Целитель. Том 1

— Меня или продукты? — улыбнулся он.

— Да тебя-то что. Парень вон какой крепкий. Ещё сковородку с собой таскаешь, — ответил я, надеясь, что он заметит иронию в моих словах и не обидится.

Не обиделся. Как-то даже расслабился, ушло напряжение из нашего общения.

— Дурак ты, Олег, — выдал он мне добродушно.

— Чего это?

— То, что в драку влез. Меня ведь не просто так били. Теперь и у тебя проблемы будут.

— Только не говори, что ты что-то натворил и били за дело.

— Это как посмотреть, — хмыкнул он.

Его внешность всё больше с поведением и тем, как он говорил, контрастировала. Я мог этого щекастого легко представить, как он с бабушкой пирожки печёт. Но этот серьезный взгляд, подозрительность, настороженность... выбивались из образа.

— Так в чем причина? — спросил я, чтобы прояснить, во что влип.

— У нас тут любят подраться. Постоянно выясняют, кто, с кем и за кого. Меня тоже втянуть хотят. А я их — шлю. Вот и бьют. Чтобы образумить.

— Так ты нейтрал? — сделал я вывод.

— Получается, что так. Ещё и за мост шляюсь. Как будто виноват в том, что там самый лучший продуктовый рынок.

Рынок — это да, аргумент.

— Часто тебя так впятером бьют?

— Нечасто. Я ведь тоже бью, — улыбнулся он.

Я покосился на его сбитые костяшки, пудовые кулаки и поверил. Да, тоже бьет. Не только сковородкой.

— Что-то неэффективно, — хмыкнул я. — Не иначе, из-за любви к картошечке.

— Ты не хочешь добавки? — мигом перестал он улыбаться.

— Очень хочу! — честно ответил я. — Тем более врач прописал много и вкусно кушать! Только это... — сдулся я. — Давай я тебе за ночлег и еду заплачу?

— Утомляешь, — закатил он глаза. — Считай, ты мой гость. А где ты видел, чтобы гости платили? Если тему не закроешь, — прищурился он. — Так я и тебя сковородой огрею. Горячей.

Прозвучало это впечатляюще.

— Сдаюсь, — выставил я перед собой руки. — Тогда, если такой добрый, может, подскажешь, где такому, как я, подработку найти да ночлег?

— А зачем ты вообще в город пришёл? Кочевники же по стране катаются.

— Надоело кататься. В лечебнице хочу работать. Но не взяли.

— Ещё бы взяли, — хмыкнул Петр. — Знаешь, какой там отбор? Сам князь покровительствует Аристарху Павловичу!

— Так тем более там работать хочу, значит, — пожал я плечами.

— Точно дурак, — осуждающе покачал он головой. — Ты в школе на врача учился? Подготовку проходил? Гимназию, может, закончил?

Я войну прошёл. И в целительстве понимаю побольше многих. Но вместо честно ответа — покачал головой.

— О чем и речь, — кивнул Петр сам себе. — Подумаю насчёт работы. А ночевать у меня пока можешь. Там видно будет.

Спорить и бить себя в грудь, что не хочу обременять, я не стал. Не в моем положении щеки надувать.

* * *

Утром Петр, выйдя из своей спальни, застал меня за отжиманиями.

— Ты чего это? — с подозрением спросил он.

— Так понятно что, — ответил я, тяжело дыша.

Всего сто раз отжался, за несколько подходов, а сердце колотит, вспотел весь, руки дрожат. Но ничего. Было бы время, силу ещё наберу.

— Хм... — выдал многозначительно Петр и пошёл на кухню. — Через сорок минут выйти надо.

— Я сполоснусь?

— Где ванна, знаешь.

Знать-то знаю, но мало ли, вдруг он за коммунальные много платит, и я его бюджет подорву.

