Музыкальная пауза

Максим снова ничего не сказал, хотя на Анну посмотрел уже приветливее, чем ранее на Кирилла. Анна была незлобива, да, любила поучать и покомандовать, но злости в её речах не прослеживалось. Кроме того, она реально заботилась об их «семействе», приходя на помощь там, где могла.

Братья взяли кастрюлю и побрели по указанному адресу. Придя на место, они оглядели масштаб бедствия и приуныли. Оголовок колодца был малость раскурочен, и, хотя при взгляде, брошенном в скважину, серьёзного сора там не обнаружилось, но предстояло поломать голову, как добраться до воды.

— Пойду, найду верёвку, — проговорил несколько манерным тоном Максим. Борис критиковал его за такую манерность, поэтому Максим и предпочитал помалкивать, ибо по-другому изъясняться не мог.

— Зачем тебе верёвка? — удивился Борис. — Хочешь опустить её вниз, дать пропитаться и высосать воду с верхнего края? — веснушчатое лицо Бориса растянулось в ухмылке.

— Вовсе нет, дорогуша, — ответил Максим. — Я обмотаю верёвку вокруг пояса и спущусь вниз, поскольку легче тебя. Ты держи меня сверху. В руки я возьму кастрюлю, да зачерпну там, внизу. Ты меня поднимешь.

— Понял я, понял, не дурней паровоза! — бросил в ответ Борис, прикидывая, хватит ли у него сил удержать Максима с кастрюлей в момент подъёма. — Может, лучше привяжем верёвку к кастрюле, сбросим в колодец, а затем вытянем?

— Надо тогда две верёвки, чтобы с двух сторон тянуть вверх, — ответил Максим. — Или одну верёвку, но длинную как-то исхитриться пропустить под дном кастрюли, и тогда её с двух сторон сможем потянуть. Найдём ли вот только нужное?

— Если не найдём, поступим так, как ты в самом начале предложил, — задумчиво проговорил Борис.

На том и договорились. Удалось обнаружить только одну, но как будто вполне прочную на вид верёвку. Между тем длины её хватало лишь на спуск вниз Максима. Это решило дело. Стали воплощать в жизнь первоначальный план.

Обвязавшись верёвкой и взяв кастрюлю в руки, Максим пролез в скважину, отодрав торчащие доски, некогда составлявшие оголовок колодца. Борис стал понемногу стравливать верёвку, позволяя Максиму упираться ногами в стенку и двигаться вниз, слегка отталкиваясь от неё. Максим старался двигаться равномерно, бережно держа над головой пустую кастрюлю.

Юноша стремился к тому, чтобы кастрюля не мешала спускаться, а также опасался выронить её в воду и утопить. Глубина колодца была неизвестна и искать единственную посуду в холодном полумраке под водой совершенно не улыбалось. Сверху пыхтел Борис, который упёрся ногой в остатки оголовка, пустил верёвку поверх согнутого колена и старался при этом удержаться, не уронить брата вниз и не лишиться заодно ноги.

Всё шло удачно почти до конца спуска. Внезапный шум, раздавшийся со стороны их временного пристанища, вызвал сбой в наметившейся слаженной работе братьев. Борис повернул голову в сторону шума и прислушался. В этот момент его собранность дала трещину, верёвка предательски скользнула в руках и вырвалась совсем. Внизу с шумным плеском и паническим воплем врезался в воду Максим.

Борис испуганно заглянул в колодец и постарался разглядеть текущее положение Максима. Тот оказался по пояс в воде и шарил руками рядом с собой, разыскивая упавшую кастрюлю. Борис понял, что брат пока в принципе в порядке, хотя и малость пострадал от падения. Надо было разобраться с шумом, раздававшимся со стороны места их пребывания.

Максим какое-то время пробыл в воде один, благо, что колодец оказался не так глубок, как мог бы. В это время до него доносились лишь отдельные звуки, свидетельствовавшие о каких-то непонятных и потому тревожных событиях, происходивших наверху. Максим опасливо смотрел вверх, горя желанием увидеть лицо брата и выпутаться из сложившихся обстоятельств.

