Время астр
- Автор: Вероника Тутенко
- Жанр: Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Время астр"
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);">
- Я разбиваю свет фонарей, потому что... я разбиваю свет фонарей. Они заражают тревогой улицу. Что за странная парочка? Лохи! Это сразу видно! Девка в шляпе и с косой, и парень с усиками. Как из восемнадцатого века. Да не оглядывайся же! Это неприлично! Так на чем я остановился?
Тёма сумасшедший. Совершенно отмороженный. Да, парочка странная. Никто и не спорит. Девушка в длинном, до самого асфальта, вишнёвом пальто и вишнёвой шляпе. Длинная чёрная коса. Лучше бы распустила косу, надела рваные джинсы. Или мини-юбку. Была бы тёлка очень даже ничего. А этот... Где она его только подцепила? Маленький, усатенький. Похож на таракана. Но Тёма и сам не лучше. Идти с ним рядом по улице, где ходят приличные люди, невозможно совершенно. Кричит, размахивает руками, постоянно, сияя глазами, без умолку говорит о какой-нибудь шлюхе.
- На монголочке...
- Знаешь, как её зовут?
Помнить всех сучек Тёмы, которых он сам не помнит?
- Наиля! Правда, красивое имя? Оно ей очень идёт!
- Хорошо, - (спорить с Тёмой - занятие совершенно бесполезное) - Она тебе нравится. - А я здесь при чём? Я не собираюсь ни в кого влюбляться.
... Листья нежатся на ветру.Апрельский вечер, кажется, с Тёмой заодно - смеётся, растворяется в искусственном свете.
- Никто тебя и не заставляет. - Тёма ёжится, прячет руки в карманы чёрной толстовки. - Но нужно же когда-то становиться мужчиной. Или ты хочешь навсегда остаться девственником?
- Нет... Не знаю...
Неоновый свет ложится на тротуар, тает в закоулках, обнажает фасады киосков: упорядоченную пестроту пивных этикеток и пачек сигарет, фрагменты стройных женских тел на нарядных упаковках.
- Тогда делай, что я говорю. Тебе сколько лет? Шестнадцать? Я на год моложе, и то думаю, как бы не было потом слишком поздно. Всё должно быть своевременно. Наиля ждет нас в десять.
Придурок, романтик, рыцарь двадцать первого века. В каждой тёлке видит королеву. Счастливый!
- И запомни: - Тёма, довольный, трясет рыжей головой, закуривает "Приму" с таким смаком, будто это "Parlament", - женщины любят, когда ими восхищаются, но делать это надо с долей презрения.
- Артём, а ты уверен?
- Всё, Данила, поздно отступать. В этом киоске купим презервативы. - Тёма небрежно бросает окурок прямо на асфальт. - Смотри, как это делается.
На окошке табличка с неровными буквами. "Стучите. Открыто". Неровные буквы, как будто писали с похмелья. Неоновый вечер - это безумие. Тёма немного смущён и, конечно, пытается это скрыть. Кто-то другой, может быть, и не заметил бы, только не тот, кто сидел с ним за одной партой.
"Стучите. Отрыто".
Тёма небрежно толкает окошко, заглядывает внутрь. В тесной глубине киоска - продавщица с жёлтыми, как пакля, волосами и мальчик лет пяти. Может быть, сын. Мальчик жуёт жвачку, смачно надувая пузыри, с таким же гордым видом, как Тёма, когда курит "Приму".
Обесцвеченная чёлка наклоняется к окошку. Тёма гордо извлекает из кармана две мятых десятки.
- Упаковку "Сhitos", пожалуйста. - Получилось довольно внушительно. Только зачем нам "Chitos"? Тем более у них только с луком. Что вообще они будут с ней делать вдвоём, хоть Тёма и говорит, что ложится она подо всех, и сколько сразу - ей всё равно. Тёма знает и сам, что пришел не за чипсами, но мнётся, его щёки в рыжую крапинку (оставило отметины весеннее солнце) покрываются пятнами. Быстро заговорщицки шепчет. - А на остальное - резинки.
