В подземном царстве

ДАЛЬШЕ!

Нижняя часть галереи по направлению течения ручья до конца пройдена нами еще не была. Возможно, что конец недалеко от того места, где мы в день открытия повернули обратно, но возможно, что пещера тянется еще на многие километры.

5 августа мы провели разведку для знакомства с верхней частью главной галереи. Она показала, что можно продвинуться вверх примерно на километр. Здесь было обнаружено одно из самых красивых, когда-либо виденных нами сталактитовых образований — белоснежная, в два метра высотой и семнадцать шириной Большая туфовая плотина. На этом участке пути шел необозримой высоты с отвесными стенами коридор, от которого отходило много ответвлений. Габор Мадяри с Мишкой Месарошем вползли в одно из них довольно далеко, но вскоре им пришлось повернуть обратно, так как целью похода была разведка главной галереи до верхнего конца.

В двухстах метрах от выхода тоннеля Исследователей за одной из известково-туфовых плотин, тянулось пятнадцатиметровое глубокое озеро, настолько глубокое, что казалось бездонным. Нужно было вскарабкаться на высокий каменный карниз и. балансируя над водой, пробираться вперед. Пройдя километр, мы наткнулись на огромный завал, который совершенно перекрыл нам путь. Из-за наших попыток проделать ход между обломками скал с высоты со страшным грохотом начала сползать каменная лавина. Через несколько мгновений вся пещера так задрожала, будто в нее попала бомба. Словно пушечные ядра, рушились с высоты каменные глыбы величиной со стол. Они чуть не похоронили Вали Сабо и Лаци Геру. Здесь надо быть очень осторожными. Поэтому мы отложили исследование верхнего конца главной галереи и пошли осматривать нижний.

6 августа. Печет солнце. Мы упаковали снаряжение… Из-за холодной пещерной воды оделись потеплее. Резиновой одежды в то время у нас еще не было. В новом разведывательном походе приняли участие экскурсоводы Иошвафской пещеры — Лайош Берец и Арпад Мижер. Даже Иожеф Секе и Иштван Сюч согласились пойти с нами и пренебречь неприятным ощущением холодной воды. Они пришли из Еделеня по поручению исполкома и, желая убедиться в подлинности слухов, согласились на любые трудности. Веревку должен был нести товарищ Секе.

Свинушник не был еще приведен в порядок. Мы с трудом пробираемся по нему, подбадривая тех, кто идет здесь впервые. Новички отплевываются, чихают от едкой грязи и интересуются, вся ли пещера такая? Однако вскоре они утешаются; у Красного стяга нам пришлось убеждать их в том, что очень спешим, так как перед нами длинный путь; а они каждой сталактитовой группой хотели любоваться часами.

В главной галерее мы продвигаемся гораздо быстрее. Как старых близких знакомых приветствуем мы всего лишь раз виденные интереснейшие ориентиры: причудливый каменный утес Стервятник, густой лес молодых сталактитовых капель и грибов, Сталактитовый детский сад, кружевные Волшебные ворота и страшный обвал Железных ворот. Через некоторое время с каменной вершины Бронзовых ворот спускаемся вниз, в русло журчащего ручья. Потом перебираемся на сказочные раковины Пяти туфов, и вот в ста метрах от них перед нами предстают Стальные ворота.

Новички не могут удержаться от возгласов удивления. Да и мы тоже. Сегодня, пожалуй, мы получили еще большее удовольствие от этого сказочно великолепного подземного мира, чем в первый раз. Снова метров сто идем вброд по колено в воде. Промерзли до мозга костей! Какие замечательные лодочные походы здесь можно будет организовывать! Наконец мы у глиняного холма. Ленке Граф, сияющая от восторга, показывает надпись:

«4 АВГУСТА 1952 ГОДА. ГРУППА ЯКУЧА».

