервы и примириться с новой действительностью. Разумеется, у меня руки чесались вновь нырнуть во внутреннее пространство моего гримуара и кинуться на проклятую книгу в последний и решительный бой, пытаясь хотя бы вернуть прежние размеры… но порывы приходилось сдерживать. Да и сам лорд на страже стоял.

Гримуар Дурака, Книга Вермиллиона, Гримуар Горизонта Тысячи Бед. Когда-то, осознав себя в этом мире, я посчитал эту магическую чернокнигу всего лишь козырем Рода Сильверхейм, к которому тайно принадлежал и сам. Неким сокровищем, которое пускалось в дело лишь в крайних случаях, эдакой ядерной бомбой. Что же, мы почти угадали. Или… не только мы, но и прежние хозяева этого чудовища?

Надо будет все выяснить. Как доберусь до Фелиции — вытряхну всё из этой алкоголички! Ответ на каждый вопрос, что придёт в голову мне или моей жене, ставшей по воле случая, хранительницей многих моих тайн! Ух мы за неё возьмемся…

Гм. Это что теперь — такая у меня будет жизнь? По коротышечьи думать, по коротышечьи злиться, беситься, злорадствовать и планировать злобствования? Так себя все время ощущают эти низенькие легонькие люди⁈ Гадость-то какая!!

Впрочем, в тишине и покое получилось сосредоточиться, от чего выработался простенький план — «забегаю» в княжество, хватаю своих, мы отправляемся в путешествие по империи, попутно пытаясь разобраться с книгой. Главным будет собрать за недельку с десяток доспехов, да оставить их на попечение Терновых, там, если что, мать семейства под прикрытием нашего изобретения любой портал схлопнет, и сделает вид, что ничего не было. Мысль? Мысль. Так всё и будет.

Конечно же, всё так и не было.

Юный князь-миллионер, только что силой своей неоднозначной воли избежавший чернушной депрессии по поводу своей карликовости, был вынужден споткнуться на подходе к дому родителей его жены по прозаичной причине — несмотря на то, что встречали его честь по чести, в короткой домашней церемонии присутствовал один крайне неожиданный элемент, представляющий из себя поганое мурло, торчащее из окна над головами встречающих. Точнее, мерзких рож было целых две, но это не имело никакого значения!

Со мной, конечно, мало кто согласится, потому что красота обеих лиц, пырящихся на меня из открытого окна, явно превосходила возможности человеческой расы, но учитывая, что носителями этих блондинистых морд были мои друзья — я с полным правом мог именовать эти щавла самым честным образом! И физиомордии эти, к моему быстро возвращающемуся бешенству, определенно испытывали восторг при виде князя Дайхарда во всей его низости!

В общем, полный набор злорадствующих карликов в жизни некоего меня.

«Дружище, я безусловно рад тебя видеть», — врал я через полчаса своему лепшему другу, Константину Азову, — «но только не пойму — какими судьбами? И как ты здесь оказался раньше меня?»

«Так сам же виноват, Дайхард», — пожимал тот плечами в ответ, с благодарностью принимая здоровенную кружку чая из рук Анны Эбигейловны Розеншварц, проявляющей заботу о малых сих, — «Ты сам решил провернуть ту комбинацию, из-за которой мой отец до сих пор в состоянии невнятного восторга, а мои братья неустанно присылают мне посылки с пирожными, в которых вместо муки используется слабительное!»

Действительно, с тех пор как я оказался на коне, то есть, и с деньгами от Синдиката и с рабочим производством по сбору силовых доспехов на арканитовых стержнях, то тут же поставил перед собой вопрос — а хочу ли я участвовать в крысиных бегах и большой экономической политике, которая так или иначе начнется вокруг моего изобретения? Зачем? Возраст банально не даст мне возможности получить хоть какое-то преимущество, придётся под кого-то ложиться. Ну, то есть, идти в кильватере какого-нибудь крупного бизнесмена, который, за долю, будет отгонять от меня всех этих злых пираний магического викторианского капитализма.