Притоки - потоки огней - сливаются в магистрали. Неоновая паутина - тайна, как фрагменты красоты на упаковках презервативов. Неоновый плен, тлен огней, как головокружение, планетовращение вне времени и пространства. Безумие сверкающих радуг.
Я разбиваю свет фонарей, потому что я разбиваю свет фонарей...
Жёлтая чёлка равнодушно кивает.
- Серёжа, отсчитай дяде десять "Love is".
Голос у продавщицы тусклый, как её волосы.
- Раз, два, три... - карапуз поглатывает "эр". - Четыре...
На Тёму смешно и больно смотреть. Он переминается с ноги на ногу, злится на себя и бестолковую продавщицу, презрительно косится на жвачки с сердечками на обёртках.
- Не такие!
Продавщица бесстрастно трясет жёлтой чёлкой:
- Сережа, отсчитай дяде десять "Turbo".
Мальчик кладет "Love is" обратно, тянется к другой коробке.
- Да нет же, - выходит из себя Тёма и краснеет ещё больше. - Мне нужны другие (!) резинки.
Ещё немного, и Тёма расплачется. Значит, так надо покупать презервативы! Сдерживать смех уже невозможно, но надо сдержать. Получается хрюканье. Тёма в гневе, грозит кулаком:
- Ну, сволочь, ладно, ладно...
Рука с лиловым маникюром появляется в окошке. Вот это другое дело!
- Пожалуйста!
- Спасибо, - цедит Тёма сквозь зубы, и спешит к трамвайной остановке, по пути забывая обиды.
Звуки вечернего города становятся тише, и в этом диминуэндо отчетливо слышится музыка звёзд. Холодная. Вечная. Волнующая. Страстная.
- Здравствуй, Наиля. Это мой друг Данила...
Наиля уже ждёт у подъезда. На железной двери нацарапано "Love" и белой краской написано "Rock forever".
У Наили восточные глаза: глубокие, как космос, зрачки и белки, ослепительные, как новая сантехника. Глаза принцессы. Как странно. Шлюха. А какого цвета глаза у монголочки? Радужная оболочка - самое главное. Кажется, карие. Не важно.
- Есть закурить?
Тёма кивает, достаёт "Приму", протягивает монголочке. Окна загораются, складываются в мозаику улиц. Сигареты, мерцая, превращаются в дым. Но какая-то тётка появляется из-за угла, портит всю романтику. Хотя при чём здесь романтика?
- Бессовестная! - бросает она в лицо Наиле.- Ладно эти ... ребята. Де-евочка"!
Неряшливо одетая тетка укоризненно качает головой. Наиля раздражённо отбрасывает окурок:
- Это ваше дело?
- Хамка!- последнее относится уже не только к Наиле, а ко всем дворовым девчонкам в лице монголочки. Неопрятная женщина, наконец, уходит, бормоча что-то под нос. Что-то о том, что вся молодежь - сволочи, не то, что они, когда... Да, какая разница, что было тогда, когда неряшливая тетка курила в подворотнях! Сейчас другая эра.
Весна, но вечерами ещё очень прохладно.
- Пойдёмте в подъезд...
Окурок падает в грязь.
В подъезде тоже грязно и много окурков.
- Дай ещё закурить! - просит Наиля.
Данила видел: Артёму хочется её обнять, но не решается. Вместо этого, смутившись, выдаёт:
- У тебя такие глаза...
- Какие? - Наиля удивлена.
- Таинственные!
- Он хотел сказать "сексуальные", - пытается исправить ситуацию Данила.
Тёма продолжает корчить из себя рыцаря.
- Я никогда не встречал такой девушки, как ты...</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);">
- Какой? - презрительно сплевывает Наиля.
- Не-о-бык- но-вен-ной... - выдаёт Тёма.
Наиля спокойно докуривает ещё одну сигарету.
- Вы всегда такие? - в голосе досада и вызов
- Какие? - бормочет Артём..
- Придурки! - отшвыривает окурок. - Я пошла домой. - И быстро поднимается по лестнице.
Лучше не вспоминать.</p>
<p style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);">
Миша и Дэн хохотали, как сумасшедшие. И даже Лёша, депрессивный Лёша, который даже на самый бородатый анекдот реагирует своей обычной снисходительной ухмылочкой, захлёбывался истерическим смехом.