Вчера вечером никто из взрослых так и не пришёл. Моя догадка подтвердилась. Либо родители Петра в дальней и долгой командировке, либо умерли. Фотографий я тоже никаких не нашёл. Точнее, я и не искал. Просто на видном месте их нигде не было. При этом Петр выделил мне место на диване в гостиной. Логично предположить, что остальные две комнаты кем-то заняты. Впрочем, там и кладовки могли быть, или он просто не хотел мне комнату выделять, поэтому факт, не то чтобы доказывающий версию с родителями. Но если они живы, то где вещи? А если живут в другом месте, то что Петр за человек такой, чей сын, что у него недалеко от центра такие хоромы в личном распоряжении?

В общем, поняв, что это острая для парня тема, раз он так мрачнеет при упоминании родителей, решил её не касаться. Ну и собирался постараться сильно не обременять. Потому что, если он сирота, сомневаюсь, что много зарабатывает.

Завтрак Петр сам приготовил. От души. Остатки картошки вчерашней, яиц шесть штук, с неразбитым желтком, ещё овощей туда накидал, перца. Зеленью сверху засыпал.

Сытный завтрак с разнообразными ингредиентами и питательными элементами — чтоб я так всегда питался. Пять раз в день. Тогда и массу наберу.

— Так что, есть мысли насчёт работы? — спросил я, когда уже обувались, чтобы выйти.

— Есть. За мной иди, на месте решим.

Я довольно любопытный человек, но все последние годы моей жизни, как в армию записался, после того как лечебницу уничтожили, всё любопытство сводилось к тому, чему бы новому научиться. Новому, полезному, да побыстрее. Потому что война дело такое. Шансы выжить напрямую зависят от подготовки.

Праздным же любопытством я не страдал, поэтому легко переносил формат общения с Петром. Сказал идти — хорошо, сходим. Всё равно у меня конкретных наводок нет, за любой шанс готов ухватиться.

Когда в сторону ресторана пошли, ничуть не удивился. По идее, в этом месте может быть спрос на работников.

У Петра дома на стене часы висели, поэтому я точно знал, что вышли мы полвосьмого. Шли ещё минут пятнадцать. Оживленно здесь. Прошли мимо станции метро — так там такая толкучка была, что просто ужас. Одним словом — столица.

Как и подумал, пришли в ресторан. Только Петр заранее в переулок свернул и внутрь зашёл через запасной вход. Я — за ним.

— Дядь Борь! — сходу позвал кого-то Петр.

Оказались мы… Да так сразу и не скажу, что это за помещение. Не главный зал ресторана со столиками уж точно. Какое-то подсобное помещение, с холодильниками и шкафами. Петр мимо них прошёл, а там дальше — кухня. Столы металлические, блестят, отполированные. Ещё стеллажи. И один мужчина, лет тридцати, сидел на стуле, зевая. На нас с ленцой посмотрел и ничего не сказал.

— Здесь он? — спросил Петр у мужчины.

— Сам знаешь, что он раньше всех приходит.

С другой стороны кухни открылась дверь, и внутрь вошёл ещё один мужчина.

В белом фартуке и в таком же белом, торчащем колпаке. У него выпирал живот, но больше всего внимание привлекали две вещи. Роскошные, завитые усы, и тесак в чехле, что болтался на поясе.

— Чего звал? — спросил он, глянув на Петра, и тут меня заметил: — Кого привёл?

— Олег это. Работу ищет.

— Тот, что драться с тобой полез?

— Ага, — кивнул Петр. — Ну, я пойду.

— Скинул на меня обузу и сбежал, — неодобрительно покачал головой дядя Боря. — Ладно, Олежек, кто будешь и какую работу ищешь?

— Любую.

— Прямо-таки любую, — хмыкнул мужчина, подкрутил правый ус и ощупал меня цепким взглядом. — А зачем ищешь?

— Так нет особых причин. Деньги нужны. Кушать-то всем надо.

— То, что кушать надо, — это ты верно подметил, — подкрутил он и левый ус. — Только мне-то что с того? Чем полезен быть можешь? Готовить умеешь? Клиентов обслуживать? Возраст у тебя такой, что и не работал, поди, никогда.

— Сирота я. Кочевником был с год. Работал в таких местах, что вы меня уже ничем не удивите. Готов делать что угодно. За еду и копейку какую. А если спать есть где, то я ваш с потрохами.

