Ловушка миллиардера

А она точно выйдет. Уж я об этом позабочусь, но не могу сейчас трезво соображать. Мне жалко, что это, возможно, последние минуты, когда Раевский не смотрит на меня с ненавистью.

Станет ли он тем тираном, о котором говорил под бокалом вина?

Есть только один способ проверить.

Мы подъезжаем к фешенебельному салону, которым раньше я могла лишь с улицы любоваться. Деньги делают свое дело, и стеклянные двери приветливо открываются, пропуская внутрь. К нам тут же подлетает молоденькая девушка, может, чуть старше меня, и отводит в отдельную комнату. Я вижу небольшой диванчик, зеркало, вмонтированное в стену, и десятки шкафчиков, заполненных кистями, косметикой и кремами.

Посередине стоит широкое кресло. Тимур ладонью показывает, чтобы я села туда.

Кончики пальцев немеют от страха, по спине ползет мерзкая дрожь. Я снова оглядываю помещение и понимаю, что задержусь здесь не на час и не на два. Колдовство требует времени, Раевский не может вывести в свет заурядную девчонку, ему нужно, чтобы я хотя бы внешне соответствовала его статусу.

В углу кофемашина, сладости и плазменная панель. Всё для удобства клиента, но я сомневаюсь, что мне здесь понравится, потому что остро чувствую придирчивый взгляд стилиста. Так смотрят только на пыль под ногами.

— Елена, оставляю ее на тебя, — раздается приглушенный голос Раевского.

— Конечно. Сделаю в лучшем виде.

Безупречно выглядящая женщина подходит сзади и дотрагивается до волос. В поле зрения попадают нюдовые ногти, золотой браслет и несколько бриллиантов, красующихся на тонких пальцах.

Наверное, это лучшее заведение в городе. Не могу даже представить, во сколько обойдется услуга превращения чудовища в красавицу. Десятки тысяч или сотни?

Впрочем, какая разница. Вряд ли я первая девушка, которая пришла под его покровительством. И явно не последняя.

Сквозь динамики льется расслабляющая музыка, и я немного успокаиваюсь, одурманенная количеством запахов и цветов.

То, что со мной делают, сравнимо с лепкой манекена, да в такой степени, что к концу я едва себя узнаю.

Белоснежный лак покрывает мои ногти, завитые волосы струятся по плечам и спускаются вниз по спине. Несколько прядей захвачены заколкой, в них вплетены искусственные цветы, остальные завитушки игриво прикрывают щеки. Нежный и не особо яркий макияж подчеркивает овал лица, акцент на пухлых губах и глазах. Они и так у меня немаленькие, но из-за хитрых манипуляций стали еще шире.

Я редко пользовалась даже тушью, поэтому отражение кажется мне чужым. Более взрослая и более красивая копия меня очень напоминала куклу. Чувство страха испортить все труды подстегнуло не шевелиться. К концу экзекуции я едва ощущала свое тело и благодарила судьбу лишь за то, что платье не было вульгарным. Цвет бирюзы оттенял длинные локоны и удачно скрывал белизну кожи. Корсет, плотно обхватывающий талию, отлично подчеркивал фигуру, но мне уже не терпелось переодеться в пижаму и вдохнуть полной грудью.

Длинная темно-синяя юбка с оборками мешала ходить, поэтому пришлось подхватить подол.

— Вас устраивает результат? — чисто из вежливости спрашивает.

Я киваю и отхожу к дивану. На нем хоть спину расслабить можно, но задерживаться тоже не стоит.

Вытащив из сумки мобильник, звоню Тимуру.

— Я свободна.

— Отлично. Серый уже ждет.

На фоне раздается чужой смех и громкие голоса. Наверное, он уже приехал в ресторан и не стал обременять себя ожиданием.

Может, это и к лучшему. Не вижу смысла лишний раз видеть его лицо и снова сомневаться в правильности своего выбора.

— Отлично выглядите, — вежливо комментирует Сергей.

— Спасибо. Нам далеко ехать?

— Нет.

Ограничившись коротким ответом, охранник и по совместительству водитель помогает мне усесться в машину и закрывает дверь. Одна радость — на ногах не шпильки, а толстые каблуки. Иначе я бы точно равновесие потеряла.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь сцепить пальцы, заметив, как сильно они подрагивают. Открываю окно, но тут же себя останавливаю, потому что из-за сильного ветра от моей прически ничего не останется.

К концу поездки хочу бежать. Понимаю, что слишком много на себя беру. Кто я, кто Раевский? Мне не хватит смелости послать его к черту. У порога десятки людей. Девушки и мужчины в дорогой одежде наслаждаются аперитивом, на их лицах застыли улыбки, в то время как меня еще в салоне перекосило.

Нет. Не смогу. Надо валить.

Машина притормаживает, и я тут же выпрыгиваю наружу. Путаюсь в подоле, игнорирую голос Сергея и, чувствуя жгучий стыд, в последний момент останавливаюсь. Далеко не убегу, так хоть посмешищем не стану.

— Извините, просто в салоне очень душно было.

— Ничего, — с каменным лицом помогает расправить юбки, — я уж грешным делом подумал, что вы бежать собрались.

— Мне тоже так показалось, — метал в голосе заставляет сжаться. — Ты же не будешь глупить, Мира?

Поворачиваюсь к Тимуру и неискренне усмехаюсь.

— И в мыслях не было.

— Хорошо.

Я остаюсь незаметной ровно до тех пор, пока рядом не пристроится Раевский. Он прикрывает меня широкой спиной, но я все равно чувствую, как десятки глаз впиваются прямо в меня. Цепляюсь за мужчину в попытке скрыть свой страх, но делаю только хуже.

Его темный взгляд окидывает меня с ног до головы, изучая и запоминая. Не пойму, нравится ли ему то, что он видит, но очень надеюсь, что так. Тот словно мысли читает.

— Шикарно выглядишь, — произносит с хрипотцой.

Лучше бы помалкивал. Мужская энергетика с такой силой на меня давит, что я с трудом вспоминаю, почему он так говорит.

«Все должны поверить».

Именно. Он десятки раз это повторял, оттого и в глазах наслаждение плавится, ладонь крепко талию обхватывает. На нас смотрят, он должен хорошо играть.

Мы заходим внутрь. По дороге Раевский здоровается с несколькими мужчинами и кратко меня представляет. Я молча улыбаюсь, боясь сказать глупость.

Только это на языке и вертится.

— Когда я смогу уйти?

— Не ты, а мы, — с нажимом добавляет, — вместе пришли, вместе и уйдем. Теперь только так.

Ну уж нет. Погоди и ты увидишь, что уйду я одна.

Кукле надоело притворяться.