Стигма ворона 4

Та смотрела на рабочих безразличными глазами, и морозные ветер трепал ей длинные, не заплетенные в косу льняные волосы.

Даже будучи насмерть продрогшим, Дарий испытал такую волну жалости и ярости внутри себя, что в груди стало жарко.

Очутившись в ратуше, он невольно замедлил шаг — теплый воздух хорошо протопленного помещения мягким одеялом окутал его. Дар вместе со своим конвоиром поднялся по лестнице в башню, на третий этаж, и, повинуясь указующему жесту, вошел в кабинет господина Атлея.

Здесь ничего не изменилось — тот же огромный стол напротив окна, регистрационные книги на полках и большие деревянные часы с массивным маятником на стене.

Только в кресле сидел не Атлей, а Руфин.

— Присаживайся, — как ни в чем не бывало, сказал Дарию брат.

— То, что вы сотворили с городом — чудовищно! Эти люди служили Внутреннему кругу и акадам, как могли... Ты должен остановить это! — вырвалось у Дария, хотя сначала он хотел начать разговор совсем не так, и сказать совсем не то.

Руфин, сцепив руки в замок, откинулся на спинку кресла.

— Эти люди, как ты выразился, не имеют для нас никакой ценности. Но если тебе их так жаль — что ж, помоги им. Все, что нам нужно — это найти некоего Эша из Сорса, прозванного Живодером. И мы знаем, что у него есть близкий друг. И этот друг — ты.

— Дай-ка я угадаю. Ты рассчитываешь, что я сдам тебе Эша из Сорса? — усмехнулся Дар.

— Удивительно, что ты догадался, — недобрая улыбка тронула губы Руфина. — Да, мы рассчитываем, что ты расскажешь, где этот человек скрывается и как его можно найти. И у нас есть масса убедительных доводов, чтобы склонить тебя к этому решению.

Дарий на мгновение прикрыл глаза, стараясь сдержать гнев.

Руфин держал себя так, будто разговаривал с продажной сволочью. Но как еще он должен разговаривать с убийцей отца?

Кроме того, брат всю свою жизнь провел во Внутреннем круге, и для него существует только одна истина — та, которой его научили. И если Дар хочет сделать хоть что-то хорошее для Уршу, нужно набраться терпения.

— Руфин, прежде чем мы продолжим, я должен тебе кое что рассказать. Объяснить. То, что я совершил...

— Не трудись объяснять, мне не интересно, — перебил его Руф.

— Нет, ты должен знать, — жестко возразил Дарий. — Должен знать, что я хоть и убийца, но не продажная паскуда. И то, что я сделал, было не из-за денег, или страха, и не в припадке безумия. Я пытался остановить отца подписать смертный приговор тебе!

Руфин пожал плечами.

— Не вижу никакого смысла обсуждать сейчас дела давно минувших дней. Но, если для тебя это так важно — что ж, в определенном смысле я действительно обязан тебе. Твоя наивность или отчаянная глупость — уж не знаю, как правильней, — во многом облегчила мне задачу. И это — одна из причин, по которой мы говорим с тобой здесь, в ратуше, сидя в уютных мягких креслах. А не в дознавательной.

Дарий уставился на Руфина.

— Твою ж акаду, о чем ты?.. Я... я не верю!..

— Что ж, я сказал то же самое, когда узнал о случившемся. Никогда бы не поверил, что тебе хватит сил на подобное. Однако чему ты удивляешься? Человек, которому мы все вынуждены были подчиняться, медленно превращался из деспота в безумца, и это видели все. Кроме тебя, разве что. Ты никогда не умел мыслить стратегически. По своей сути ты — воин, не военачальник. Умеешь хорошо выполнять поставленную перед тобой задачу, но не видишь всей картины в целом. Точно так же, как с этим твоим приятелем, Живодером из Сорса. Видишь ли, непокорность и предательство Уршу и гарнизона с переднего края...

— Они никого не предавали! — вспылил Дар, чувствуя, как от желания схватить брата за горло и хорошнеько тряхнуть его у него сжимаются руки. — Это вы не видите всей картины! Назревает катастрофа, Руф. Из Иркаллы начали выходить железные бездушные твари, и гарнизон ничего не мог с ними поделать! Разгребите снег вокруг крепости — там до сих пор валяется куча обломков!..

— Иркалла всегда порождала чудовищ, Дарий. И за время существования Внутреннего круга и Внешнего круга железные твари показываются оттуда не в первый раз. Просто ты не знал об этом, да и не должен был знать. А теперь мир переворачивается с ног на голову: Иркалла сходит с ума, заставные не исполняют свой долг, жрецы предают веру, бунт охватил все города Камышовского разлива. И знаешь, почему это сейчас происходит? Потому что акады ждут избранного победителя королевской охоты, которая оказалась прервана по прихоти одного безумца! Тот, кто взойдет на вершину и поднесет королевскую жертву должен быть избран, иначе рухнет все. И ради этого мы готовы вырезать весь город, если потребуется.

Дарий прищурился.

— Тогда почему вы ищете Эша из Сорса, а не дингиров?

Руфин поднялся из кресла.

— Вероятно, потому что мы их уже нашли и погрузили в сон, необходимый для их безопасной перевозки во Внутренний круг, — холодно ответил он. — Всех, кроме последнего, которого вообще не должно было быть, но с этим вопросом будет разбираться уже совет двенадцати.

Кровь гулко застучала у Дара в висках.

Они нашли всех?..

Даже Птицу и Шакана?

Но Шакан находился в доме Айи.

Означает ли это, что Айя тоже в руках у красногрудых?

Руф повернулся к огромному окну, располагавшемуся у него за спиной.

Отсюда было хорошо видно площадь, расчищенную от кровавого снега.

Только сейчас Дар заметил, что она больше не пустынна. Вокруг лобного места начинал собираться народ, всадники безжалостно расталкивали горожан, подгоняя ударами хлыстов.

— Ты же все-таки рожден аристократом, Дарий. Ты знаешь, как это работает. Чтобы выжил тигр, антилопа должна умереть.

— Этот закон пригоден только для диких тварей в лесу, а не для людей!.. — разъяренно выпалил Дар.

— В самом деле? — скучающим голосом возразил Руф. — Что ж, посмотрим, сколько антилоп ты принесешь в жертву своему тигру. А вот, наконец, и они, — брат деловито обернулся, бросая взгляд на часы.

Стрелки показывали ровно полдень.

— Подойди сюда, Дарий, — потребовал Руфин. — Посмотри на них. Пока что их ровно десять, но в случае надобности нет проблем набрать из числа зрителей еще не один десяток. А теперь я снова задам свой вопрос: где сейчас Эш из Сорса, и как нам его найти?