Латвийский национализм на службе Западу

6.1. Заскорузлое наследие новой Латвии

После фактического выхода Латвии из состава Советского Союза в 1991 г. развитие молодой республики приняло новый вектор: переход от плановой к рыночной экономике, процесс приватизации, открытое стремление на Запад и как итог — выдвижение кандидатуры Латвийской Республики на вступление в ЕС и НАТО. Разумеется, подобные резкие перемены в жизни латвийского общества не могли не сказаться на ситуации внутри страны. Экономические, социальные и политические проблемы множились буквально на каждом шагу. К тяжелейшему кризису всей экономической системы, краху производства и резкому падению уровня жизни населения добавились кризис политической системы и социальные потрясения. Как отмечает профессор МГИМО Владислав Воротников, в Латвии с 1991 по 2016 г. сменилось 19 правительств, что свидетельствует о том, что каждое отдельное правительство не справлялось со своими прямыми обязанностями. Тот же автор отмечает, что до 2006 г. в Латвии каждые парламентские выборы выигрывала партия, которая не существовала во время прошлых выборов[160].

Это говорит о нестабильности политической системы и поиске оптимальной политико-идеологической модели, которую население поддержало бы в долгосрочной перспективе. Стоит отметить, что в Латвии вплоть до 2016 г., когда в стране к власти пришла коалиция центристов, правила политической жизни диктовали исключительно партии правоконсервативного толка. Партия «Единство» (латыш. «Vienotlba») до ее преобразования в «Новое единство» являлась лидирующей партией в националистическом консервативном блоке, однако сейчас она сдает позиции. По итогам выборов в Сейм в 2014 г. партия набрала лишь 6,69 % голосов[161].

Основанное в 2011 г. и берущее начало в самом Народном фронте Латвии конца 1980-х — начала 1990-х гг., данное политическое объединение играло и продолжает играть одну из ключевых ролей в формировании современной политико-идеологической модели Латвийской Республики. Среди видных деятелей «Единства» мы можем вспомнить как минимум уже упомянутого Кришьяниса Кариньша, известного своим крайне недоброжелательным отношением к русскому языку, народу и России в целом. Еще в 2011 г. он произнес одну из самых сильных фраз:

«В дальнейшем нужно добиться, чтобы молодежь идентифицировала себя как латышей… Ассимилировав русских, мы и сами изменимся, но это будет происходить целое столетие. Ведь если вернуться в далекое прошлое, то могу сказать, что латышский язык — это литовский с большим ливским акцентом. Ассимилировав ливов, которые жили на берегу моря и вдоль Даугавы, мы также изменили свой язык и создали то, что называется латышским. Через сто лет опять что-то изменится, но я предпочту, чтобы мои дети говорили хоть на каком-то латышском, чем на другом языке»[162].

Подобные слова лишь одно из доказательств того, что современная латвийская власть уже давно наметила курс на ассимиляцию русского населения и ликвидацию русской идентичности огромной части латвийского общества.