Попаданец в Дракона - 1

* * *

— Как же холодно, — отстукивал зубами чечетку Лев, мысленно матеря самыми разными словами всё это чертово испытание. — Олдвинг, я тебя не знаю, но уже ненавижу!

Словно в ответ на его слова особо холодный порыв ветра запорошил всю его морду снегом.

По какой-то причине это испытание отличалось от предыдущих. Здесь ему вернули воспоминания о прошлых проверках и том, кто он такой.

Вид расчлененной Латунной раз за разом наполнял горло Льва желчью, и он всеми силами пытался избавиться от этих воспоминаний.

Сам Лев сейчас брёл почти по шею в снегу куда-то вниз по склону горы, что расстилалась во все стороны, сколько ему хватало глаз. Где-то вдалеке виднелись какие-то руины, но он слабо мог их разглядеть из-за повсеместной снежной шапки.

Хоть он и пытался активно двигаться, но холод с каждой минутой наступал всё сильнее. А вместе с холодом пришло и отчаяние.

Чем дальше Думов брёл, тем всё активнее дул ветер, а метель охватывала всё окружающее пространство.

Постепенно силы оставляли вирмлинга и он понял, что если срочно что-то не предпринять, то так и останется в этой проклятой белизне.

Драконья ярость всколыхнулась, питая текущий в жилах красного дракончика огонь. Не думая о том, что выдох его ещё больше ослабит, Лев изо всех сил выдохнул пламя, стремясь растопить окружающий снег.

И хоть у него это частично получилось, но бушующая вокруг метель стремительно восстанавливала уничтоженное.

Но Лев почувствовал главное — в тот момент, когда он выдохнул пламя, бушующая внутри него стихия, вопреки всякой логике, словно бы стала сильнее.

Огонь жаждал помочь тому, кого он воспринимал как своего, и Лев был рад дать ему такую возможность.

Вновь и вновь дракончик выдыхал пламя, которое с каждым разом становилось всё сильнее.

Если изначально оно могло расплавить лишь немного снега, то вскоре длинные языки пламени сметали целые сугробы вплоть до самой земли.

И это было лишь началом.

В какой-то момент выдохи перестали исчезать и принялись самостоятельно двигаться вперёд, уничтожая любой снег и лёд на своем пути.

Словно центр огненного шторма Лев двигался к руинам, пока вокруг него распространялась пламенная стихия.

Холод сопротивлялся как мог, но бушующая внутри Льва драконья ярость была слишком горяча, чтобы её можно было остановить.

Вскоре куда бы Думов не посмотрел, он видел лишь ревущее пламя, что захватило собой весь окружающий мир.

Кажется, он всё же победил. Именно с этой мыслью мир в последний раз треснул и сменился чернотой.

Ахнувший Лев лишился всех своих чувств, но им на смену пришли тысячи непонятных и хаотических ощущений.

Возникло чувство, будто на долю мгновения к разуму Льва оказалось подключено нечто столь большее, что оно еле сдерживало себя, чтобы не уничтожить летящую рядом с ним мошку.

Думов пытался разобраться в бомбардирующих его чувствах посылаемое сообщение, но уже теряя сознание он более-менее разобрал лишь еле уловимые слова.

— Найди меня.