Змеиное гнездо

Эпилог. Рассказать

Джессапу тридцать один.

Он взял все на себя, но и оно взяло его крепко.

Он говорит об этом публично. Не каждый день, не каждую неделю, но хотя бы раз в месяц. Стоит перед подростками, матерями из пригородов, черными прихожанами в южных городах, учителями старшей школы в городках на Среднем Западе, молодежными группами в Бостоне, и Вашингтоне, и Денвере, и Сиэтле. Стоит и рассказывает о Благословенной церкви Белой Америки, говорит людям про стук тела Корсона.

Он рассказывает, как сидел за столом перед матерью. Рассказывает, как Дэвид Джон склонил голову, когда Джессап повторил его собственные слова и сказал: совершив ошибку, настоящий мужчина возьмет на себя ответственность, исправит что может, постарается стать лучше.

Он рассказывает группам о Джюэл. О том, как пытался объяснить ей, что произошло. О том, что почувствовал, когда она от него отвернулась. О том, как тяжело трудился, чтобы она повернулась обратно.

Он рассказывает о тренере Диггинсе. Несмотря на обещание отречься, Диггинс остался с ним: помогал Джессапу найти адвоката, встречался в полицейском участке с Джессапом, его матерью и Дэвидом Джоном, первым протянул руку Дэвиду Джону, пока они стояли в вестибюле. Диггинс сам позвонил тренеру в Йеле, объяснил…

Джессап ничего не может с собой поделать. Когда рассказывает о Диггинсе, каждый раз без исключения голос надламывается, он не сразу приходит в себя. Тренер Диггинс простил Джессапа, хотя Джессап себя простить не может.

Он рассказывает, как пошел на сделку, заявил об оставлении места дорожно-транспортного происшествия с пострадавшим, препятствовал государственному расследованию – полный набор проступков. Статус несовершеннолетнего преступника, потому что возраст, потому что не было приводов, потому что это несчастный случай, потому что за него борется тренер Диггинс и потому что из-за всего произошедшего в церкви это стало частью чего-то большего. Рассказывает, как суд позволил отбывать тюремный срок по выходным без ущерба для учебы и без отметки о судимости, проходить программу реабилитации для несовершеннолетних преступников, общественные работы. Рассказывает, как переехал в Бойсе и продолжил проходить программу для несовершеннолетних преступников там (все согласились, что смена обстановки, многие мили между Джессапом и Благословенной церковью Белой Америки будут к лучшему), и всегда посмеивается, когда говорит, сколько при этом было бюрократии.

Ждет, чтобы слушатели успокоились, и потом ждет, когда им станет неуютно от его молчания, и потом ждет еще секунду-две, чтобы рассказать, что все это несправедливо, что он легко отделался и что среди прочего поэтому он здесь, сейчас, перед ними, хочет взять на себя ответственность за свои поступки, исправить их.

Он рассказывает все. Сотни раз стоит перед незнакомцами и рассказывает, что было до и после. Рассказывает, кем Кевин Корсон был как человек, рассказывает, что Джессапу сказали родители Кевина Корсона, об их неготовности простить, и что это приходится носить в себе, и что отчасти поэтому ему так важно быть здесь, признать свою ошибку. Рассказывает о том, как зажег свечу во тьме. Взял всю ответственность на себя.

Он не рассказывает об Уайатте.