Не просто попутчица

Пролог. Алиса

Иду по шоссе. Солнце медленно катится к горизонту. Прям картина маслом в чистом поле. Как у Ван Гога, только без подсолнухов. А в остальном, сколько ни смотри, что направо, что налево — поля бескрайние. И я бреду по обочине вдоль полыни по пояс. Вся такая на каблах, минималистичная от кутюрье, в раскраске индейцев навахо после десятой трубки мира.

И, скотство, ни одной машины!

За всё время мимо проехало семь тачек. Две по ходу и пять навстречу. Ни одна не тормознула. Я бы на их месте тоже промчалась мимо. Стоит такая деваха размалёванная и машет пустыми руками. Сразу анекдот вспоминается про голую бабу, которая в бар пришла за водкой и поинтересовалась, чего бармен на неё уставился. А тот отвечает: «Мне интересно, откуда ты деньги доставать будешь».

На мне всё же кое-что есть. Я бы нашла, куда спрятать деньги. Если бы догадалась, что надо. Но я не догадалась. А Ганс, коз-злина, даже телефон взять не дал.

Зубы начинают постукивать от вечернего холодка. Ёжусь и растираю руки. Умом понимаю, что Ганс должен вернуться. Подождёт ещё немного в воспитательных целях и вернётся. Даже не знаю, что лучше: чтобы вернулся или чтобы этот долбоклюй вонючий уехал и забыл обо мне навсегда.

Конечно, лучше второе. Но он точно не забудет.

Хотя может и не вернуться.

Плохая мысль. Я оступаюсь, нога подворачивается, и я судорожно втягиваю воздух сквозь зубы. Голеностоп обжигает резкой болью. Отломала бы каблуки к чертям собачьим, но сомневаюсь, что это облегчило бы жизнь. То есть путь. Да и колодка здесь — не китайское дерьмо, которое дёрнул, и оно разложилось на слагаемые. Наклоняюсь, чтобы растереть ноющую ногу. Позади слышится шорох шин и мягкий шум мотора.

Сейчас я буду скакать перед ним хромой козой, а он всё равно проедет мимо.

Все проезжают мимо.

Пошли они все в сад, с-сакурой любоваться!

Закусываю губу и принимаюсь тереть сильнее, в надежде, что боль отпустит.

Визг тормозов.

— Прикольный способ голосовать! — раздаётся рядом хрипловатый мужской голос.

Выпрямляюсь, стараясь перенести вес на непострадавшую ногу.

За рулём черной иномарки сидит симпотный мужик в районе тридцатника с несвежей щетиной на лице. Тёмные волосы коротко пострижены и торчат «ёжиком» на макушке. Лицо худощавое, с резкими скулами и ямочкой на волевом подбородке. Острый взгляд сквозь жёлтые автоочки оценивающе скользит по мне снизу вверх.

Рефлексы включились раньше, чем рассудок, и мои плечи расправляются, демонстрируя не самую богатую, но всё же грудь. Правильный лифон даже из обвисшей ушки спаниеля способен сложить курган третьего размера. А у меня и без пушапа есть, что показать.

А с пушапом вдвое больше.

— Куда тебя, красотка?

Мужик приподнимает очки. Не знаю, что он надеется разглядеть без них. Лично мне его блудливые гляделки и через линзы превосходно видно. Но так заметнее ранние морщинки-лучики вокруг глаз.

— Вперёд! — показываю рукой.

— О! Да нам по пути. Подбросить? — Он пялится мне в декольте.

— Буду благодарна!

— Будь, — великодушно соглашается водитель и тянется, чтобы приоткрыть переднюю дверцу.

Ещё раз бросаю быстрый взгляд на будущего спутника. Подтянутый. Длинные рукава лонгслива сдвинуты так, что обнажают тугие волосатые предплечья. Вырез-мыс подчеркивает мускулатуру груди. В общем, мне повезло. Это же мог какой-нибудь лысый толстопузик со слюнявыми губищами-пельменями оказаться.

А этот даже поприятнее Ганса.

На первый взгляд.

— Я не понял, ты ехать или посмотреть? — торопит мужик.

Да ладно.

Что я прям трясусь, будто душу продаю? Набираю в грудь воздуха для храбрости и сажусь в машину.