Темный секрет Санты

1

МИЛА

Окей, я знаю, это прозвучит безумно, но когда я была маленькой девочкой, всего шести или семи лет, я видела Санта-Клауса, и не только во сне или в кино. Это было настолько реально, насколько это возможно. Я увидела большого парня в красном прямо там, в моей гостиной, в грязных ботинках и всем остальном. В канун Рождества я поздно встала с постели, чтобы выпить стакан молока, и как раз когда возвращалась в свою спальню, увидела, как он вытаскивает свою задницу в красном костюме из камина моей семьи.

Даже будучи маленькой девочкой, я уже слышала слухи на игровой площадке о том, что знаменитый Санта, приносящий подарки, ненастоящий. Другие дети говорили, что вся история о Санте и миссис Клаус, вместе с их игрушечными эльфами на Северном полюсе, была не чем иным, как тщательно продуманной уловкой, чтобы заставить маленьких мальчиков и девочек вести себя хорошо, и я верила этим слухам, пока его большая задница не появилась в моей гостиной.

Конечно, я сходила с ума, понимая, что другие дети ошибались и что Санта был настоящим, но что меня действительно удивило, так это вовсе не Санта. Это был тот самый мальчик, который вышел вслед за ним из моего камина и так уверенно стоял в моей гостиной.

Он был совсем не похож на веселого старину Святого Ника. Он был полной противоположностью. Темные волосы с еще более темными глазами, и хотя он был всего лишь мальчиком, в нем была странная уверенность, которую я никогда не забуду.

Они пробыли там всего секунду, и когда Санта положил подарок под мою елку, мальчик просто уставился на меня с ухмылкой на полных губах, глядя на меня так, как будто он был так же заинтригован, как и я. Я тихо стояла со стаканом молока, едва в силах поверить в происходящее. Затем, когда Санта направился обратно к камину, мальчик подмигнул, и, словно вспышка молнии, они оба исчезли, оставив мой маленький шестилетний разум взорванным.

Я всю свою жизнь хранила память об этом маленьком мальчике. Даже сейчас, став взрослой женщиной, я ловлю себя на мысли, что мне интересно, как он выглядит сейчас, в какого мужчину превратился, и переросло ли это мальчишеское очарование в интригующую мужественную привлекательность.

Безумие, да? Да, именно так думала и моя мать.

В тот момент, когда я сказала ей, что видела Санту и ребенка, появившихся в нашей гостиной посреди ночи, она заявила, что я сошла с ума. Я явно вела себя неадекватно из-за недавнего развода моих родителей. Я едва успела насладиться Рождеством, как мама затащила меня в кабинет психотерапевта, чтобы начать рассказывать о моих галлюцинациях.

Моя мать, да упокоится она с миром, была непостоянной женщиной. Отбросим это, она была бессердечной сукой. Я никогда не ладила с ней, и, по правде говоря, я думаю, что именно ее немедленное неприятие того, что произошло той ночью, положило начало нашему нелегкому путешествию.

Все мое детство и даже в подростковом возрасте мы ссорились. Я не могу вспомнить ни одного дня, когда между нами был мир, и в конце концов меня отправили жить к моему отцу. Он, с другой стороны, был восхитителен. Я любила своего отца, и, учитывая, как хорошо мы ладили, мне всегда хотелось, чтобы мы могли проводить больше времени вместе. Моя мать так упорно боролась за единоличную опеку просто назло ему, но мы все были бы намного счастливее, если бы я всегда жила с ним.

Но, как и мама, мой отец недавно скончался.

Представьте, вам едва исполняется двадцать шесть, и вот вам приходится хоронить обоих родителей с разницей в шесть месяцев. Это был, мягко говоря, тяжелый год. Маму вывела из строя неудачная пластическая операция, а у моего отца, бедняги, была аллергия на здоровую пищу и физические упражнения. Его сердечный приступ был не самым большим сюрпризом, но это не сделало боль от его потери легче.

