Под прикрытием

18

СЧАСТЛИВАЯ ДОЛИНА

Рикки смотрел, как Иззи покупает себе проездной на один день в переполненной кассе на станции Пикадилли. Она с тревогой оглянулась, проходя через турникет в подземелье. Затем она исчезла в толпе пассажиров.

Рикки посмотрел на часы. Восемь пятнадцать. Он подавил усталость. Это была долгая ночь поездок по Лондону на ночных автобусах, он составлял компанию Иззи, пока они пытались согреться. Но теперь ему нужно было остро мыслить. У него было сорок пять минут, чтобы успеть в кафе «Счастливая долина» к девятичасовой встрече Джейкоба Коула.

Ему удалось найти место в метро в час пик. Пока он ехал к Килберну, он натянул бейсболку на голову, закрыл глаза и обдумывал свой план. Он знал, что Джейкоб Коул встречается с русским Дмитрием. Он предположил, что там могли быть и другие русские, и Коул будет передавать коды. По крайней мере, Рикки нужно было сфотографировать, как он это делает: доказательство того, что Коул был предателем страны. И, возможно, ему придется выхватить документы до того, как они попадут в руки русских.

— Так. Никакого давления. Я думал, ты сказал Феликсу, что это проблема взрослых.

— Так и есть. Я делаю это ради Иззи.

— Ради Иззи? Или ради Мадлен?

Рикки нахмурился под кепкой. Ему не нравилось, как шел разговор в его голове. Но он знал, что ему нужно было это сделать; нужно было показать Феликсу, на что он был способен. И теперь, когда он знал, что поставлено на карту, он не мог просто уйти.

Его ноги шлепали по мокрому полу вестибюля вокзала Килберн-Хай-Роуд. У турникета стояли двое контролеров. Он подошел к ним и спросил, знали ли они дорогу к кафе «Счастливая долина». Один из них покачал головой, но другой кивнул.

— Выйдя из станции, поверните направо у Бутс, — Рикки поблагодарил их, но они уже вернулись к своему разговору.

Улица была не такой оживленной, как центр Лондона. Рикки повернул кепку козырьком назад и побрел по заснеженной, слякотной мостовой к Бутс.

В двадцати метрах от станции он остановился.

Он медленно обернулся.

Его кто-то преследовал? Было похоже на это. Он осмотрел улицу, но не увидел ничего, кроме быстро идущих пешеходов, опустивших головы и занятых своими делами. Затем, поскольку он лучше других знал, что кто-то, кто следует за ним, не обязательно должен быть позади него, он снова повернулся и посмотрел вперед. Он не видел никого подозрительного.

— Ты просто на пределе. Никто за тобой не следит. Никто даже не знает, где ты…

У Бутс он повернул направо. В переулке людей было еще меньше. А когда дошел до второго поворота налево, никого не увидел. Кафе «Счастливая долина» располагалось примерно в тридцати метрах от этой пустынной дороги.

Он глубоко вдохнул. Затем направился к кафе.

Кафе имело стеклянный фасад. Слова «Счастливая долина» были напечатаны желтыми буквами вокруг изображения оранжевого солнца. Сквозь стекло Рикки видел, что дела шли не очень быстро. Там было еще только два человека — рабочие, судя по их забрызганной краской одежде. Он напомнил себе, что на календаре было 27 декабря. У большинства людей все еще были рождественские выходные.

Тяжелая стеклянная дверь слегка скрипнула, когда Рикки толкнул ее. Внутри кафе «Счастливая долина» выглядело как любая другая забегаловка. Он насчитал восемь столов, за каждым стояло по четыре красных пластиковых стула. На каждом столе стояла красная пластиковая бутылка томатного соуса, солонка и бутылка уксуса. В попытке украсить место на каждом столе стояла тяжелая стеклянная ваза с искусственными цветами. Но стекло было жирным, а цветы пыльными, так что кафе выглядело еще более бедным.