— Что, музыкант, потерялся? — раздался внезапно сверху насмешливый женский возглас. — Как ты там, не утонул?

Максим посмотрел вверх и в полумраке разглядел размытые контуры незнакомого женского лица. Девушка немного нагнулась вниз, её длинные волосы свисали, словно абажур старых люстр, которые Максим видел ещё в «нормальной» жизни.

— Лови верёвку! — девушка бросила конец прочного буксировочного троса. «Любопытно, — подумал Максим. — Где-то ещё ездят машины, в которых есть нормальные тросы. По крайней мере, трос из такой машины у кого-то точно имеется».

Максим слышал, как девушка наверху отдавала кому-то указания, как схватить и тянуть канат, чтобы вытащить случайного пленника колодца быстрее. Это помогло. Скоро Максим тяжело вывалился на землю возле колодца и смог рассмотреть своих спасителей, или пленителей, как повезёт.

Высокая стройная русоволосая девушка насмешливо разглядывала Максима. Рядом с ней стоял как две капли воды похожий на неё парень. Только стрижка у парня была значительно короче: волосы едва обозначались на голове и маячили лишь на самой её верхушке.

— Привет, музыкант, я Дарья, — представилась девушка. — Гигант рядом со мной, — немного иронично продолжила она, — мой брат Даниил.

— Почему ты зовёшь меня музыкантом? И где мои родные? — спросил Максим, тяжело дыша и стараясь отжать воду из одежды.

— О, да ты у нас сладенький какой! — усмехнулась Дарья, услышав манеру речи Максима. — Берегись, Даня!

— Неправда, — сказал Максим, — я не такой! Это у меня манера речи просто, она всех смущает, не вы первые. Но я и сам осуждаю разные там наклонности.

— Посмотрим, — подмигнула смутившемуся юноше Дарья. — Сейчас было бы не кстати, останься один из «ваших» в живых, а кто другой помри! — она сделала ударение на слове «ваши» и жестом показала кавычки в воздухе. — Миру нужно активно восполнять убыль народа, а не играться в терпимость. «Ваши»-то не очень способны детей производить.

— Ещё раз говорю, — насупился Максим, отчего его голос стал даже более манерным, — никакой я не «их». Мне Анна нравится.

— Это та девка, которая сильно царапалась, пока мы её вязали, — понимающе кивнул Даниил.

— Что вы с ней сделали, и кто вы вообще такие? — вскрикнул Максим.

— Мы обычные люди, только нам жить хочется и нас больше чем вас, — насмешливо ответила Дарья. — Остальные сейчас общаются с твоим папашей. Вот братцу твоему не повезло. Кинулся на нас, как бешеный. Пришлось малость утихомирить. Да не плачь, дорогуша! Жив он, только помяли-связали мы его. А с Анечкой, которая «просила снять маечку», как пелось когда-то, и подавно всё хорошо. Сидит тихонько, как мышь под веником. Она про тебя и рассказала, музыкант. Иначе пожил бы здесь подольше.

— Да что ты всё «музыкант», «музыкант» … — оскалился Максим.

— А кто же ты? — снова усмехнулась Дарья. — Когда б не твоё пристрастие к музыке, мы бы вас и не обнаружили. Ладно, пошли, посмотрим, чем вы нас можете порадовать.

Максим затравленно смотрел на близнецов, вспоминал слова Кирилла и думал, что музыка, возможно, и пробуждает в нас веру в возвышенное, но в некоторых обстоятельствах она способна скинуть в пропасть. Времена меняются, а с ними, увы, должны меняться и мы. Не всегда надо доверять громкому голосу чувств, иногда следует прислушиваться и к тихому голосу разума.

Опустив голову, Максим пошел вслед за Дарьей и Даниилом на встречу своей судьбе.