— Земля Миле, — говорит моя подруга Каролина, размахивая руками перед моим лицом, вырывая меня из моих внутренних страданий. Мы придерживаемся нелепой идеи нашей компании о рождественской вечеринке, и, к сожалению, это было обязательное мероприятие. Не поймите меня неправильно, я люблю хорошие рождественские вечеринки. Нет ничего лучше, чем наблюдать, как Джен из Бухгалтерии напивается от двух мартини и распутничает перед Нейтаном из отдела кадров. Она занимается с ним тверком последние двадцать минут, и, как бы забавно это ни было, сегодня вечером я этого не чувствую.

— Извини, — бормочу я, натягивая фальшивую улыбку и поднося бокал к губам, надеясь, что дешевое вино сможет как-то притупить боль в моей груди — боль, которая не была вызвана потерей моего отца всего несколько месяцев назад. Нет, это совершенно новая боль. Она настолько свежая, насколько только возможно. — Снова застряла у себя в голове.

По состоянию на неделю назад у меня было все. Идеальный парень, Брэндон, который, я надеялась, собирался сделать предложение на Рождество, и лучшая подруга, Амелия, которая была моей опорой весь прошлый год, поддерживала меня, когда я разваливалась на части, и была рядом, чтобы вытереть мои слезы, когда боль становилась невыносимой.

Но, к несчастью для меня, мой парень попал в трагический несчастный случай, когда поскользнулся и упал прямо во влагалище моей лучшей подруги. Это случилось непонятно как. Я была совершенно ошеломлена. Я зашла в квартиру Амелии, чтобы отдать ей заранее рождественский подарок за то, что она была такой замечательной подругой, и оказалось, что сюрприз достался именно мне.

Я вошла в ее квартиру и увидела, как мой парень нагибает ее над диваном, на котором я часто сплю, и трахает.

Мое сердце выпало прямо из груди, разлетевшись на миллион осколков, и с тех пор я стала призраком той женщины, которой когда-то была. За десять месяцев я потеряла всех, кто был важен в моей жизни. Вся моя система поддержки рухнула. Мама. папа. Амелия и Брэндон.

У меня все еще есть Каролина, девушка, которая сейчас смотрит на меня так, словно я сошла с ума. Хотя я знаю ее уже несколько лет, мы просто коллеги, и наша дружба не часто выходит за рамки рабочего времени.

— Давай, — говорит Каролина. — Мы на вечеринке, и хотя она отстойная с еще более дерьмовым вином, ты должна попытаться повеселиться. Я знаю, это был ужасный год для тебя, но сегодня есть шанс расслабиться и немного выпустить пар.

Я пожимаю плечами, оглядываясь на жалкое подобие рождественской вечеринки вокруг меня. Мы с Каролиной работаем в престижной юридической фирме в Нью-Йорке, и, честно говоря, нам более чем повезло оказаться здесь, но я начинаю сомневаться, стоит ли вообще все это долгих, изнурительных часов. Каждый из нас получил диплом юриста, и после стажировки здесь мы получили рабочие места. Однако пустые обещания повышения по службе начинают оставаться без внимания.

Мы обе находимся на самом дне, в основном выполняя всю черную работу за настоящих юристов, пока сидим без дела, надеясь, что кто-то заметит, что мы не просто бумажные червячки, а можем действительно знать что-то о том, что здесь делаем. Полагаю, отчасти в этом виновата я. Я могла бы заставить себя быть замеченным и ценным сотрудником, и я придерживалась этого образа мыслей, пока этот год не пошел насмарку. Теперь я даже не знаю, важна ли для меня эта работа или карьера, которая могла бы расцвести благодаря ей. Я здесь больше не реализовываюсь здесь.

Мы с Каролиной быстро подружились и проводили вместе каждый обеденный перерыв — при условии, что он у нас был, — на протяжении последних четырех лет, и все же я не могу до конца понять, почему наша офисная дружба не переросла в настоящую вне работы. Дело в том, что мне двадцать шесть, и я думала, что на данном этапе своей жизни у меня будет гораздо больше, чем просто… это.