Белая плитка на полу была потерта и сколота. Пахло жиром и растворимым кофе. Перед Рикки, напротив двери, была барная стойка. Человек за прилавком в сине-белом полосатом фартуке приветливо улыбнулся ему, когда он вошел. Это был веселый парень, довольно толстый, с дружелюбным лицом. Его улыбка выглядела неуместной, но Рикки не мог не улыбнуться ему в ответ. Из-за прилавка громко орало радио — Рикки услышал мелодию столичного радио, затем поп-песню, которую он не узнал.

Рабочие сидели прямо у прилавка. Рикки мог выбрать стол, поэтому он выбрал стол у двери — если он сядет там, то сможет быстро уйти, если понадобится. Но, прислонившись спиной к стеклянному фасаду, он мог видеть все кафе. Где бы Коул и русские ни решили сесть, он сможет их видеть.

Он попытался выглядеть непринужденно, когда сел. На самом деле его взгляд метался по сторонам в поисках камер наблюдения. Он ничего не увидел и начал понимать, почему Джейкоб Коул выбрал это место. Оно было почти пустым. Никто не ожидал увидеть его здесь. И если бы кто-нибудь спросит, он сможет легко это отрицать. Что он, важный политик, мог делать в таком месте?

Но он не рассчитывал на то, что ребенок тайно запишет его на свой телефон. Рикки положил мобильник на стол, затем просмотрел измазанное жирными пятнами меню. Через две минуты мужчина за стойкой подошел, чтобы принять заказ.

— Бутерброд с беконом и чашку чая, пожалуйста, — затем он исправился. — На самом деле, сделайте полный английский завтрак.

Мужчина усмехнулся.

— Похоже, тебе нужно подкрепиться, солнышко, — сказал он.

Рикки кивнул, но правда заключалась в том, что большая тарелка с едой потребует больше времени, чтобы приготовить ее и съесть. Он не хотел привлекать к себе внимание, сидя в кафе без еды перед ним…

Он проверил время. 8:55 утра. Коул и русские войдут в любой момент.

Тридцать секунд спустя ему принесли чашку чая.

И через тридцать секунд после этого дверь открылась.

Джейкоб Коул хмурился, лицо было худым. Войдя в кафе, сжимая в правой руке кожаный портфель, он на мгновение остановился и огляделся. Рикки мог сказать, что он едва заметил мальчика, сидевшего всего в двух метрах от него. Взгляд Коула на мгновение задержался на рабочих, сидевших у прилавка, и он явно не мог сдержать насмешку, скользнувшую по его губам при виде их грязной одежды. Он пересек кафе и сел в дальнем конце, поставив портфель на стул рядом с собой и взяв меню. Однако Рикки мог сказать, что на самом деле он его не читал — он просто смотрел поверх испачканной жиром карты, проверяя комнату.

Рикки взял свой телефон и сделал вид, что заглянул в интернет. На самом деле он открыл приложение камеры и переключил его в режим видео. Если он держал телефон под углом чуть меньше сорока пяти градусов от прилавка, Коул был в поле видимости.

Когда ему принесли завтрак, из-за прилавка зазвучала знакомая Рикки песня. Рабочие, позавтракав, встали и ушли. Теперь тут были только Рикки, Коул и парень за прилавком, который нес ему полный английский завтрак.

— Вонзи в это свои зубы, солнышко, — сказал он. Как только тарелка и чашка чая оказались перед Рикки, он прислонил телефон к горячей кружке, убедившись, что он находится под правильным углом, чтобы записать Коула и всех, кто сядет с ним. Он выключил камеру, чтобы никто, входящий в кафе, не мог понять, что он делает. Затем он приступил к завтраку.

Он медленно пережевывал кусок тоста — и Коул чрезвычайно отрывистым голосом заказал себе кофе, — когда дверь снова открылась. Вошли двое мужчин. Они оба были очень широкоплечими — Рикки сразу подумал, что не хотел бы драться ни с одним из них. У одного из них были иссиня-черные волосы, спутанные. Другой был блондином, но его волосы были очень коротко подстрижены. Как и у Коула, у него был портфель, но этот выглядел намного крепче: он был металлическим и казался довольно тяжелым.

