Лиля меняет пароль

— Подарок на именины.

— Хороший подарок, — мечтательно добавила она.

— Это ваш старший брат или младший?

— Старший. На самом деле мы с ним двойняшки, но он все равно родился раньше, поэтому я младшая сестра.

— Да вы что, двойняшки! — удивился Олег, — Я никогда не знал лично никого из близнецов или двойняшек, для меня это необычное явление. Как его зовут?

— Брата зовут Руслан. А вы один в семье, или есть другие дети у ваших родителей?

Разговаривая, Ольга второй раз за день накрывала на стол: раскладывала чайные пары, выставляла сахарницу и пиалу с вареньем, подавала ложечки и угощение, разливала заварку и кипяток. Олег наблюдал за её движениями, как за магическим действом: истинная женственность, грациозность и утонченность рождали уют и тепло настоящего дома. Изящные женские руки с тонкими запястьями и длинными пальцами творили чудеса, от которых он уже так отвык, но когда-то знал и любил, потому что у бабушки всегда было на кухне именно так.

— Я у родителей один. Поздний ребенок. Маме было тридцать пять лет, когда я родился, а папе почти сорок.

— Сколько же им сейчас? — спрашивает Оля, усаживаясь за стол.

— Папе недавно исполнилось семьдесят восемь, маме семьдесят три. — По сосредоточенному и отстраненному лицу хозяйки, Олег понял, что она пытается быстро посчитать, сколько лет ему самому. — Мне тридцать восемь, — с улыбкой говорит он, спасая её от случайных ожогов из-за невнимательности к чаю. Оля поднимает на него глаза, и он видит в них легкий испуг. — Не обращайте внимания на мою седину, это генетика, я уже лет десять такой. В нашей семье это нормально.

Пару минут они пьют чай в молчании, Олег угощается пирогом из ягод, Оля разворачивает шоколадный батончик, не сводя взгляда с цветной обертки.

— Я один живу, — вдруг говорит мужчина. — С собакой. Не женат, детей нет. — А затем с улыбкой добавляет: — Не судим, не привлекался.

Оля давится чаем и зажимает рот рукой, чтобы не выглядеть неопрятно. Удивленно смотрит на своего ночного гостя.

— Почему вы мне это рассказываете?

— Чтобы вы чувствовали себя в безопасности. Незнакомый мужчина на вашей кухне. Вы ничего не знаете обо мне, как и я о вас.

— Как ваша фамилия?

— Белобородов.

Олег видит, как красивые глаза хозяйки наполняются слезами, а полные губы сжимаются плотнее. Она смотрит на него так, как будто сейчас взорвется, разлетаясь на части. На секунду он даже испугался, не случилось ли чего, но в следующее мгновение она сглатывает и закрывает лицо руками, сотрясаясь от беззвучного смеха. Между пальцами появляется один серо-зеленый глаз, затем второй, и наконец она убирает руки, но широкую улыбку спрятать не в состоянии.

— Извините за мой смех, — говорит Оля.

— Смешно, что с такой фамилией я совершенно седой? Борода у меня, кстати, черная растет.

— Нет — нет, что вы, — продолжая улыбаться, но уже искренне пытаясь успокоиться, парирует Ольга. — Вы тут даже не при чем, на самом деле. Дело в том, что моя фамилия до замужества была Белоусова, и почему-то стало так смешно, — на последних словах она снова от души смеется. Олег улыбается в ответ, больше наслаждаясь видом счастливого женского личика.

— Значит, вы замужем? — спрашивает он, вдруг обратив внимание на ее прежние слова.

— Уже нет. Когда-то была. Я уже столько лет в разводе, что про замужество можно и не вспоминать.

— Расскажите о себе?

— У меня есть взрослый сын Никита. Работа — дом, все как у всех. Животных нет. Родители умерли несколько лет назад. И да, мне сорок два, если вам интересно.

