Порочный сексуальный татуировщик

Глава 1

— Китти-Кэт, мы летим в Лас-Вегас, — объявил Мейсон Кинкейд, потирая в предвкушении ладони. — Город грехов — идеальное место для развлечений и веселья. Как думаешь, в какие неприятности нам посчастливится там влипнуть?

Катрина Сэндс пристегнула ремень безопасности и поудобнее устроилась в кожаном кресле первого класса рядом с Мейсоном — ее лучшим другом и школьным товарищем с четырнадцати лет. Она нисколько не удивилась, что он уже составлял мысленный список всех диких и безрассудных приключений, ожидавших его в таком свободном городе, как Лас-Вегас. Мейсон Кинкейд — нарушитель правил, искатель острых ощущений и потакающий своим желаниям плохой мальчик, полностью поглощенный удовольствиями и их мгновенным удовлетворением. Судя по всему, что она слышала о городе, который никогда не спит, там Мейсон был бы в своей стихии.

«Ох, какая радость», — подумала она со смиренным вздохом. Не то чтобы она была ханжой. Отнюдь. Просто не была в восторге наблюдать за тем, как ее лучший друг, как кобель, носится по всему Вегасу. Этого зрелища ей с лихвой хватало каждый день.

Она повернула голову и встретилась с ярко-голубым взглядом Мейсона.

— Ты же понимаешь, что эта поездка не только для тебя и твоего члена? Что мы едем в Вегас, потому что твой брат Клэй женится на Саманте? — напомнила она об одной важной детали.

Уголки его губ приподнялись в снисходительной усмешке.

— Конечно, я понимаю, что завтра днем мой брат наденет старые добрые оковы брака. Но это не значит, что все выходные будут посвящены одной лишь свадьбе. На самом деле, сегодня вечером мы с Леви планируем увести Клэя куда-нибудь и убедиться, что он проведет свой последний холостяцкий вечер стильно.

Прекрасная возможность для Мейсона повеселиться с на все согласной женщиной, готовой провести ночь в его гостиничном номере. Так Мейсон и действовал. Сколько она его знала, он жил под девизом «поматросил и бросил», когда дело касалось женщин, и всегда следил за тем, чтобы они заранее знали условия. Никаких обещаний, никаких обязательств и ничего более длительного, чем разовый перепихон.

И каждый раз, когда Катрина наблюдала за этим, внутри нее умирала частичка надежды. Надежды, что однажды Мейсон разглядит в ней нечто большее, чем просто лучшего друга и женщину, обладающую личными и профессиональными качествами. Но мужчина не обращал внимания на ее глубокие чувства к нему, а она не хотела говорить ему о них, рискуя получить болезненный отказ. Гораздо проще и безопаснее для них обоих оставаться во френдзоне.

Она знала его двенадцать лет и искренне верила, что Мейсон Кинкейд не способен на серьезные отношения ни с одной женщиной. И ей действительно нетрудно было понять причины, учитывая его детство — отца он не знал, а мать больше заботила следующая доза, чем родные дети. Мейсон, возможно, был мастером отношения «мне плевать на всё и вся», но Катрина одна из немногих знала, сколько боли и обиды на самом деле скрывается за этим беззаботным поведением.

Посадка на коммерческий рейс, на котором они летели в Лас-Вегас, завершилась, и одна из бортпроводниц начала закрывать багажные полки, а другая объявила о необходимости перевести все электронные устройства в режим полета. Симпатичная брюнетка-стюардесса остановилась рядом с местом Мейсона у прохода и положила руку ему на плечо.

Он взглянул на нее, и женщина улыбнулась, слегка покраснев, когда он направил в ее сторону всю мощь своей мужской сексуальности. Да, Мейсон оказывал потрясающий эффект на женщин. Благодаря великолепным чертам лица, сексуальной улыбке, от которой плавились трусики, и татуировкам плохого мальчика, обвивавших обе мускулистые руки, он притягивал к себе женщин непреодолимой силой.

И придурок прекрасно об этом знал и без колебаний использовал свое обаяние в своих интересах.

— Сэр, прошу вас пристегнуть ремень безопасности, — сказала она очень мило, когда ее рука заметно сжала его мускулистое плечо.

— Конечно. И зовите меня Мейсон, — сказал он, застегивая ремень на талии, его тон был таким же легким и кокетливым, как и подмигивание. — Поскольку я лечу первым классом, а вы будете меня обслуживать, мы могли бы обращаться друг к другу по имени.

Катрина закатила глаза, но стюардесса рассмеялась над двусмысленностью предложения и бросила на него откровенный взгляд, прежде чем перейти к передним креслам, где сидели Клэй и Саманта. Через проход от Мейсона сидел его младший брат Леви вместе с Тарой, которая работала барменом в баре Клэя «У Кинкейда». Билеты первого класса были делом рук Клэя, как и отдельные гостиничные номера для каждого в отеле «Белладжио».

Пока стюардесса, покачивая бедрами, шла до конца прохода, Мейсон, вытянув шею, все пялился на ее задницу.

Затем снова взглянул на Катрину со своей типичной волчьей ухмылкой и бесстыдным блеском в глазах.

— Как думаешь, она согласится принять меня в клуб любителей авиасекса? — спросил он, и Катрина знала, что это не совсем дразнящий вопрос.

Она предупреждающе прищурилась, потому что сама мысль о том, как Мейсон трахает какую-то цыпочку в нескольких футах от нее, была невыносима.

— Даже не думай об этом.