Ни один из мужчин не улыбнулся, пока они осматривали комнату. И точно так же, как и Коул, они, казалось, почти не замечали сидящего там Рикки, сосредоточенно поглощающего ломтик бекона.

Двое русских — Рикки знал, что это они — казалось, заполнили все кафе, пока шли к столику, за которым сидел Джейкоб Коул. Папа Иззи с его худым злобным лицом казался крохотным по сравнению с ними. Он развел руками, показывая, что они должны сесть напротив него. Когда они сели, Рикки включил камеру и нажал на запись. Он продолжил завтрак, украдкой наблюдая за происходящим на маленьком экране, его уши напряглись, чтобы уловить каждое слово их приглушенной беседы.

Блондин заговорил первым. У него был русский акцент.

— В твоем чемодане…

— Да, Дмитрий, — вмешался Коул. — Там расписание.

Русские посмеивались над шифром Коула. Они выглядели намного менее напряженными, чем он. Черноволосый мужчина оглянулся и крикнул «Кофе!», ни к кому не обращаясь, и Рикки увидел, как тень пробежала по лицу весельчака в фартуке. В другом конце кафе Коул поставил портфель на стол между собой и Дмитрием.

— Открой, — сказал Дмитрий.

— Когда у меня будут деньги.

Дмитрий улыбнулся. Из внутреннего лацкана пиджака он вытащил карту памяти.

— Средства были переведены на не отслеживаемый счет в швейцарском банке. Здесь ты найдешь данные учетной записи, включая всю необходимую информацию.

Коул подозрительно посмотрел на карту памяти и взял ее с явной неохотой. У Рикки сложилось впечатление, что он ждал наличных.

— А теперь открой портфель, — сказал ему Дмитрий.

Коул посмотрел на него мертвым взглядом, затем ввел код в свой портфель и открыл его. Папка, которую он передал русскому, была очень тонкой, но Дмитрий обращался с ней так, будто это была самая дорогая вещь в мире.

— Бумага? — спросил Дмитрий. — Как странно.

— Бумага в наши дни безопаснее электронных файлов, — сказал ему Коул, многозначительно глядя на только что полученную карту памяти с данными. Закрыв портфель и поставив его на пол, Дмитрий поставил свой металлический на стол, открыл его и положил папку внутрь.

— В папке есть еще кое-что, что может быть полезно твоим людям. Думай об этом как о бесплатном образце. Есть много других источников, но нам, конечно, нужно будет обсудить справедливую цену.

— Жадный ты человек, — заявил Дмитрий. Он не звучал так, будто хотел оскорбить.

— Я просто хочу честную плату за честный рабочий день, — глаза Коула сузились. — Скажи своим людям, что эта новая информация будет очень дорогой. Но она того стоит.

Мужчина пришел с их кофе. Он заблокировал обзор камеры на Коула и русских, но это не имело значения. Рикки решил, что с него достаточно. Он выключил телефон. Мужчина вернулся к прилавку, и Рикки положил на стол немного денег, чтобы заплатить за недоеденный завтрак. Он хотел выбраться отсюда как можно быстрее.

Но что-то остановило его.

Чемодан стоял на столе. Никто не сжимал его. Если он будет быстрым, Рикки мог его забрать.

— Ты с ума сошел.

— Может, нет. Тот чемодан — бомба. Если у меня будет снятый материал и чемодан, Коул попадет в тюрьму надолго…

Он не мог долго думать. Если он хотел схватить чемодан, это нужно было сделать сейчас.

Он почти на инстинкте повернул козырек кепки вперед. Это немного скроет его лицо. Скроет его.

Большая ошибка.

Рикки отодвинул стул и встал, убрал телефон в карман. Расстояние до чемодана: четыре метра.