На пути в бездну

— Понятно, — сказала Древняя, наконец, в коем-то веке радуясь тому, что голос ее всегда звучит холодно и безэмоционально.

За этим разговором они добрались до очередного окна в реальность, и заглянув в него, Древняя увидела горный кряж, тянущийся далеко-далеко, насколько хватало взгляда. Изображение подрагивало и искривлялось, точно в кривом зеркале, но Орелия сразу узнала эти места — высочайшие пики западных отрогов Седых гор.

— Нам осталось идти около восьми часов, — не без облегчения в голосе произнесла она. — Будь предельно осторожен, и обо всем подозрительном сообщай мне.

И вновь потянулись тягостные, заполненные пустыми разговорами, минуты. Орелия непрестанно молилась о безопасном проходе. Ведь может же им повести, почему нет? В последние столетия эфирные возмущения заметно ослабли, и куда меньшее число потусторонних сущностей попадало в Интерсис. Быть может, и Грань обезлюдела?

Неожиданно пейзаж вдалеке изменился — золото хлебов уступило место угольной черноте.

— Что там такое, госпожа? — насторожился Вилнар. — Враги?

— Нет, — Орелия горестно вздохнула, — идем, думаю, тебе будет полезно увидеть это.

Пройдя милю, или десять, или сто — в этом странном месте понятия времени и расстояния заметно отличались от привычного — они оказались возле огромных размеров воронки. Глубиной та, пожалуй, достигала доброй половины мили, а диаметром — едва ли не целой лиги.

— Что это такое, госпожа моя?

— Напоминание. Вечное напоминание о человеческой глупости.

— Что тут произошло? — поежившись спросил юноша.

— Здесь Архитектор лично прикончил Архимага. Противостояние двух титанов разорвало ткань реальности, ударив по самой Грани и оставив этот кратер. Видимо, мыслями я витаю где-то в прошлом, раз мы вышли сюда, прости.

— Витаете в прошлом? — Вилнар с недоумением уставился на Древнюю. — Как это понимать, госпожа?

— Грань, не материальна. Она — тонкая линия, отделяющая физический мир живых от духовного мира мертвых, а потому расстояния, время, предметы, места — все это здесь имеет достаточно, м-м-м, вариативный характер, да, скажем так.

Они подошли краю воронки и пошли вдоль нее. Орелия покосилась вниз, туда, где клубился мрак. Плохое место, испорченное древней магией и древним злом…

— Госпожа, не нравится мне это, — честно признался Вилнар.

— Мне тоже, — согласилась с ним Орелия, — но выхода у нас нет. Несмотря на крюк, который придется сделать, это — самый быстрый путь.

— Просто меня не покидает ощущение, что за нами следят, — пожаловался бывший телохранитель.

"Как и меня", — подумала Орелия.

Вслух произносить этого она не решалась, но мысль о чужом навязчивом взгляде не оставляла Целительницу вот уже некоторое время.

— Предлагаю ускориться, — сказала она.

И Вилнар пошел быстрее. Затем — еще быстрее. Наконец — побежал.

Со стороны могло показаться, что это — глупая блажь, не имеющая смысла, но с каждой секундой напряжение, разлитое под фиолетовыми небесами, сгущалось, превращаясь в нечто осязаемое, готовое вот-вот обрушиться на беглецов.

Через какое-то время показался край воронки и у Орелии мелькнула безумная мысль, что они испугались собственных отражений на воде, что все это померещилось, что еще час-другой, и они доберутся до спасительной двери в реальный мир…

И тут снизу повалил густой черный дым, перегораживающий беглецам путь к отступлению. Древняя сразу поняла, что это такое, и тихо выругалась.

«Проклятье, ну почему без этого — никак»?

— Вилнар, ты — мои ноги, а потому — выполняй каждый приказ, не задумываясь, но — не вздумай сам лезть в драку, — распорядилась она. — Против этого существа ты мало что можешь даже с помощью кинжала с бирюзовым камнем.

