Рождение Дитя тьмы

Глава 6. Поглощение

Когда Элтурион открыл глаза, то не узнал сидящего рядом мальчика. Перед ним сидел юноша, в глазах и теле которого читалась настоящая мужественность, отвага и сила, какая есть только у закалённых в боях людей.

Юноша помешивал суп в огромном котле и кажется не замечал пробуждения профессора. Тот сел и внимательно уставился на своего спутника.

Тело юноши покрывали еле светящиеся в темноте татуировки со странного вида узорами. Кожа молодого человека плотно обтягивала налитые мускулы, а мальчишеская одутловатость лица спала, явив мощные кости лица и свирепые умные глаза.

— У нас получилось? — спросил Элтурион, пытаясь хоть как-то привлечь внимание юноши.

— Да, — от его грубого низкого голоса из костра вылетело несколько крупных искр.

— Что произошло после открытия источника? — профессор внезапно осознал, что у него сильно болит голова, словно от какого-то удара. — Ничего не помню, хоть убей.

— Это запросто, — хищно улыбнулся Гул'Дар. Увидев смятение и зачатки страха в глазах Элтуриона, юноша смягчился. — Вы потеряли сознание, и мне пришлось срочно уносить вас с поляны, так как источник стал бесконтрольно выливать энергию.

— А где мы сейчас? — профессор оглянулся, но не узнал этих мест.

— В километре от деревни, в безопасности.

— Почему так далеко?

— Источник поглотил деревню и всё вокруг в радиусе полукилометра.

— О, боги! — удивился Элтурион. Он тут же принялся оставлять новые записи в своей книжке, которую выудил из кармана поясной сумки.

Его не оставляло ощущение будто он забыл что-то. Что же он мог забыть? У него словно отобрали часть чего-то важного, чего-то, что ему было дорого и очень нужно. Он перестал записывать и уставился непонимающим взглядом в костёр. Так он просидел примерно минут десять, пока вновь не очнулся. Чувство утраты возрастало, но он не в силах был понять, что именно потерял. Это было чем-то очень важным, чем-то, ради чего он готов был умереть.

— У вас странный вид, профессор, — заметив напряжённый взгляд Элтуриона, проговорил юноша.

— Скажите мне, Гул'Дар, источник касался моего тела? — юноша медлил с ответом. Он опустил взгляд в землю, словно пытаясь спрятаться от ответа. — Пожалуйста, Гул'Дар, скажите, что источник не касался моего тела.

— Я выловил ваше тело возле разлома, — признался молодой человек. — Источник вас не касался, он полностью поглотил ваше тело.

"Из-за чего я не могу забрать твою душу, только часть твоих воспоминаний", — добавил про себя Гул'Дар.

— А вас, Гул'Дар… вас источник тоже коснулся?

— Да.

— Из-за этого вы приобрели такую форму? — Элтурион по обыкновению начал записывать в свою книжку какие-то данные.

Юноша точно знал, что профессор боится что-нибудь забыть, поэтому записывает всё, что считает нужным. В его дневнике от этого целая куча бесполезных данных. Прочитать дневник он смог только благодаря поглощению части воспоминаний. Как оказалось, профессор боялся не только забыть что-то, но и отдать все накопленные знания в чужие руки, поэтому он придумал свой собственный язык, которым и записывал всё пережитое. Теперь этот язык знают двое.

— Думаю да, — сказал он. — Из-за попадания в источник я и не успел выловить вас раньше.

— А, выловить меня? — профессор поднял недоумевающий взгляд на Гул'Дара.

— Вы не помните, я же сказал, что выловил вас возле разлома.

— Правда, странно, — хмыкнул Элтурион и поглядел в книжку. — Точно… я же записал…

— Вам нужно отдохнуть, профессор, — предложил Гул'Дар. — День выдался тяжёлым, а утро вечера мудренее.

— Вы правы, Гул'Дар, вы абсолютно правы, — Элтурион ответил так, будто его зачаровали.

Он покорно лёг на лежанку, закрыл глаза и уснул. Дневник остался лежать у него на коленях. Гул'Дар подобрал дневник и открыл на последней странице. Неровным, обрывистым почерком было выведено: "Гул'Дар опасен! Он похитил твои воспоминания, беги, как только сможешь!". Юноша опешил от такой сообразительности профессора. Он-то думал, что профессор не заподозрит его в похищении воспоминаний. Гул'Дар достал из сумки профессора небольшую чернильницу и залил чернилами последнюю запись. Теперь за рядом клякс не было видно предупреждения профессора.

— Найди способ поглотить его душу! — шёпотом произнёс дух, собравшийся на сей раз из мелких частиц земли. — Он рано или поздно сможет освободиться от твоих чар и будет очень опасен.

— Я влияю на его разум, — огрызнулся Гул'Дар. — Он не сможет выбраться из-под этого влияния.

— Он слишком силён, — замахал руками дух. — Убей его или поглоти душу, так или иначе, но ты должен избавиться от этого мага!

Вместо ответа Гул'Дар отвесил размашистую пощёчину, которая разбила тело духа на мелкие части. Тот охнул и растворился. Разговор был окончен, юноша закрыл свой разум от чужого воздействия и сфокусировался на защите мага. Даже сейчас, когда он одурманен и разбит, магия не спадает. А из-за их связи через источник, он теперь не мог полностью поглотить душу мага. Это значит, что он либо оставит профессора в живых, но с почти опустошённым разумом, либо ему придётся выпить всё, что будет доступно и просто убить волшебника.