Он наклонился так близко, что их плечи соприкоснулись, а его губы оказались возле ее уха.

— С тобой не весело, Китти-Кэт.

От его теплого дыхания пряди ее светлых волос с фиолетовыми кончиками шевельнулись, и ей едва удалось подавить дрожь, пробежавшую по позвоночнику и заставившую ее соски неприятно затвердеть.

— Заниматься сексом в тесном туалете самолета — не мое представление о веселье.

Господи, может, она ханжа, подумала Катрина, нахмурившись. Или, может, просто прошло слишком много времени с тех пор, как она занималась сексом. Прошел почти год, и даже тот последний раз с парнем, с которым она встречалась, оставил ее неудовлетворенной.

— Там может быть тесно и горячо, — согласился он тоном, который был одновременно веселым и многозначительным. — Но это не обязательно плохо.

Она покачала головой.

— Ты такой…

— Знаю, знаю, — перебил он, прежде чем она успела договорить. — Я — кобель.

Он — кобель и даже не удосуживался это отрицать.

— Но к твоему сведению: ты же знаешь, что мне гораздо веселее, чем тебе.

Когда самолет начал удаляться от выхода на посадку, Мейсон снова сел ровно и с внезапно серьезным лицом стал ее изучать.

— Как ты веселилась в последнее время? — спросил он, будто считал, что она не способна хорошо проводить время. — И вообще, когда ты в последний раз трахалась?

От неожиданного вопроса Катрина открыла рот, снова его захлопнула и посмотрела ему в глаза. Да пошел он нахрен за то, что такой мудак.

Он ухмыльнулся.

— Ага, так я и думал.

У нее руки чесались убрать с его лица это самодовольное выражение.

— Какого хрена это значит?

— Просто ты в последнее время очень дерганая, — он пожал плечами. — Вся на нервах, немного резкая и раздражительная со мной.

Ох, ну что за чертов идиот. Ее нервозность связана с его распутством и неспособностью видеть то, что у него перед носом.

Она была его лучшим другом и знала все о его дерьмовом прошлом, его далеко не идеальном детстве и комплексах брошенного ребенка. И хотя она снова и снова доказывала, что никуда не уйдет и всегда будет рядом с ним, несмотря на собственных демонов и страдания, он воспринимал ее как нечто само собой разумеющееся, не видя в ней никого больше, чем старую добрую Китти-Кэт.

Опять же, разве он виноват в том, что она любила его больше, чем просто друга или брата? Что он не способен ответить на ее чувства по разным причинам, главная из которых заключалась в том, что он был эмоционально сломлен и не знал, как подпустить кого-то близко к себе? Нет, она не могла его винить. По крайней мере, он был честен в том, кем был и на что способен.

Он не виноват, что она хотела большего. Вина за то, что она до сих пор надеялась, лежит на ней.

«Может, это часть проблемы», — подумала Катрина, выискивая на телефоне аудиокнигу, которую можно послушать во время полета. Мейсон так легко пользовался тем, что она все время рядом, всегда под рукой. Черт, кого она обманывала? Она облегчала ему задачу, и, возможно, пришло время переоценить свои чувства к лучшему другу и тот факт, что на них не ответят взаимностью.

Потому что одно она знала наверняка: безответная любовь — охрененный отстой.

Мейсон коснулся ее обнаженной руки, и ее предательский пульс ускорился в несколько раз, когда она посмотрела на его мускулистое предплечье и темно-коричневый плетеный кожаный браслет, дважды обернутый вокруг запястья. Этот браслет она подарила ему на последний день рождения, и в комплекте с его племенными татуировками он смотрелся на нем чертовски сексуально.

Не обращая внимания на то, как ее тело распалилось во всех лишенных внимания местах, она подняла на него взгляд, и он игриво улыбнулся ей.

— Знаешь, возможно, тебе следует воспользоваться Городом грехов, найти какого-нибудь случайного парня, который поможет тебе снять напряжение и расслабиться.

Катрина не была уверена, шутил ли он или говорил серьезно, но сдержала раздраженную реплику, которая только подтвердила бы его мнение о ее нервозности, и вместо этого решила с ним согласиться.

— Да, возможно, так я и сделаю, — с энтузиазмом ответила она.

Трахаться со случайным незнакомцем было не в ее стиле, но Мейсону не обязательно было это знать.

Он удивленно моргнул. Очевидно, не ожидая, что она так охотно согласится на его непристойное предложение. За шоком быстро последовало легкое смятение, будто не был уверен, что чувствует по поводу ее интрижки на одну ночь, несмотря на то, что это он поднял эту тему.

«Ну и ладно», — подумала она, подавляя свое разочарование.

Покончив с разговором, она отвела взгляд от Мейсона, вставила в уши наушники и закрыла глаза, когда самолет помчался по взлетно-посадочной полосе и оторвался от земли. При первом рывке ее желудок опустился вниз, и она медленно и глубоко вдохнула, принимая очень трудное решение. То, с которым боролась последние несколько месяцев, но внезапно ставшим слишком очевидным.

После того, как счастливая парочка поженится и все вернутся из Вегаса, Катрине нужно будет кардинально изменить свою жизнь. Становилось все труднее и больнее изо дня в день находиться рядом с Мейсоном и наблюдать, как он переходит от одной женщины к другой. Настало время провести переоценку своей жизни, а также должность менеджера в «Чернилах», тату-салоне Мейсона.

А значит, отказаться от единственного мужчины, которого она хотела, но никогда не имела по-настоящему, кроме как дружила с ним и делилась секретами.