Говоря о возрасте, Оля скорее хотела отпугнуть его, а не просто сообщить информацию. Чтобы понял сразу, что с ней у него ничего не может быть, даже если по каким-то причинам она привлекла его внимание, как женщина. Произнося заветные цифры, она смотрела в собственную чашку, словно искала в ней смелость или наоборот пряталась от его первой реакции. Когда Оля наконец посмотрела на гостя, он тянулся за новым куском пирога, на этот раз с орехами, который принесла Русина Марина.

— Очень вкусные у вас пироги, Ольга. Вы сами их испекли?

— Этот принесла сегодня девушка моего брата, а с ягодами делала я. Спасибо. — Никакой реакции на информацию о её возрасте не последовало, и Оля тоже взяла кусок орехового пирога. — Вы говорили, что раньше здесь жили ваши квартиранты. То есть квартира у вас давно, и вы сдавали ее?

— Да, все верно. Квартиру я купил лет девять назад, надо было вложить деньги. Пожил тут буквально пару месяцев. Ну как пожил, фактически только ночевал иногда. А потом уехал в Москву. — Видя удивление и заинтересованность на Олином лице, Олег продолжил рассказ: — Друг позвал меня помочь с открытием бизнеса, и последние восемь лет я жил там. Сначала думал, что навсегда уехал, а потом все чаще стал вспоминать дом. Прямо тянуло сюда.

— И вернулись?

— Вернулся, — внимательно глядя на нее, ответил Олег. — Родители здесь. И я, только снова зажив в этой квартире, почувствовал внутри покой.

— Чем вы занимаетесь?

— У меня две точки шиномонтажа в разных концах города.

— Сами обслуживаете клиентов?

— В основном администрирую, но бывает, и на смены выхожу, если кто-то болеет или ЧП какое.

Это объяснило Оле, почему иногда он одет с иголочки, а в другие дни выглядит как уличный пацан, целый день возившийся с чем-то во дворе.

Пока мужчина пил чай и угощался всем, что было на столе, — просто удивительно, какой хороший у него аппетит в столь позднее время, — Оля старалась рассмотреть его как можно подробнее, насколько это позволяли приличия и её собственное чувство стыда. Он с интересом рассматривал стены с фотографиями, тарелочками из путешествий и календарем, чайные принадлежности на полках, посуду и кухонный гарнитур. Казалось, вниманием не были обделены даже шторы и люстра. Жевал он с закрытым ртом, отпивал без хлюпающих звуков, сидел в приличной позе — все это своеобразно успокаивало Ольгу, вызывая ещё больше симпатии к красивому молодому мужчине. Потом он посмотрел ей прямо в глаза, и она не смогла отвернуться.

Уже лежа в постели, Оля долго не могла уснуть, перебирая в памяти всё, что произошло, каждое его действие и движение, свои слова и его взгляды. Он явно интересуется ею, она понимала это, даже при всей своей неуверенности, но ведь шансов у них никаких, она слишком стара для него.

Он такой красивый, а ей сорок два.

13

Выруливая по парковке возле дома Марины, провожая её после знакомства с сестрой, воодушевленный Руслан решает перейти в наступление и приглашает девушку немного прогуляться по району. На улице подморозило, людей мало, лишь редкие собачники и несколько случайных спешащих домой одиночек, укутанных в шарфы и скрытых под капюшонами. Таких, как наша парочка не было никого: он, высокий и слегка сутулый, в смешной полосатой шапке, которая лежала в бардачке с прошлой весны, и она, держащая его за руку, в красной удлиненной куртке и высоких сапогах, закрывающих колени, спрятавшая и рот, и нос в пушистый палантин.

Выйдя из машины и двинувшись вдоль по улице, никто из них уже не удивился тому, что руки в перчатках сами нашли друг друга, это стало так естественно, что не привлекло к себе внимания.

— Мне понравилась твоя сестра, — выглянув из-за теплой материи, сказала Марина, — красивая женщина, элегантная, нежная. И любит тебя, это чувствуется в каждом движении.

— Ты ей тоже понравилась.

— Вы с ней разные внешне. Думаю, если бы не знала, что вы двойняшки, то сама даже не догадалась бы о вашем родстве. Хотя подбородки у вас схожи.

