Записки президента 2

12

Совещания под девизом «Шефа осенило», как их называл Егорыч, случались у нас вне графика. Уже хотя бы потому, что озарения на меня нисходили рандомно. Но вот эта ехидная улыбочка на лице Глинского… «Зато не скучаем», — каждый раз говорил он и озадачивал секретаршу подбором места в распорядке.

Если вопрос был несрочным, мы всегда старались не вызывать людей среди ночи или по выходным. На этот раз я попросил пригласить министра образования и Званцева. Егорыч, вникнув в суть вопроса, добавил Моисеева и Остапина. Матильда присутствовала на таких встречах по умолчанию, потому что именно ей предстояло доносить царские капризы до народа, поэтому лучше получать информацию у источника и наблюдать обсуждение в динамике.

Когда все собрались, я посетовал на то, что выборка присутствующих нерепрезентативна в свете обсуждаемого вопроса. Да, так и сказал. Думаете, я слов таких не знаю? Люди-то пришли образованные, должны понимать длинные слова. И потом, я вообще не обязан задумываться, понимают меня или нет, тут главное — сказать, а подчинённые пусть уже сами разбираются, что имел в виду президент. Да шучу я, шучу, не такой уж я и самодур, но говорить как раз собрался об образовании, к тому же о высшем. А выборка меня не устроила потому, что большинство присутствующих работало по обозначенной в дипломе специальности. Но уже ж собрался, попробую донести.

— Дамы и господа, я давно задумываюсь о необходимости высшего образования. Задумываюсь, исходя из собственного опыта. Оно у меня есть, но свой диплом я за всю жизнь ни разу никому не показывал, и моя работа никогда не была с ним связана. Вы можете, конечно, не разделять мои взгляды, потому что всю жизнь занимаетесь именно тем, чему вас пять-шесть лет учили.

— Чего это? — подала голос Матильда, я по образованию — инженер-электрик. Но даже лампочку последний раз во время практики вкручивала.

— Так вот, я предлагаю пересмотреть концепцию высшего образования в целом. Давайте выберем специальности, которые действительно требуют пяти лет за партой, вернёмся к прежней системе обучения и сделаем это обучение бесплатным. Для граждан Славии, разумеется. Грубо говоря, врачи, учителя, инженеры, офицеры. Но при условии, что, отучившись, выпускник идёт работать по этой специальности. Если нет — он возмещает государству затраты на обучение.

— А как быть с признанием дипломов за рубежом? — спросила министр образования, — наши выпускники опять не смогут работать за границей.

— А зачем нам бесплатно готовить кадры для заграницы? Кроме того, мы оставим частные ВУЗы, которые могут смело сохранять бакалаврат и магистратуру. Давайте просто поболтаем на эту тему, я попросил, чтобы нам принесли чаю с пирожными, устроим такой себе разговор на кухне, пока сотрудники Загорина не слышат. Будем ругать власть и обсуждать, как бы мы тут всё обустроили. Я не раз интересовался у разных людей, что им дало наличие диплома.

Чай, кстати, подали вместе с настоящим самоваром, сияющие бока которого были украшены медалями и парой изречений о пользе чаепития. Пока на столе расставляли чашки, гости шушукались между собой, а когда в столовой снова остались только приглашённые, Моисеев, задумчиво помешивая ложечкой ароматную жидкость, произнёс:

— Образование и диплом — суть не одно и то же. И я неоднократно в этом убеждался. Интеллигентным человек тоже становится не вследствие окончания института.

— А наличие диплома не гарантирует хорошего материального положения, — добавил Званцев, — вопрос «Если вы такие умные, то почему такие бедные?» не на пустом месте родился. Сколько за время моей работы от нас ушло прекрасных преподавателей просто потому, что им не хватало денег на содержание семьи!

— А скажите, Дмитрий Иванович, Ваша кафедра ведь не только историкам преподавала, на других факультетах тоже что-то читали?

— Мы-то нет, а вот соседи доносили до неокрепших умов историю Славии.

— И сильно она отличалась от школьной версии?

— Хех! Версии истории различаются на разных исторических этапах. В один период Белая гвардия — сборище негодяев, а в другой — культура, которую мы потеряли. Но на протяжении периода различных толкований быть не может. Считайте это негласным правилом историографии.

— Значит, студент-биолог в университете тратит время на прослушивание того, что уже пропустил мимо ушей в школе?

— Ну, на то он и университет, чтобы давать максимально всеобъемлющие знания. Хотя я бы определил задачу университетской программы, как «Научить учиться». Есть немало молодых людей, которые тяготеют к так называемой «чистой науке», теоретическим знаниям, не имеющим прикладного применения.

— Да, история Славии — как раз такая чистая наука. Здесь же до вхождения в империю и не жил никто толком, — заметил Егорыч, — ну рыбаки какие-то в летних лагерях на Идлани, морские торговцы на том месте, где сейчас Оливия, там ещё греки, кажется, поселение основали. И всё. Всех остальных кочевники вырезáли сразу, когда друг с другом не дрались. Империя затем нас и прибрала, чтобы тут жить можно было, ну и границу обезопасить, конечно. Так что у нас вся история — либо о скифах, либо об имперских крепостях.

— Полноте, Владимир Егорович, — вступился за коллег Званцев, — а Ми́хал-душегуб, а Великая Усобица? А Всеслав с его походами? Я согласен, конечно, что уровень местечковый, но уже то, что за стенами наших городов мы сохранились для того, чтобы сейчас стать государством, дорогого стоит.

