В синегорских лесах

I. Путешествие по карте

Поездку на север Николай Степаныч — учитель-естественник и краевед — задумал еще зимой. Но до поры до времени замысел держал в секрете.

Однажды, когда неизменные его спутники — Михаил Одинцов, Димка Корольков и Сережа Озерский — разбирали у него в квартире первый весенний ботанический сбор, Николай Степаныч озадачил их неожиданным вопросом:

— Знаете ли вы, что такое Синегорье?

Сергей с Дмитрием недоумевающе переглянулись и смущенно промолчали.

А Михаил неуверенно сказал:

— Кажется, это где-то в Омутнинском крае?

— Там-то там, — ответил Николай Степаныч, — но ведь Омутнинский край велик.

Он развернул на столе крупномасштабную карту северо-восточной части Горьковского края.

— Вот, смотрите, — показал он. — Здесь громадный по размерам, редко населенный район. Дремучие леса покрывают Синегорье — так называют этот район, — многочисленные речки пересекают Синегорские леса, зыбкие болота занимают огромные пространства.

Людей мало, но лесное население многочисленно и разнообразно. Медведь, рысь, россомаха, лисица, речная выдра, куница, барсук, белка, лось, северный олень и много других млекопитающих обитают в Синегорских дебрях. А из птиц — рябчик, глухарь, различные породы уток, дневные и ночные хищники, дятел, клест-еловик, сойка, кукша[1], большая гагара — да всех пожалуй, не перечислишь. В реках много рыбы. Там не только всюду обычные окунь, налим, щука и чебак, но водятся хариус, таймень и даже редкая, уже вымирающая, быстрянка. Так вот…

Николай Степаныч остановился и внимательно посмотрел на своих учеников.

— Туда-то мы и поедем летом? — догадался Сергей.

— Да, — подтвердил Николай Степаныч, — как только начнутся летние каникулы. Край суров. Заморозки там зачастую продолжаются до конца мая и вновь начинаются в конце августа. Дожди и снега обильны.

— Не страшно! — сказал Дмитрий.

— Ну, а ты, Миша, как? — обратился Николай Степаныч к Одинцову.

Михаил — высокий семнадцатилетний юноша с серьезным, несколько хмурым от сросшихся бровей, лицом. Он много читает, думает и пользуется среди товарищей большим уважением и славой художника.

Михаил немного помолчал и ответил:

— По-моему, раздумывать нечего — ехать, конечно. Край, как уже рассказал Николай Степаныч, чрезвычайно интересный. Но только как мы одни будем бродить по этим трущобам?

— Об этом не беспокойтесь, — сказал Николай Степаныч. — Я уже списался с синегорцами, и нас там ожидает проводник. Это старый опытный охотник, исходивший Синегорские леса вдоль и поперек. Вот с ним-то мы и будем прокладывать новые тропы.

Но имейте в виду, ребята, — это будет не увеселительная прогулка, а серьезная экскурсия.

— Еще лучше, — вставил Михаил.

— Мы должны проследить, — продолжал Николай Степаныч, — географию растительного и животного мира Синегорья, вести наблюдения над погодой, делать исправления и уточнения географической карты и, может быть, попутно сделаем попытки открыть залежи полезных ископаемых.

Нужно быть готовыми ко всевозможным трудностям и, пожалуй опасностям. Путь туда длинный и нелегкий. Отсюда по железной дороге на Вятку и дальше — на Слободской. Из Слободского по Вятке ходят грузовые пароходики до Нагорского — это районный центр Синегорья, — а дальше придется — пробираться уже по речкам и звериным тропам.

Но чем больше говорил Николай Степаныч о трудностях, тем сильнее разгоралось у ребят желание побывать в неизвестном краю.

Исподволь начали готовиться к далекому и трудному путешествию.

Читали все, что можно было достать о Синегорье, тщательно изучали карту, посещали музеи, готовили дорожное и охотничье снаряжение, необходимое оборудование.

А когда наступили летние каникулы, поезд быстро понес их, радостно и бодро настроенных, по направлению к Вятке.