— То есть какой-то общий предок у нас всё же есть? — шутливо уточнил Руслан.

— Да, троюродный брат второй жены двоюродного деда по папиной линии. Но нужно перепроверить родословную.

Почти обойдя квартал в хорошем темпе людей, опаздывающих на последний троллейбус, Марина пожаловалась, что уже порядком замерзла, но поскольку расставаться никто из них пока не был готов, она пригласила Руслана зайти выпить еще по кружке чая, а он согласился.

— Раздевайся, проходи, — произносит она, открыв две входных двери, закрытые на три замка, — куртку вешай сюда. Если хочешь, можешь взять тапочки.

Марина исчезает за одним из поворотов, а Руслан, повесив куртку на вешалку в отделанной деревом прихожей, проходит. Нестандартная планировка из-за углового расположения квартиры делает её похожей на лабиринт, пусть и небольшой: несколько коридоров, разделенных арками и выступами в стене, кроме того, всё та же деревянная отделка помещения и теплый свет ламп добавляет некой камерности. Слева небольшая кухня с круглым столом перед окном и низко висящим светильником, прямо — просторная комната в бежевых тонах, справа — лабиринт из спален и уборных. Повернув в эту сторону голову, Руслан сразу наткнулся на большой книжных шкаф. Он не мешал проходу, но воспринимался как замаскировавшийся страж: даже если бы гость не был заинтересован в чтении и книгах в принципе, обойти его вниманием не удалось бы все равно. Марина появилась из ниоткуда и деловито прошла в ванную.

— Руки мыть здесь, — произнес маленький генерал. Без каблуков она едва доставала Русе до плеча, но в своем собственном царстве ощущалась как полководец. Этакий Наполеон в кожаной мини юбке.

Поставив на плиту чайник и подготовив заварник с кружками, Марина нашла Руслана в зале. Он сидел посередине углового дивана молочного цвета, расставив ноги и закинув руки за голову, смотрел на шкаф напротив. Там были фотографии, хрустальные бокалы и графины за стеклом, разные сувениры. Марина сначала напряглась, ведь в её квартире так много всего, что напоминает об Артеме, и это не только сделанные его руками вещи или собранные коллекции, это и снимки: большой портрет на стене, где он отражается в солнцезащитных очках Марины; фотоколлаж над телевизором, где они в свадебном путешествии то в одной позе, то в другой, весело смеясь; и большая свадебная фотография у задней стенки серванта, позади декоративных стопок, на которой он держит Марину за руку, прижимаясь и лбом, и щекой к молодой жене. Первым порывом было выпроводить гостя из комнаты, но потом она решила, что не должна делать ничего подобного: ни выводить нового мужчину, ни прятать старого, делая вид, что его никогда не было. Он был. Он есть и всегда будет — он часть её жизни, пусть и невозвратная.

— Пойдем пить чай? — спросила она с улыбкой, и он ответил ей с такой же теплотой.

Конечно, Руслан видел всё, и призрак ушедшего супруга тоже. Вот он, в каждой вещи в этой квартире. Но ревности нет. Ведь и любви тоже нет. Только уважение, потому что Марина помогает сделать счастливой его сестру. Хотя она ему безусловно нравится.

Чай обжигал, домашнее клубничное варенье было сладким, но, когда мажешь его на прохладный сырник, все составляющие превращаются в идеальное угощение. Почти фыркая от удовольствия, согретый теплом и положительными эмоциями, Руслан по-свойски рассматривал все, что попадалось на глаза. Марине он казался добрым и счастливым, хотя и выглядел немного странно во всей этой обстановке — как будто слишком высокий, слишком худой, стукался локтями о подоконник, легко мог сбить светильник над столом, если бы поднялся не глядя. В какой-то момент Марина даже поймала себя на мысли, что не знает, кто он. Мужчина в её квартире, за её столом, на кухне. Легкая внутренняя паника сменилась решимостью не останавливаться, не поддаваться страхам и будь что будет. Она позволит ему всё, и больше никакого бегства.