Отделённые. Книга 2

***

12-13 день 4 месяца 524 года новой эпохи

Волна проблем грозила снести Эйсстурм до основания и его создателя вместе с ним. Уж чего-чего, а причастности Общества Знающих и Ордена Жизни к странному вторжению Тёмных Чащ, он не ожидал совсем.

Решать и выяснять предстояло многое. Что это за пирамидки, привлекающие Тварей? Откуда эти изуродованные оборотни? Геррет сказал, где-то к северу от дольмена должно быть что-то прячут. К такому выводу пришёл он и его напарники. И что же там спрятали? Эльфийские полукровки, дети-генасы, загадочная наёмница, которая ускользнула от переноса Одрин… Вопросы накрыли волной и затопили всё вокруг.

Но всё это не сейчас. Первостепенной задачей была куда-то испарившаяся едкая вода. Стража, разведчики, люди Малкира рыскали по городу в поисках её и гремучей соли. И не находили.

В первую очередь снова обыскали дома «знающих». Ничего. Обыскали аптеки и лавки. Пусто. Перевернули Северную академию вверх дном в очередной раз. Не нашли даже самой завалящей склянки. То есть, конечно, нашли. Но такие смехотворные запасы, что их можно было в расчёт не брать: не хватило бы даже на подрыв Ледяного дворца. Но ведь соли привезли в город до ужаса много. И она тоже неизвестно где.

Виркнуд вёл допросы лично, не скупясь на запугивание и угрозы. Но бо́льшая часть «знающих» ничего не знала. Да, они согласились помогать, да, принимали грузы. Многие по несколько раз. Но они даже не имели понятия, что внутри. И уж точно не знали, для чего всё это. Просто принимали посылки, а потом за ними приходили какие-то люди.

Когда обнаружилось, что соль отдавали тем, кто показывал медальон — белый цветок на красном поле, — стало ясно: это были не люди, а полукровки. Эльфийские полукровки. Как те, которые чуть не уничтожили отряд наёмников, посланных к дольмену. Как те, которых доставила Одрин и которые умерли страшной смертью от какого-то яда. Как дети, которые сейчас находились в одном из поместий за городом, и никто не знал, что с ними делать.

Всё это поднимало волну таких вопросов, за которые и Миррин уже был готов рвать всем глотки. Если Ордену жизни нужны эла-виал и эльфийки, как говорил Малкир, то не солнцелобые ли вырастили этих полукровок? Но как, если почти у всех дочерей Леса эла-виал мертвы?

Но и это сейчас не главное. Главное — соль. И то, что едкую воду вообще никто из «знающих» в глаза не видел.

Сигсон переворошил бумаги за последние три года — за это время даже суммарно не ввозили едкой воды в таких количествах.

Миррину Эйсгейр приказал возвращать эльфов и всё посольство в Светлый Лес. Отправил послов в Алинас сказать Арнау, что с приездом его семьи придётся подождать. Наведался к Нирии и попросил её покинуть Эйсстурм как можно скорее.

Но куда деть целый город, самый большой на всём Иалоне?

Рыцарь усилием воли заставлял себя читать донесения разведчиков. Все до единого, потому что Виркнуд занимался поисками и допросами и не мог выполнять свои обычные обязанности. К делу привлекли даже оборотня из наёмников, которые ходили к дольмену. Искали уже не просто места хранения гремучей соли и едкой воды, а то, где её могли заложить. Проверяли главные здания города. Начали, конечно, с Ледяного дворца. Ферагены углубились в утёс на пару человеческих ростов, но ничего не нашли, и, в конце концов, рыцарь приказал им проверять другие места.

В его сердце волной вздымался страх. Не за себя. Убить рыцаря за восемьсот с лишним лет не смог никто, хотя в первом ранге он пробыл всего двести. А вот лишить жизни людей, служащих ему, — легко. И мирное население…

— Милорд! — примчался начальник городской стражи, весь взмыленный и взбудораженный. — Под Главными Палатами нашли соль!

— Океан-отец, направили уже туда ферагенов?

— Да, милорд, но говорят, там соли много, дня два-три придётся вытаскивать, и она уже с едкой водой смешана.

Эйсгейр тут же перелился к Главным Палатам. Да, теперь больше никаких следов не найти, но к кракену эти следы — в палатах море людей, которые сами себя не спасут.

Когда генасы подробно описали ему, что, где и как, рыцарь поставил мощный щит, какой бы ни смог снять никто, кроме него самого.

«Милорд, — Ротьоф ворвался в мысли Эйсгейра, когда он переносил людей из Палат в безопасное место, — господин Виркнуд говорит, под особняком наместника заложена соль».

«Скажи ему, пусть выводят оттуда всех. И пусть обыщут там всё!» — приказал рыцарь и тут же, подумал, что им не хватит ферагенов: этих генасов всегда было меньше других.

«Одрин, — позвал Эйсгейр, — давай к ярлу Айсена, возьми у него генасов и побольше!»

Утреда он отправил с приказами к Северному Кольцу.

К концу дня обнаружилось ещё несколько мест с заложенной гремучкой. Рыцарь не знал, ужасаться ему — там было столько соли, что при взрыве разнесло бы всё в радиусе нескольких кварталов, или радоваться — дело сдвинулось с мёртвой точки, и хоть что-то они да нашли. Но всё равно этого было мало. В город привезли гораздо больше.

Эйсгейр уже и не помнил, когда ещё так носился по городу. По большей части он служил тягловой лошадью и порталом. Зато там, где понадобились бы несколько суток работы и море людей, они справились за полдня.

После, уставший, он вернулся во дворец. Но и там отдыхать не пришлось — донесения. Когда рыцарь разобрался с ними, ему сообщили, что с особняком Общества Знающих уже закончили: изучили от и до, собрали множество бумаг и мутных писем, требовавших подробного рассмотрения.

Эйсгейр перелился туда, хоть и ужасно устал. Он всегда так делал, когда его люди заканчивали важную работу: приходил отдельно ото всех, чтобы подвести, так сказать, итоги. Всё равно, ничего другого ему не оставалось.

От любимого гнёздышка Эльвейг не осталось и следа. Только пустые комнаты, холодные стены и мусор, который посчитали бесполезным.

«И зачем я сюда пришёл?» — со вздохом подумал Эйсгейр и хотел уже перелиться обратно во дворец.

Но не перелился. Взгляд рыцаря зацепился за жёлтое пятнышко в углу комнаты, которая раньше была его с Эльвейг спальней.

Это оказалась маленькая крышечка. Такие делали для женских флаконов под духи и крема. Эйсгейру подумал, будто где-то он уже видел похожие. Рыцарь положил крышечку в карман и устало потёр глаза. С этим дурдомом ему опять не удавалось нормально поспать. А ведь следовало бы: уже и голова думать отказывается. Хотя кое-что, связанное с орками, Эйсгейр предпринял. Хоть что-то. Ладно, он попробует отдохнуть, а если не получится, то снова займётся делами.