Я усмехаюсь, глядя на свою подругу.

— Не знаю, могу ли я позволить себе расслабиться. Каждый раз, когда я это делаю, кажется, что кто-то падает замертво или вонзает мне нож в спину.

Дерзкая ухмылка расползается по лицу Каролины.

— Ну, посмотри на это с другой стороны. Не осталось никого, кто мог бы упасть замертво или вонзить тебе нож в спину, так что же ты теряешь?

— Черт возьми, — смеюсь я, опрокидывая в себя остатки вина. — Сегодня тебе придется туго.

Каролина смеется.

— Распусти волосы, Мила. Давай напьемся за счет компании и устроим себе отличную ночь. До Рождества осталось всего несколько дней, и с сегодняшнего вечера и до конца Нового года ты официально в отпуске, так что кого волнует, если ты проснешься завтра с убийственным похмельем и мужчиной в твоей постели? До тех пор, пока он потрясает твой мир. Это беспроигрышный вариант, девочка. Что может пойти не так?

Я бросаю на нее непонимающий взгляд, и поскольку идея приходит мне в голову, я быстро включаюсь.

Она права. Почему бы мне к черту не напиться и не потрахаться? Я люблю секс так же сильно, как и любая другая девушка. Мне это нужно. И если Брэндон может трахаться с Амелией, то почему я должна проводить ночь, хандря из-за какого-то парня, когда могла бы провести лучшее время в своей жизни?

— К черту это, — говорю я Каролине. — Давай сделаем это.

— ДА! — ликует она, поднимая бокал. — Это моя девочка. На минуту я подумала, что потеряла тебя.

Я закатываю глаза, и мгновением позже ее рука скользит по моей, когда мы возвращаемся в бар, полные решимости извлечь максимум пользы из сегодняшнего вечера.

Час спустя я стою на столе рядом с Джен из Бухгалтерии и танцую тверк против Нейтана из отдела кадров, в то время как Каролина держит стопку денег, швыряя их на мою шлюшью задницу. Я понятия не имею, откуда у нее могла взяться огромная пачка долларовых банкнот, но не могу заставить себя беспокоиться. Все, что имеет значение, — это то, что мы проводим лучшее время в нашей жизни.

«Rockin’ Around The Christmas Tree» гремит из динамиков, и пока я потягиваю дешевое вино, которое моментально ударяет мне в голову, я не перестаю двигаться. У меня болят ноги, и когда Джен и Нейтан начинают целоваться прямо рядом со мной, я понимаю, что пришло время заканчивать.

Каролина тянется ко мне, когда я начинаю слезать со стола, но каблук моей туфли цепляется за край стула. Я не успеваю удержаться, мои руки машут в воздухе, и я с грохотом падаю на пол, увлекая за собой Каролину в приступе истерического смеха.

— Срань господня, — воет она, пытаясь подняться на ноги. — Ты в порядке?

Все, что я могу сделать, это ссмеяться, позволяя ей попытаться поднять меня обратно, только это намного легче сказать, чем сделать, и в итоге проходит почти целых две минуты, прежде чем мы обе устойчиво стоим на ногах. Мы выпивает залпом по последнему бокалу, прежде чем взяться за руки и выйти за дверь.

Мы прошли половину улицы, прежде чем мои глаза расширились, и я уставилась на Каролину.

— Мы ни с кем не попрощались.

Ее глаза округлились от ужаса, прежде чем мы обе снова начинаем смеяться.

— О Боже мой. Неудивительно, что они не хотят давать нам эти повышения.

— Они такие идиоты, — говорю я ей. — Мы лучшие во всей этой фирме. Им повезло, что у них есть мы.

— Чертовски верно, — говорит она. — Ты знаешь, Джереми вчера спрашивал меня, как подать повестку в суд. Типа… Какого хрена? Заполнение документов должно происходить так же естественно, как подтирание собственной задницы. Скажи мне, как этот тупица получил повышение, а я нет? Объясни, в чем здесь смысл.