Здесь начинается новая неизвестность…

Мы снова наполнили наши лампы карбидом. Опять чувствуется та необычайная взволнованность, от которой громко стучит сердце. Ревес идет около меня. С беспокойством смотрю на его перевязанные голову и руку. С марли каплет грязь. Но я даже не пытаюсь отговаривать его от дальнейшего участия в походе. Знаю, все равно напрасно. На его месте я поступил бы точно так же.

Ручей становится глубже. В сводчатом коридоре, загроможденном тяжелыми сталактитами, вода достигала бедер. Самые мелкие камешки виднелись на дне, такая она была прозрачная. На стенах глубокими полосами выделялись ложбинки — прежние уровни ручья. Теперь вода заполняла весь коридор пещеры, шириной всего-навсего в два метра. Мы едва видели потолок, он находился на высоте пятнадцати-двадцати метров. Сверху спускался громадный сталактитовый занавес. Он достигал в длину' приблизительно восьми метров. Ширина его была около восьмидесяти сантиметров. Нижний конец будто ножом был разрезан надвое. На громадном занавесе то там, то здесь блестели десяти-, двенадцатисантиметровые кальцитовые иглы. Величественная картина! Мои товарищи в один голос предложили назвать этот занавес «Тещин язык».

Вот мы идем по Фарфоровому коридору. Каменные стены яркого сине-зеленого цвета. По стенам сбегают кремово-желтые «водопады» сталактитов. Очень интересные сочетания красок. Скоро мы услышали шум. По туфовой плотине, которая запрудила воду на последнем участке нашего пути, блестящим занавесом низвергался ручей Комлош. Балансируя по краю плотины, мы отыскали место, где смогли спуститься в нижнее русло. Отсюда шел довольно длинный мелководный участок. Мы могли идти по ручью вброд, вода доходила только до щиколоток. Как легко здесь построить тротуар из чудесных камешков, взятых со дна!

Лампа товарища Секе погасла. Он попробовал ее зажечь, но безуспешно. Мы горели нетерпением и жаждали идти дальше. Однако нужно было сменить фитиль. Пока они возились с лампами, я пошел вперед. Не верю своим глазам: передо мной белоснежный сталагмит, поверхность которого густо покрыта длинными, блестящими, как алмаз, игольчатыми кристаллами. Большинство иголок не прямые, а закручиваются винтом. Как образовались такие причуды? Ответ на этот вопрос — задача дальнейших исследований. Во всяком случае, Еж — самая необычная группа сталагмитов, виденная нами в пещере Мира. Я даже вблизи не разрешал товарищам рассматривать их, боясь, что они поломают тонкие иглы.

Мы идем по Фарфоровому коридору

Здесь густо торчали похожие на вешалки кривые сталактиты

Теперь настала очередь Магды Вираг обратить наше внимание на виднеющееся на стене двумя метрами выше другое интересное явление. Здесь густо, прямо друг подле друга торчали похожие на вешалки кривые сталактиты; на конце сталактитов, растущих вверх, были дырочки величиной с острие иглы.

В дождливое время через их тоненькие трубочки из расселин горной породы вытекает вода. Стремясь найти себе выход. она тонкой струйкой била из канальчиков вверх, создавая интересное и редкое явление — изогнутые сталактиты.

Дальше картины беспрестанно менялись. Местами, в стороне от ручья, плавали в маленьких водоемах белые слепые рачки[32]. Потом мы увидели, как испуганно прыгнула прямо перед нами лягушка, — Я думаю, в тот момент мы были удивлены больше, чем наша добрая знакомая. Появление лягушки означало: где-то должно быть, по крайней мере, в несколько сантиметров шириной отверстие, через которое вода могла занести ее сюда с поверхности. Конечно, трудно было предположить. что она пришла сюда в пещеру по доброй воле. Позднее мы встретились в пещере еще с множеством лягушек и даже хвостатой саламандрой. Эти животные обитали в главном тоннеле. Очевидно, они попали в пещеру во время весеннего половодья, несколько месяцев назад, благодаря понору Большой долины, через который вначале и мы пытались проникнуть. Интересно было наблюдать, как лягушки реагировали в подземном мире, сулившем им верную гибель, на слабый свет наших ламп. Их глаза привыкли к постоянной темноте. Привыкли! настолько, что когда мы их вынесли наружу и они снова смогли увидеть несомненно ими горячо желаемый дневной свет, то внезапно ослепли от ярких лучей солнца.

