С паном Беганеком по Эфиопии

Мы с большим интересом выслушали этот рассказ, а пан Беганек, со времени недавнего недомогания считавший себя специалистом по желудочно-кишечным заболеваниям, долго расспрашивал Кассу Амануэля о дереве коссо и приготовлении из него лечебного отвара. Напоследок, желая утешить своего собеседника, он сказал:

— У нас не едят сырого мяса, но дела в учреждениях тоже решаются очень медленно.

В конце ужина, после того как было выпито по нескольку стаканов теджа, пан Беганек пришел в отличное расположение духа и повел себя совсем непринужденно. Он постучал ножом по стакану и возвестил по-польски:

— А теперь я расскажу вам об императоре Федоре II! Директор помешал мне утром, поэтому сделаю это сейчас!

Услышав такое, Бвана Кубва, тоже изрядно выпивший, посмотрел на пана Беганека испепеляющим взглядом и сказал:

— Не согласен ни на какие рассказы об императоре Федоре! Хватит с меня вашего древнего вздора!

На сей раз и я поддержал Павла.

— Пан Альбин, — сказал я мягко, но решительно, — оставьте вашего Федора. Что вам вдруг взбрело на ум?

Пан Беганек укоризненно взглянул на меня. Такой вид, должно быть, имел Юлий Цезарь, когда, окруженный заговорщиками, увидел среди них Брута.

Да, сейчас я тоже был против пана Альбина. Тедж придал мне твердости и прояснил мысли. Я понял, что больше не хочу ничего слышать об императорах, и не просто так, а по принципиальным соображениям.

Когда мосье Бернар поинтересовался содержанием нашего спора, я перешел на английский язык и четко изложил свои аргументы.

— Наш друг собирается рассказывать об императоре Федоре II, а я не хочу слушать. Все время императоры и императоры. Как будто в Эфиопии, кроме императоров, нет никого и ничего. На завтрак — Менелик I, сын царя Соломона и царицы Савской, на обед — Менелик II, муж прекрасной и капризной Таиту, а теперь, на ужин, этот злосчастный Федор II, о котором говорят, что он взошел на престол каким-то странным образом. Надоело до крайности! Мне нужно написать очерк об Эфиопии, не буду же я писать об одних императорах!

Совершенно неожиданно я нашел союзника в лице Кассы Амануэля, который согласился со мной, что очерк об Эфиопии не может состоять из одних историй об императорах. В его стране, сказал он, есть много других интересных вещей, и он обязательно меня с ними ознакомит.

— Однако и от императоров не следует совсем отказываться, — прибавил он в заключение. — Судьбы некоторых правителей Эфиопии очень любопытны и многое объясняют в истории и обычаях нашего народа.

После ужина мы снова перешли в гостиную; «человек из племени шанкалла» принес прекрасный кофе и подал его по-эфиопски — в маленьких чашечках с двумя ушками.

Быстро опорожнив свою чашку, Касса Амануэль встал и поклонился хозяину.

— Когда в Эфиопии подают кофе, — объяснил он, — это знак того, что гостям пора заканчивать визит.

Пан Беганек изумился и быстро сделал пометки в своем зеленом блокноте.

— До чего удивительная страна Эфиопия! В Польше все начинается с кофе, а здесь, наоборот, — все им заканчивается, — сказал он на прощание.

Покинув гостеприимный дом мосье Бернара, мы вскоре расстались и с Кассой Амануэлем, еще раз повторившим обещание и впредь по мере сил посвящать нас в тайны своей родины.

Когда мы остались одни, пан Беганек вдруг утратил хорошее настроение. Он начал охать и жаловаться на плохое самочувствие — видимо, старое масло в соусе все-таки повредило.

— Не огорчайтесь, — утешил я его, — в Эфиопии много деревьев, из которых добывают касторовое масло, а кроме того, у вас ведь есть рецепт отвара из листьев коссо.

Референт ничего не ответил и лишь тяжело вздохнул. Этим и закончился третий день нашего пребывания в стране Льва-победителя из племени Иуды.