Гул'Дар посмотрел наверх, туда, где ярко светились звезды. По сравнению с тем, что он видел сегодня во время обряда, ночное небо теперь казалось ему тусклым, невыразительным и жутко скучным.

Он встал с небольшого деревца, которое свалил, когда они пришли на это место и сел у головы Элтуриона. Прикоснувшись руками к голове волшебника, он почувствовал магический барьер, не ослабший ни на йоту. Магический барьер, секрет которого был спрятан так глубоко в памяти Элтуриона, что до него не добраться, мешал воздействовать на душу мага.

Внезапно барьер ослаб, Гул'Дар почувствовал это кончиками пальцев. Барьер стал пропускать его, и он аккуратно протиснул свои руки сквозь магический заслон. Он нащупал пальцами нить мага, его душу. Нить была синей с лёгким налётом зеленоватой энергии. То, что показалось Гул'Дару знакомым в этом человеке. Он подстроил свою энергию под эту нить, сделал её максимально похожей на нить души Элтуриона и барьер полностью пал перед ним.

Гул'Дару открылся мир мага. Чистый, светлый и добрый. Мир, в котором Гул'Дар не смог бы выжить, но к которому хотел бы стремиться. Его окутало сияние. Почти физическое, ощущаемое каждой клеточкой кожи. Это сияние успокаивало, дарило уют и покой. Он словно снова пребывал в утробе матери, когда внешний мир не существовал, а вокруг было лишь материнское тепло и тишина.

Он открыл ментальный взор и узрел огромный замок. Замок был построен из белого камня и сложен так аккуратно и заботливо, словно бы дворфами-мастерами из клана Северного Камня. Замок был окружён небольшой долиной, полностью покрытой луговыми цветами разных размеров и форм. Лёгкий ветерок проносился по коротким волосам Гул'Дара и освежал тело.

Юноша направился к вратам замка и те открылись ему. Оказавшись внутри, Гул'Дар огляделся. Внутренний двор замка был столь же аккуратен и ухожен, как и внешний двор. У дальней стены была винтовая лестница, ведущая на второй этаж замка. В смежной стене находились деревянные ворота, которые распахнулись при приближении молодого человека.

Он вошёл внутрь и двинулся по широкой лестнице наверх. Лестница вела на крышу, выйдя на которую он увидел сидящего на небольшой лавочке Элтуриона. Он смотрел на маленький фонтан и посаженные рядом цветы. Запах на крыше заставлял ноздри расширяться, вдыхая чудесный аромат цветущих растений.

Гул'Дар приблизился к магу и сел рядом на скамейку. Юноша устремил взгляд на маленький фонтан. Они сидели какое-то время молча, пригретые мягкими лучами солнца и наслаждаясь пением птиц.

— Я знаю, зачем ты пришёл, Гул'Дар, — не отрывая взгляда от фонтана, произнёс Элтурион.

— И зачем же?

— Ты хочешь поглотить мою душу, выпить воспоминания, овладеть силой, которой владею я.

— Ты бы на моём месте поступил бы также.

— Хм, наверное, ты прав, — спокойно сказал Элтурион. — Знаешь, когда ты появился в моём астральном замке, я понял: тебя ждёт великое будущее, Гул'Дар, оно будет наполнено болью, кровью, политическими играми и множеством опасностей, но ты оставишь огромный след в истории. Ты просто обязан это сделать.

— А если я не хочу?

— У тебя нет выбора, мальчик, — вздохнул профессор. — Каждое твоё действие делается именно для того, чтобы приблизить момент твоего величия. Эти действия ты совершишь. Рано или поздно, но ты ступишь на тропу судьбы, и всё произойдёт так, как задумано богами.

— Могут ли боги решать наши судьбы? — задал терзающий душу вопрос. — Не вольны ли мы сами творить свою судьбу?

— Не вольны, — мотнул головой Элтурион. — Ты можешь воспротивиться воле богов и тогда познаешь их гнев, но рано или поздно ты примешь свою судьбу… Как принял её я.

— То есть твоя судьба — умереть от моих рук?

— Моя судьба — передать тебе знания, накопленные мной за жизнь, — поправил его Элтурион. — Передать опыт, навыки, воспоминания.

— Ты готов? — спросил Гул'Дар. Он привязался к этому человеку, проникся его философией и позицией относительно жизни, он осознавал это, несмотря на то, что хотел отвергнуть это чувство.

— К забвению никогда не бываешь готовым, Гул'Дар, запомни это, — улыбнулся Элтурион.

Гул'Дар поднял правую руку и коснулся ею затылка мага. Энергия волшебника медленно перетекала из его астрального тела в руку юноши, наполняя того знаниями и опытом. Через несколько минут тело Элтуриона окончательно растворилось, а замок и окружающая реальность подёрнулась и стала полупрозрачной.

Юноша открыл глаза. Он сидел у головы Элтуриона, к этому времени костёр уже прогорел, суп остыл, как и тело мага. Профессор уже давно не дышал и на глазах Гул'Дара проступили слёзы. Никогда поглощение души для него не было столь болезненным и трагичным.