Чем глубже мы забирались в эту огромную сталактитовую страну, тем достигали больших гротов. Слева в одном из них протекал ручей. На другой стороне был большой глиняный бугор с пологими склонами. Мы стали влезать на него по скользкой глине. Посмотрели вверх: непроницаемая мгла означала, что зал очень высокий. Позднее, когда у нас имелись карманные фонарики, и мы направили их лучи на потолок, то увидели, что высота зала превосходит все наши ожидания. Яркий сноп лучей карманных фонариков бесследно проглатывался таинственным мраком.

Кажется, по размерам эта пещера все же меньше, чем Барадла, но производит очень внушительное впечатление. С тревожным любопытством мы спешим по тоннелю. Поразительны по красоте сталактитовые образования… Невозможно выразить словами все великолепие и разнообразие их форм и цвета.

Мы диву даемся, глядя на широкий и громадный сталактитовый занавес: он тонок до прозрачности, длина его семь метров, а конец сильно ободран, будто вода специально сделала по краям бахрому. Мы назвали его Гарпун.

Все усиливающийся шум пещерного ручья означал, что поблизости водопад. Водопад был невелик, но огромная пещера эхом вторила его гудящему шуму.

Ручей стал глубже. Теперь мы шли по пояс в воде. Можно было пробираться и по берегу, но так мы шли быстрее, а мокрыми все равно уже были. Неожиданно опять попали в грот. Здесь под сорвавшимися сверху громадными каменными глыбами вода прорыла небольшой тоннель. Идти по тоннелю или взобраться на гору обломков и. оставив русло ручья, пройти этот участок, не замочив ног? Взбираться слишком долго — выбрали нижний путь.

Вода ужасно холодная: девять с половиной градусов, мы сразу же их почувствовали. Ленке Граф дрожит. Она громко стучит зубами, замерзла, но ни за что на свете не призналась бы в этом. Ссылается на волнение. Безусловно, бывает, что дрожишь от волнения, как в лихорадке. Главным образом такое случается в приемной зубного врача или во время какого-нибудь трудного экзамена. Но здесь, однако, не было ни зубного врача, ни экзаменов, и мы были склонны думать, что Ленке «нервничала» лишь из героизма.

Ну и длина у этой пещеры! Мы уже подумывали о возвращении, когда ручей неожиданно исчез под нагромождением каменных глыб, до самого свода заполнивших пещеру. Ошеломленные, осматриваемся. Идти дальше нельзя. Но никто из нас и думать не хочет о возвращении. Препятствие придало нам сил. Не составляло особого труда установить, что загроможденный сифон можно легко обойти. Нужно лишь переползти через крутой и скользкий глинистый гребень. Товарищ Секе поскользнулся и, упав навзничь, со страшной быстротой полетел вниз. К счастью, внизу он натолкнулся на рыхлый и мягкий ил, который с шумом разбрызгивается во все стороны, но не причиняет серьезного вреда нашему путешественнику. Мы продолжаем путь дальше, по ту сторону холма. Издалека снова слышится заманчивый шум. Снова хребет. Снова перебираемся. На этот раз без существенных волнений. На дне зала течет ручей. Пещера внезапно заканчивается отвесной стеной.

В каменный сифон с просветом всего в несколько сантиметров падает небольшим водопадом вода. Лежа на животе, мы пробуем склониться к ней и осветить сифон. Наблюдаем весьма неутешительную картину. Через несколько метров каменный свод сифона опускается на воду. Положение невеселое.