Дым, меж тем, начал оформляться, принимать очертания человекоподобной фигуры, голову которой украшала пара внушительных рогов.

— Кого я вижу, — раздался глумливый голос, — такие люди и без сопровождения. — Неужто целый серафим Церкви Света? Госпожа моя, разве вам никто не говорил, сколь опасно посещать Грань вашему виду?

Демон — а это был именно он — принял человеческий облик и сейчас выглядел как импозантный дворянин средних лет: аккуратно подстриженная бородка, волосы, заплетенные во множество косичек, орлиный нос, мускулистое тело, тога с пурпурной каймой. Лишь глаза — алые, полные голода и ненависти, да рога выдавали его.

— Здравствуй, порождение Изнанки, — не очень вежливо ответила Орелия, опираясь на плечи Вилнара и выглядывая из-за его головы — давно не встречала никого из вашего вида. И, если честно, не сильно горюю об этом.

Демон весело рассмеялся.

— Я тоже не плачу оттого, что в последние столетия мало вижусь с вами — демоноборцами.

"Какой уровень? Выглядит сильнее третьего, вероятно — второй. Надеюсь, что не первый, в моем нынешнем состоянии сложновато будет справиться даже с Господством, не говоря уже о Престоле мира тьмы. Так кто же он"? — лихорадочно думала Орелия. — «Проверим».

— Вилнар, — шепнула она, — три шага назад.

Ловчий беспрекословно повиновался, и его действия не укрылись от потусторонней твари. Пасть демона изогнулась в глумливой ухмылке.

— Неужели достопочтимая госпожа уже уходит?

— Не смею навязываться в гости, дела.

— Но я настаиваю, задержитесь ненадолго, госпожа моя, у нас так много общих тем для разговоров. Война, в которой мы оба участвовали, была такой милой и интересной, не правда ли.

"Запугивает. Он слишком молод для того, чтобы побывать на полях войны Багряного Культа, — осознала Орелия, а с этим осознанием пришла и некоторая уверенность.

Сильным нет смысла играть в слова и пытаться заставить врагов ощутить неуверенность. Они могут просто смести тех своей мощью. И, тем не менее, даже молодой демон средней силы на Грани представлял нешуточную угрозу для нее. Особенно сейчас.

Орелия тряхнула руками, расслабляя кисти и улыбнулась металлическими губами.

"Да, старые привычки не забываются, сколько бы сотен лет ни прошло".

Она атаковала без предупреждения, ведь лишь полный идиот будет объявлять врагу: "я нападаю".

Сразу три ослепительно белых сферы зажглись в небе и из них ударили лучи столь яркие, что будь у Орелии обычные глаза, ей пришлось бы зажмуриваться. Демон взревел от боли и воздвиг на пути лучей стену из мрака и дыма.

"Сейчас окажется позади нас", — промелькнуло в голове Орелии и она, на раздумывая, хлопнула в ладоши.

От места соприкосновения стоп Вилнара с примятыми колосьями во все стороны побежали символы, и демон, материализовавшийся аккурат позади, оглушительно взревел, попав в ловушку.

— Развернись! — воскликнула Орелия и, не раздумывая, вытянула вперед обе руки, формируя печать Амалиэля. В материальном мире ей бы не пришлось ничего выдумывать, хватило бы и знака Лахабиэля, но здесь, на Грани, ее могущество было подорвано самой природой пограничья. Демон же, напротив, подпитывался энергией, проникающей из его родного плана бытия, а потому был куда сильнее, нежели в реальном мире.

Он превратился в громадного быка, который сейчас бился в сияющие прутья клетки, образованной волей и письменами силы, и Орелия прекрасно понимала, что оковы не продержатся долго, а потому решила применить мощнейшее из доступных ей средств.