- Ну вы даёте! Надо быть отморозком, чтобы не зацепить Наилю. Она же подо всех ложится!
- Заткнись, Лёша! - но как заставить его замолчать, если он, откинувшись вместе со стулом на стену, обклеенную постерами, и испытывая на прочность ножки табуретки, вышел из своего обычного сонамбулического состояния. А Лёша-иппохондрик просто ангел по сравнению с Лёшей-весельчаком. Ничего хорошего от такого перевоплощения не жди.
Кому-кому, а Даниле это хорошо известно. Они с Лёшей в музыке как два звука, сливающиеся в унисон. И всё-таки надо его как-то утихомирить, пока этот ипохондрик не разошёлся окончательно. Есть только один способ.
- Подай мне гитару.
Истерика оборвалась. Сработало.
Данила осторожным движением разбудил струны.
- Я вызываю дух Курта Кобейна, - сострил Лёша, и опять в унисон.
Они вместе обклеивали подвальное помещение дома культуры железнодорожников постерами "Нирваны".
Я раз-биваю свет фонарей.
Свет фонарей, но на улице - весёлое безумие весеннего солнца.
Жалко, в этот подвал оно не проникает - никогда. Зато здесь много музыки - иного света.
Я разбиваю свет фонарей.
Мои мечты прорастут сквозь асфальт.
Лёша уже подбирает бас. И обшарпанное подвальное помещение наполняется оглушительным смыслом, с лихвой оправдывая своё существование.
Железный плен закрытых дверей.
Я в чём-то перед ним виноват.
Миша садится за установку, оглушительно нащупывал пульс новой песни. Дэн пьёт пиво прямо из горлышка.
Я разбиваю свет фонарей, потому что я разбиваю свет фонарей, потому что я разбиваю...
Соло обрывается, но ударные и бас по инерции ещё долго смешиваются с бетонным гулом.
- Дальше ещё не придумал...
Денис допил пиво:
- Космический рок и немного блюза - оригинально. - Ставит на пол бутылку, подходит к синтезатору, чтобы развеселить всех нехитрым мотивчиком "Собачьего вальса".
Когда так весело, хочется добавить ещё веселья.
Соло-гитара отброшена. Лёша перехватывает её, повторяет всё сначала. Он, конечно, немного ревнует Данилу к своей гитаре, тем более, что тот (друг называется!) и не скрывает, что она ему нравится больше, чем бас. Но солисту играть на бас-гитаре оч-чень проблематично. Хорошо хоть Данила это понимает.
Вот Денис - совсем другое дело. Многолюб. И с девчонками, и в музыке. Ему всё по барабану: на ударных, на синтезаторе или на гитаре. На то он и учится в музучилище.
А вот они, два друга - Алексей и Даниил - в ПТУ. И, кстати, Мишина мама очень не одобряет дружбу сына (он у неё умный, будущий экономист) с ограниченными ПТУ-шниками. Но в конце-концов Миша сам отыскался, пришёл по объявлению "Рок-группа ищет ударника" в рекламной газете. Так что Мишина мама может говорить что угодно, но никто его никуда насильно не тащил.
Ну да ладно. Это её проблемы, а у них свои дела, своя музыка.
- Покажи, как ты это сыграл, - пристаёт к клавишнику Данила.
Дэн усмехается - снисходительно, даже самодовольно, хотя, может быть, просто навеселе.
Предупреждает:
- Сразу не получится.
Данилу нервирует пьяная снисходительность клавишника.
- Я не спрашиваю, получится или не получится. - Повторяет отчетливо и настойчиво. - Покажи, как ты это сыграл.
Денис пожимает плечами. Пожалуйста. Жалко, что ли?
Незамысловатый мотив "Собачьего вальса" сливается с оглушительным "Я разбиваю свет фонарей".
- Лёша, да заткнись ты! - Данила напряжённо следит за руками Дениса и почти не обращает внимания, как что-то отскочило от его плеча. Это Лёша, кретин, запустил жестяной банкой из-под пива. Хорошо, что пустой. Права Мишина мама, права. Незачем связываться с такими...