Наверное, не надо было так прямо. Кочевников никто не любит. Но и скрывать это какой смысл? Выгляжу я соответствующе, а дядя Боря что-то не похож на дурака.

— Посуду руки мыть всегда нужны, — задумчиво сказал он. — Мусор выносить. Разгружать. Залы мыть. С Петром на рынок ходить, продукты таскать. Устроит?

— Устроит.

— Тогда кормежка два раза в день здесь. Жить, извиняй, негде. В ресторане не оставлю. По деньгам — неделю отработаешь, там видно будет. Но сразу скажу — увижу, что халтуришь, не посмотрю, что Петр просил, — вмиг выгоню. Согласен?

— Да, — по-простому ответил я.

— Тогда пусть Петр тебе и объясняет, что как, — покосился он на парня.

Я не знал, кем Петр работает, но, оставив меня, он ушёл куда-то, видимо, в раздевалку и вернулся уже в белом фартуке и колпаке. Подойдя к одной из плит, где и остановился, дослушав конец разговора.

Что же. Кажется, ещё один вопрос решен.

* * *

Как я вскоре выяснил, ресторан открывал свои двери в девять утра, ориентируясь явно не на обычных работяг. Те дома ели. Сюда же приходили те, кому не надо спешить на работу и у кого деньги водятся.

Для поваров это означало, что они приходили к восьми, окончательно просыпались и начинали заниматься заготовками. Готовились к рабочему дню. Для меня это означало, что прямо утром работы не было. Уборка делалась вечером, потому в этом плане ресторан был чист и готов. Первое моё задание появлялось где-то в восемь пятнадцать, когда приезжала фура и привозила продукты. Нужно было помочь разгрузить. Что то ещё издевательство для моих тоненьких ручек, которое я воспринимал как дополнительную тренировку.

А уж если наполнить Источник Кровью, черпать оттуда по чуть-чуть, да в руки и спину направлять, тренировка становилась двойной.

После разгрузки у меня снова появилось свободное время. В которое, не отвлекаясь от своих дел, Петр мне рассказывал о порядках, обязанностях и прочих важных моментах. Когда он ножи достал и камень, чтобы заточить, я стойку сделал и чуть не облизнулся.

Признаюсь, за эти шестнадцать лет мои руки истосковались по мечу. Пусть ножи — это совсем не то же самое, но этот металл, острое лезвие, рукоять… Сам не ожидал. Как звук заточки услышал, так щелкнуло что-то внутри.

— Может, помочь? — не удержался я от вопроса.

— С ножами? — откровенно опешил Петр. — А ты что, точить их умеешь?

Какой вид заточки тебя интересует, братец? Под какую технику? Против какой нежити?

— А ты дай тот, что не жалко, покажу.

Ох сейчас как опозорюсь.

Петра моё предложение настолько развеселило, что он откуда-то из дальнего ящика достал небольшой старый нож. Считай, сломанный. Рукоять у него деревянная была, разбитая.

— Этот не жалко, — сказал он мне.

— Эй, бездельник! — рявкнул дядя Боря, который как раз зашёл на кухню. — Раз не жалко, почему не выкинул?!

— А это память, — ответил Петр, покраснев.

— Память! — фыркнул дядя Боря. — Давай, парень, пусти в ход его память. Памятливый оладь... — последние слова он раздраженно прошипел.

Петр выдал мне нож. Я взял его. Покрутил. Постарался расслабиться. И принялся затачивать.

— Какой угол нужен? — спросил я.

— Сойдет, — ответил Петр, внимательно смотря на меня.

Дядя Боря постоял, посмотрел и дальше своими делами заниматься ушёл.

— Давай этот, — протянул мне второй нож Петр.

Заточка его моя устроила. Дело-то нехитрое. Главное, руку поставить. Остальные ножи Петр мне не отдал. Как мне показалось, они для него — святое. Я и не настаивал.

Там дальше первые гости появились. А вместе с ними — и грязная посуда. В первый день меня больше ничем и не нагружали. Петр показал, где мыть — в большой раковине, чем — специальным жидким мылом и жесткой губкой, где перчатки взять, чтобы кожа от воды не страдала. Убедился, что я нормально с задачей справляюсь и отстал.