Граф Суворов, том 10

— Чтобы этот вопрос стал решаемым, мы в начале должны согласовать его с патриархом. Он уже не раз предупреждал что не стоит лезть к вопросам церковным. А исцеление больных — один из них. — прокомментировал я. — Тут можно и на статус святого напороться, а это прямой конфликт с РПЦ.

— Значит до отъезда надо согласовать. — не отступала Мария. — И надо не только для простых людей. Я уже не раз обращала внимания на слухи, высшая аристократия очень недовольна тем, что ты не практикуешь лечение на них. Вон, Миша Долгорукий, хоть и старается не выделяться, но уже дважды просил навести мосты по поводу исцеления его отца после теракта.

— Это проблема. — вздохнул я, задумавшись. Идти на прямую конфронтацию с Филаретом… кем бы он ни был, я не имел права. Не только потому что он сильнее, в принципе можно было заручится поддержкой Петра, но вот враждовать со всей православной церковью, когда страна на пороге войны…

— Тебе в любом случае придется с ним договариваться. — сказала Мария. — Помазание и венчание на царство — вещи для государя обязательные.

— По возвращению… — начал было я, но поймал на себе осуждающие взгляды девушек. — Ладно-ладно, вы правы, лучше с этим не затягивать. Но до свадьбы соваться к нему с этим вопросом не стоит. Иначе напоремся на конфликт и все договоренности пойдут прахом.

— Не хотелось бы. — заметила Инга, чуть потупившись.

— Но отцу Михаила ты же можешь помочь негласно? — спросила Мальвина. — Без лишнего внимания и пафоса. Можно было бы вызвать его во дворец, но боюсь он лежачий. В кресле едва передвигается. Так что это вызовет много вопросов и излишне внимание. А вот за твоим перемещением…

— А за моим перемещением с последнего покушения следят два отряда гвардии, отряд штурмовиков и два подразделения тайной канцелярии. — прервал я первую супругу. — Нет, даже если я попрошу — одного меня не оставят. Так что… а давай пригласим его на свадьбу? Настойчиво.

— Хороший вариант. — улыбнулась Мария. — И повод весьма существенный, и два благородных дома, так что отговорок не будет. Ну и через Михаила я намекну, что ты хочешь поговорить с его отцом лично. Осталось только выбрать что именно мы хотим получить взамен и не прогадать.

— А еще чтобы это не выглядело слишком подозрительно. — напомнила Ангелина. — Если вдруг род Долгоруких ни с того ни с сего подарит Александру усадьбу или факторию — поползет слишком много слухов.

— В таком случае у нас есть идеальный вариант. — улыбнувшись решил я. — Долгорукие долгие годы контролируют жандармерию и у них достаточно как внутренних войск, так и техники. Нам по крайней мере очень пригодится и то и другое. Формально они будут под управлением Михаила, который отправится вместе с нами в поход, по факту же окажутся в нашем владении.

— Да, боевые корабли нам пригодятся, особенно в свете открывшихся обстоятельств. — кивнула на печать Мальвина. — Вот только и для охраны Петрограда нужно будет оставить флот, и на запад увести, для подавления восстания.

— Вряд ли один корабль, даже крейсер, решит ситуацию на целом фронте. Там будет два линкора и куча тяжелых артиллерийских судов. — заметил я. — А вот у нас каждое судно и каждый солдат на счету. В общем этот вопрос тоже на тебе, договаривайся о встрече и плате за лечение.

— Лояльность великого рода нам важнее. — напомнила Мария. — Но я попробую договориться и на то, и на другое. Естественно, не раскрывая детали нашего задания.

— Спасибо. Я еще проработаю другие варианты, но пока мне нужно задать пару вопросов нашим сведущим в экономике людям. — рассуждая вслух сказал я. — Как завещал один товарищ — Учиться, учится и еще раз учится. А кто не учится — того на губу.

Девушки моего юмора не оценили, но это было и не так важно. Главное, что я получил подтверждение собственных мыслей и договорился о распределении обязанностей. А пока Рублев договаривался с экономистами, решил проработать совсем другой вопрос, который меня крайне беспокоил со времени благословления, полученного от Филарета. И было всего два человека которые могли пролить на него свет, сам патриарх, и замешанная в грязных экспериментах Екатерина.

— Здравствуй сынок. — улыбнулась императрица-мать, когда я пришел на заранее согласованную встречу в оранжерею. Удивительно, но цветы здесь цвели круглый год, а уж сколько всяких экзотических растений было…

— Добрый вечер, матушка. — поцеловав екатерине руку сказал я и сел напротив нее. Затем поставил маскировочный купол и закрыл нас от приборов и посторонних глаз.

— Ого. — удивленно подняв бровь проговорила Екатерина. — Неплохо, очень неплохо. Не стихийное проявление тумана, к сожалению, но тоже весьма недурно.

— Стихии мне пока не даются. — честно признался я. — Даже не знаю как к ним подойти, а душа не лежит к чему-то определенному.

— Ничего страшного, когда настанет время — ты все освоишь. — подбодрила меня Екатерина. — Шутка ли, седьмой пороговый ранг в шестнадцать лет. Еще немного, и в России останется пара десятков людей сильней тебя. Не больше.

— Я рад что мы затронули эту тему. — тут же ухватился я за мысль. — Вопрос, конечно щекотливый, но боюсь я никак не могу его не задать. Матушка, прошу, ответьте на него максимально честно. Хорошо?

— Ты меня пугаешь, Александр. В чем дело? — напрягшись спросила Екатерина.

— Моя сила не такая как у остальных, и дело не только в том, как быстро я ее усваиваю или применяю — она просто иная. — начал я чуть из далека. — А потому я хочу спросить, что именно вы делали с моим телом?