Металлические пальцы лихорадочно забегали, формируя одну печать за другой, вокруг Целительницы роем взмывали золотистые символы истинного алфавита, принесенного из ее родного мира, а с губ слетали слова на давно забытом в Интерсисе, а может и во всех иных местах языке.

Демон взревел, поняв, что она собирается совершить, и отчаянным ударом сокрушил узилище. Бык моментально превратился в огромного волка, который ринулся на Древнюю, и Орелия с ужасом поняла, что не успевает завершить ритуал.

"Проклятье, мне не хватит нескольких секунд".

И тут, точно прочитав ее мысли, Вилнар, метнул в чудовище кинжал с ярко горящим бирюзовым камнем. Как это оружие пережило падение, Древней было неведомо, но именно оно спасло их жизни и души.

Демон, определенно, никогда раньше не встречался с гасителями магии, а потому не придал особого значения обычной человеческой железке. И напрасно! Кинжал вонзился в бок чудовища и то взревело так, что ударной волной Вилнара едва не повалило на спину, а Орелии стоило огромных усилий удержать в пальцах ткань сложнейшего заклинания.

Ловчий зашатался, точно пьяный, и рухнул на колени, а бирюзовый камень в его кинжале пошел трещинами, и разлетелся роем мелких осколков, но дело было сделано! Монстр, получивший неожиданно серьезную рану, замедлился, на какое-то мгновение потерял концентрацию, обратившись дымом. Миг, и он снова был волком, несущимся к Орелии, но на сей раз не успевал уже он сам.

Чародейка выкрикнула последнее слово силы и вытянула руки перед собой, одновременно с этим склонив голову и прикрыв глаза. Копье чистого света, легендарное творение Уриэля — основателя церкви в Интерсисе — устремилось к чудовищу, оставляя за собой яркий шлейф. Даже более могучие демоны были не в состоянии разминуться с ним или заблокировать удар, что уж говорить про этого молодого — прожившего от силы сотню лет — монстра.

С диким воплем демон осыпался золой, черные хлопья которой тут же подхватил иллюзорный ветер Грани. Копье Уриэля не просто развоплощало, нет, оно уничтожало демона, разрушая самую его суть. Но и платить за такую силу приходилось изрядно.

Орелия ощутила головокружение и слабость, затем — тошноту. Не то, чтобы у нее было чему кружиться или извергаться наружу, но она прекрасно знала подобные симптомы — перенапряжение.

Кровь истинных детей Всесильного Отца была поистине изумительна. Она позволяла сделать многое, очень многое, но даже у столь ценной жидкости имелись свои пределы, которые Орелия за последние месяцы смело и уверенно перешагнула несколько раз. Те крохи силы, которые Древняя старательно собирала после падения, выгорели без остатка, и левая рука Ступившей на Путь Вечности, только-только успевшая восстановиться, рассыпалась металлической пылью, точно намекая своей хозяйке, что стоит остановиться.

"Ну уж нет", — с вызовом подумала она, — "я отказываюсь умирать до того, как спасу Игнис"!

— Вилнар, — позвала она. — Очнись, нам нужно идти.

Ловчего контузило, причем достаточно серьезно, но, к сожалению, Орелия не могла ему помочь — у нее попросту не осталось сил на это, а потому Древней оставалось уповать на живучесть ученика Изегрима. И тот не подвел — с трудом поднявшись, Вилнар, не говоря ни слова, двинулся вперед.

Да, его пошатывало из стороны в сторону, а из ушей и — это Орелия знала, даже не глядя на лицо юноши — носа и глаз воина текла кровь, однако он исполнял приказ: четко и не задавая лишних вопросов. Ловчие вообще были идеальными исполнителями, выдрессированными Охотником до предела.

"Когда Вентисы подбирали себе Щита для принца", — промелькнуло в голове у Древней, — "наверное, использовали тот же принцип. Нашли ребенка с тяжелой судьбой, лишили всего, что еще оставалось, если это что-то, конечно же, было, и подарили служение, как единственный выход".