Любовь и другие неприятности (сборник)

Любовь и другие неприятности (сборник)

Первая любовь

Дима плыл по улице в людском гомонящем потоке, улыбка не сходила с лица, хотелось смеяться, но он сдерживался. Перед глазами — мешанина из красок вместо привычных курток, плащей и шапок.

Лица и силуэты пешеходов сливались в одно большое размытое пятно.

Блуждающим взглядом Дима выхватывал отдельных прохожих, витрины магазинов. Шел знакомым маршрутом, но мысли витали над шумным оживленным проспектом, мысли возвращались во вчерашний день и сердце начинало стучать чаще.

Дышалось легко, свободно, теплый комочек счастья пригрелся в груди, ластился и урчал. Кто-то толкнул его локтем в бок, Дима лишь отмахнулся, взлетел на высокий бордюр и прошел пару метров как по канату. Спрыгнул в грязную лужу, удивленно посмотрел на промокшие кеды, отряхнулся и поднял сияющее лицо к весеннему голубому небу, раскинул руки в стороны и крепко зажмурился, воскрешая милый образ.

Ее звали Оля. По телу, от макушки до самых кончиков пальцев, пробежала приятная волна. Город дышал полной грудью как Дима сейчас.

Минуя оживленный перекресток, юноша свернул в переулок и зашел в ресторан быстрого питания. Начиналась новая рабочая смена и новая глава в его жизни, в ней он стал мужчиной.

Любовь и дружба

Скоростной поезд набирал обороты, наращивал темп, еще угадывались дома, заборы, столбы, но вот мир за окном начал размываться, сначала превращаясь в набор разноцветных полос, потом — в бесформенное пятно.

Лена с сожалением отвернулась, устроилась поудобнее в кресле, устало закрыла глаза. Нужно было отдохнуть в дороге. Неожиданная командировка выбила Лену из привычного графика.

Плавный бесшумный ход укачивал, давала о себе знать бессонная ночь — спешно дорабатывала доклад и корректировала презентацию. Захотелось поджать ноги и укрыться теплым пледом. Нет, надо взбодриться, плеснуть холодной воды в лицо — ее надежное средство, еще со студенческих времен.

Лена схватилась за подлокотник кресла, но тут же отдернула руку. Вместо холода металла — человеческое тепло, откуда? Соседнее место больше не пустовало — его занял коллега, Максим Авдеев.

Оба пришли в компанию три года назад и стали конкурентами, соревновались, подначивали друг друга. Веселый ежик волос выбивался из лаконичного костюмного стиля Максима, Лене часто хотелось протянуть руку и пригладить его.

Она собиралась извиниться и просто отвернуться и не смогла. По телу прошла теплая щекотная волна и мир вокруг снова начал расплываться, хотя она не смотрела больше в окно. Она смотрела глубже, видела дальше и в отражении карих глаз заново осознавала себя — молодую, живую, притягательную, налитую теплой негой и сияющую внутренним светом, немного удивленную, но готовую принимать, познавать и отдавать, открыто и трепетно.

И он стал каким-то другим, кем-то новым, таким близким и знакомым, правильным, родным. Несколько секунд робкой недоверчивой тишины и осторожное мягкое касание губ, теплое дыхание и стук сердец выравнивается в унисон.

Привычный мир рушится и создается новый, манящий, желанный, с терпким ароматом жасмина для нее и бергамота - для него. Мир для двоих.

Пожар

С трудом оторвала чугунную голову от подушки, шатаясь побрела на кухню. Дверь спальни захлопнулась за спиной с громким щелчком, как ударило по голове тупым предметом. Яркий свет голой лампы резанул по глазам, пришлось зажмуриться и постоять, привыкая.

Сделала несколько глотков воды из под крана, чтобы привести себя в чувство, показалось мало и я плеснула холодом в лицо — полегчало. Спать не хотелось, хотелось открыть окно, вдохнуть морозную свежесть раннего декабрьского утра. Потом залезть на подоконник и сделать шаг к свободе, к свободе от горя и безысходности.

В ушах привычно зазвенело от голода, не смогла вспомнить, когда ела в последний раз. Ну и пусть, пусть голодно - еду приходится заталкивать, пусть ломит виски — мысли и образы разрывают черепную коробку, пусть не могу проглотить вечный ком в горле. Все это неважно. Важно то, что ничего не изменить, не вернуть.

На кухонном столе — рамка с фотографией мужа, перетянутая черной лентой.

Не могу больше. Воспоминания мучают, давят, выворачивают душу наизнанку. Острая боль привычно терзает сердце, задыхаюсь. Дергаю ручку окна, не поддается, сил совсем не осталось. Наконец, проворачиваю ручку до отказа и впускаю колючий ветер, делаю глубокий вдох.

Хорошо, правильно. За окном — чернильная ночь растекается до горизонта, дома укрыты снежным покрывалом. Последнее усилие и мы встретимся вновь.

Кто-то хватает за плечо и резко дергает назад, я падаю, в голове проясняется. Что я делаю?

Белая дымка скользит по полу, обволакивает ноги и быстро утекает через открытое окно. Странный гул и треск пробиваются сквозь отупевшее сознание. Поднимаюсь и вижу как багровые всполохи гуляют по потолку и стенам коридора. Треск делается громче, гул превращается в шум, дым становится черным и удушающим. Горит спальня, огонь яростно прожигает себе путь.

Взрыв — красное пламя вырывается на свободу. Мозг отказывается работать, мир вокруг замирает. Бело-сизый туман окутывает меня со всех сторон, становится тепло и спокойно. Кто-то шепчет: «Беги. Спасайся. Я помогу».

Неведомая сила пригибает меня к полу, подталкивает, заставляет ползти к выходу. Я не боюсь огня, откуда-то знаю, что он меня не тронет. Нащупываю замок входной двери, она глухо захлопывается как только оказываюсь снаружи. Дым мгновенно втягивается внутрь, дверь накрепко запечатывается туманом.

Прихожу в себя, поминаю, нужно действовать быстро, чтобы спастись. Громко стучу к соседям, вызываем пожарную бригаду, спешно эвакуируемся.

Я сижу на скамейке в парке, закутанная, в чужих сапогах и шапке-ушанке, в руках термос с горячим сладким чаем.

Пожар удалось потушить на удивление оперативно и без усилий, никто не пострадал, только наша с мужем квартира. Выгорела дотла, как и моя боль. На пятом этаже теперь зияла черная дыра вместо окна.

Причину пожара будут устанавливать, предположительно — неисправность проводки. Муж собирался ее починить, перед аварией.

Тихий вздох за спиной, чьи-то руки невесомо ложатся мне на плечи, чье-то дыхание легко шевелит волосы на затылке. Невозможно, нереально. Ну и пусть. Знакомый голос молит: «Живи». Замираю в этом мгновении, чтобы запомнить и отпустить.

Глубоко вдыхаю морозный воздух. Утро нового дня неотвратимо вступает в свои права.