— В каком смысле что? — нахмурилась императрица. — Мы тебя лечили, применяли всевозможные стимуляции и… старались помочь всеми силами и средствами, которые были в моем распоряжении.

— Хорошо, спрошу под другому. — вздохнул я, подбирая слова. — Вы ничего мне не имплантировали в грудную клетку? Вот сюда? Может чьи-то искаженные ткани? Или может крупный алмаз.

— Что? Нет! — Екатерина в начале растерялась, а потом с явным облегчением рассмеялась. — Что ты, глупенький. Ничего подобного мы тебе не вживляли. Не стану скрывать, воздействия были разные, когда я совсем отчаялась и перестала верить в науку были и целители, и знахари и даже пара якутских шаманов. Но все оказалось безрезультатно. Увы, ты пробудился слишком поздно, иначе всего этого конфликта можно было бы избежать.

— Хорошо… но тогда, я еще раз прошу — подумайте и ответьте максимально честно, от этого скорее всего будет зависеть моя жизнь. — сказал я, прямо глядя в посерьезневшие глаза Екатерины. — Вы не обнаруживали инородные тела, или образования во время экспериментов? Вот здесь, между ребрами, рядом с сердцем.

— Александр… мне тяжело об этом говорить. Я не горжусь своими действиями. Я отчаялась и шла на самые безумные меры, лишь бы ты пришел в себя. И во время опытов… я не хочу, чтобы ты считал меня каким-то чудовищем. Все что я делала — исключительно ради тебя. — проговорила Екатерина, и я кивнул. — Хорошо, что ты это понимаешь… во время опытов к нам попадали самые разные уродцы. Их даже людьми было назвать нельзя.

— Прошу. Продолжайте. — сказал я, когда императрица слишком на долго замолчала. — Что вы нашли?

— Была не стопроцентная закономерность, что у искаженных особенно хорошо применяющих резонанс, проявлялись раковые патологии. — наконец сказала Екатерина. — Были и доброкачественные опухали, и даже новые органы. Но все это последствия воздействия диссонанса, и к тебе точно не относится. По крайней мере когда ты проходил обследование никаких опухолей у тебя не было и взяться было неоткуда.

— Вот как? — теперь уже настал мой черед задуматься. Говорить или нет о Филарете? С одной стороны — мы с императрицей союзники, возможно она не говорит мне всей правды, но сейчас она на моей стороне. — В таком случае у меня для вас новость, возможно не самая лучшая. Я знаю, что в моем теле есть центр силы, откуда я могу черпать энергию для конструктов.

— Это же просто отлично. — улыбнулась Екатерина.

— Дело в том, что у вас его нет. И у Петра — тоже. — продолжил я, и Екатерина чуть нахмурилась. — Зато он точно есть у Филарета, и куда больше, чем мой собственный.

— И ты хотел узнать, не проводили ли мы экспериментов, которые могли привести к его появлению? — уточнила Екатерина. — Нет, не проводили, а если так и вышло, то было это неосознанно. Так что я не знаю, как именно вы получили эти изменения. Я сомневаюсь, что они злокачественные, но давай проведем небольшое обследование? Рентген, узи и МРТ. Просто на всякий случай.

— Именно в таком порядке. — улыбнувшись кивнул я. — Чтобы вдруг не выяснилось, что у мне в теле есть посторонние предметы, которые могут среагировать на магнит.

— Конечно, сынок. — вернула мне улыбку Екатерина.

Императрица с трудом удержала лицо до тех пор, пока Александр не ушел дальше по своим делам. Даже думать о том, что она собственными усилиями довела сына до рака — было тяжело. Если вдруг окажется что он болен… что она сможет тогда? К чему все это было? А потому Екатерина отчаянно гнала от себя такие мысли сосредоточившись на словах Александра. Сила.

Если то о чем он говорит прав, если один из многих сотен экспериментов привел к тому что мальчик стал искаженным, то всю ответственность нести только ей. Но что тогда будет с его детьми? С наследниками рода Романовых? Что, если они окажутся такими же уродами, которых не раз вскрывали при ней? Или того хуже, будут внешне нормальными, но сами впадут в кому, окажутся сумасшедшими или…

Прочь. Прочь глупые мысли. Это важно, но подумает она об этом позднее. Сейчас важно другое — Филарет искаженный? О, это бы многое объяснило. И силу провинциального мелкого аристократа, и неожиданные смерти его конкурентов на патриарший престол и… да мало ли?

Но вот ссорится с патриархом сейчас бвло категорически нельзя, значит нужно тихонько наводить справки, собирать информацию и думать, много думать о том, что делать если эта безумная теория подтвердится. Потому что искаженный на верховном престоле православной церкви не меньшая опасность чем искаженный на императорском троне России.

К счастью Александр, не собирался на помазание в ближайшие годы. Екатерина искренне надеялась, что к тому времени у него появятся дети. И пусть эта мысль была жуткой и крамольной для матери — но, если того требует сохранение государства, пожалуй, она вполне может остаться властвующей императрицей-бабушкой.

Где-то на территории Вольной Балтии.

— Никакого барона Сбажина нет, и быть не может. — рассмеявшись проговорил пухлый розовощекий полицейский, смотревший документы Сергея. — Шутка хорошая, а вот подделка — преследуется по закону. Или вы думаете, что Ежин с Бажин, из детской песенки, может кому-то показаться настоящим именем?

— Казалось, до этого момента. — спокойно улыбнулся Берегов. Он был плохо знаком с мифологией западной России, и уж точно не слышал детских песен ни про какого ежа с болот. Но сейчас это было уже не важно, полицейский держал единственный его официальный документ, а до встречи с нанимателями оставалось меньше получаса. — Как на счет небольшого подарка в честь нашего знакомства?