— Значит, университеты трогать не будем, — не стал упираться я, — в конце концов, если родители хотят иметь оправдание, почему их ребёнок лишних несколько лет сидит у них на шее, зачем запрещать тратить деньги на его обучение. То же самое со всей этой системой «бакалавр-магистр». Если цель — найти работу за границей, можно даже для инженеров сохранить такую форму. Но за деньги. И пусть потом работодатели решают, кого брать, если уехать не получилось.

— А иностранных студентов по какой системе учить? — оживился Моисеев.

— По той, которая даёт глубокие, прочные знания, как говорил один из моих преподавателей и им уж точно лекции по истории Славии ни к чему.

— А я бы ещё и вид на жительство им продлевал на основании зачётной книжки. Если балбес не хочет учиться, или мозгов не хватает для постижения программы, незачем ему место в общежитии занимать, — добавил Глинский, — странам, которые к нам свою молодёжь отправляют, специалисты в результате нужны, а не вот это вот всё. Как Вы будете в глаза Вашему другу-принцу смотреть, если такой оболтус ему насморк вылечить не сможет?

— Ну хорошо, выучился он бесплатно на врача и пошёл работать в частную клинику, — дождавшись, пока я прожую, вставила министр образования.

— Конечно, хорошо, Раиса Макаровна. Мало того, поработав в этой клинике, он сможет открыть свою и продолжать лечить сограждан, нанимая на работу других выпускников. Стать обеспеченным человеком и помогать экономике Славии, покупая чёрную себе на закусь и украшения своей жене. В выигрыше должна оказаться именно страна, а не государство. Задача государства — способствовать развитию, создавая для этого условия.

— То есть Вы хотите создать класс, нет, не класс, здесь, скорее, каста, да, касту специалистов для решения прикладных задач? — прояснил Званцев.

— По большому счёту — да. Но им же никто не будет мешать читать книги и культурно развиваться, посещая оперу. Скажите, много Вы помните из «Истории КПСС»?

— Ну… В свете обсуждаемой проблемы, я бы не сказал, что вопрос задан корректно, я всё же историк, — тут он задумался, — хотя, в части, не пересекающейся с темами моих исследований, пожалуй, лишь в общих чертах. Да что там, в общих! Я помню только то, что относится к фоновым знаниям, то есть к тому, для чего не нужно специально изучать какую-либо дисциплину. Вы абсолютно правы, я зря потратил все эти часы и нервы на экзамене.

— Может быть, есть смысл слегка усилить некоторые гуманитарные позиции в курсе средней школы и уже не возвращаться к ним при получении высшего образования? — добавила министр этого самого образования.

— Таким образом, мы вводим высшее специальное образование, как когда-то было среднее специальное? — осведомился Остапин.

— Вы отстали от жизни, дорогой премьер-министр, — вмешался Егорыч, подкладывая себе ещё одно пирожное, — в нескольких промышленных губерниях уже с этого года восстановили техникумы, где обучение проводится за счёт заинтересованных предприятий. ПТУ, кстати, тоже пооткрывались. Не могу сказать, что конкурс десять человек на место, но учащихся на первые курсы набрали.

— Обижаете, Владимир Егорович, я эту программу сам утверждал, просто выражение «среднее специальное» помню, а со словом «техникум» не увязал, они же сейчас колледжами называются.

— Колледжами-то оно конечно, но заводчане решили, что «техникум» и «ПТУ» звучит понятнее, доходчивее, что ли. Поэтому — так.

— Нужно обратить внимание на аспект планирования, — включился, наконец, в беседу премьер, — если мы придём к тому, что такая реформа будет проведена, мы столкнёмся с необходимостью понимания, сколько инженеров нам нужно будет выпустить через пять лет, чтобы они все были обеспечены работой.

— А аналитический центр мы зачем содержим? Пусть переосмыслят, сколько чая мы сегодня выпили и занимаются.

— Давайте в следующий раз попробуем вместо чая что-нибудь покрепче, — предложил Званцев, снимая крошку с бороды.

— Давайте-давайте, — поддержала его Матильда. — а я пока поручу Кириллу забросить эту тему в соцсети, посмотрим, что нам ещё накидают.

— Но я всё равно не думаю, что нужно лишать специалистов гуманитарной составляющей, — снова вмешалась министр образования, — предлагаю заменить блок общественных наук курсом классической литературы. Причём мировой. Есть много произведений, которые могут вызвать у студентов интерес к историческим событиям, но подача информации в книгах интереснее, чем в учебниках. Нужно будет поработать над аналогиями. Летописи вместо истории средних веков, например.

— Раиса Макаровна, вы меня, как автора учебника, вот сейчас прямо в грязь втоптали, — сделал вид, что обиделся, Званцев, — но не могу не согласиться, особенно на фоне воспоминаний об «Истории КПСС».

— Не обижайтесь, Дмитрий Иванович. Мы за сегодняшний вечер всему моему министерству работу придумали, к тому же срочную, уже весной абитуриентам нужно будет знать, справимся мы с этой задачей или нет.

— То есть по сути возражений нет. Раиса Макаровна систематизирует всё, что мы сегодня тут наговорили и озадачит своих подчинённых, а Матильда поможет Кириллу выяснить, что скажет глас народа. Тогда извините за удлинённый рабочий день, если семьи будут возмущаться, валите всё на меня. Тиран, мол, и деспот, — и я поспешил обсудить этот разговор с Ириной.