Помоги мне любить

— Не уходи. Побудь со мной еще немножко, — просил Евгений, когда циферблат на часах показывал полвосьмого. Весь вечер писатель не сводил с Сары глаз. Он с вожделением смотрел на ее упругую грудь, тонкую шею, пухлые губы, которые она часто покусывала. Сара не стремилась соблазнить его. Она нарочно никогда никого не соблазняла, но ее поведение… иногда Сара, не задумываясь о реакции окружающих, эротично ела что-то или облизывала пальцы, играла с волосами, увлекшись интересным разговором или интересным фильмом. Евгений не знал этого. Ему казалось, что она пытается соблазнить его и, чем больше он смотрел на нее, тем сильнее становились его желания. А вместе с ними и объятья вдохновенья. Персонажи словно оживали, события, происходящие с ними, приобретали смысл. Но истинные чувства Евгения словно заблудились в ярких образах, возникающих в его голове.

Сара перевела взгляд с пылающего неба на писателя. От его нежно смотрящих глаз сердце словно замерло. Девушка не хотела расставаться с ним, но боялась гнева опекунов за нарушение «комендантского часа». Вспомнив о хорошей отметке, она подумала, что сможет успокоить их.

— Хорошо, — согласилась она. — Думаю, если опоздаю на полчасика, мама не будет сильно ругаться.

Гуляя по пляжу, они встретили пожилого мужчину лет шестидесяти. Порванная одежда, темная, как сажа кожа, босые ноги, длинная неухоженная борода отгоняли от себя всех людей, вызывали отвращение. Его морщинистые руки сжимали холст, а сам он просил подаяния.

Евгению стало жалко незнакомца, и он дал ему немного денег. Взамен на доброту, старик на протяжении сумерек рисовал их. Когда-то, давно, он был известным художником, но госпожа фортуна не всегда добра и, вскоре, он, неудачно вложив все деньги, обанкротился. Нищий, без копейки в кармане, он никому не был нужен, никто больше не покупал его картины, не имел с ним дел. Никто из бывших друзей не приютил его, не помог в минуты горя. В свое время слава вскружила ему голову, и он не завел семью, а годы летят незаметно и вот, совсем пожилой, стоит он на берегу моря без семьи, без дома, но лишь одно греет ему душу — холсты. Небо служило ему крышей, дома города — стенами, море и песок — полом. Старик ни на миг не жалел о прожитых годах и не желал что-либо менять, говоря, что если бы он мог вернуться назад в прошлое, то повторил бы все в точности.

Оценив работу бывшего художника, мужчина дал ему еще денег. Тот, взглянув на купюру, возразил, сказав, что это слишком много. Но спорить с Евгением было не возможно, поэтому художник был вынужден взять их. С теплотой на душе и с множеством благодарных слов и пожеланий, старик покинул их.

Взяв картину, они пошли к припаркованному у маяка автомобилю. Небо украшало множество ярких звезд, полная луна сияла у горизонта.

— Побудешь еще со мной? — спросил Евгений, открыв салон, чтобы положить картину.

Сара согласилась. Она понимала, что не зависимо от того, во сколько она вернется домой, скандал неизбежен. К тому же девушка не желала расставаться с возлюбленным.

Положив картину на заднее сидение машины, Евгений включил фары, проигрыватель, и, как бы поправив невидимый бантик джэнтельмена, протянул руку и сказал:

— Можно пригласить Вас на танец?

Луна, отражаясь в морской воде, создавала лунную тропу. Звездное небо придавало позднему вечеру романтику, а светлячки и ночные бабочки превращали в сказку. При ярком свете машинных фар, совершенно босые, танцевали Евгений и Сара. Ее руки, направленные им, обняли его шею, скрестившись в замок. Сердце девушки вырывалось из груди. С каждой новой песней мужчина все сильней и сильней прижимал к себе тонкую талию, находившуюся в его объятьях. Щеки Сары становились все красней и горячей. Вскоре она прижалась головой к его груди. Монотонные удары сердца оглушали звучавшую приятную романтическую музыку. Какое-то странное и совершенно новое ощущение завладело ею, голова кружилась, чувствуя жар влечения.

Писатель же боролся с желанием поцеловать подростка. Он осознавал, что влечение, которое вскружило ему голову, было не признаком любви, а страстью, вожделением или чем-то еще, но не любовью. И это влечение нравилось ему, оно вдохновляло, окрыляло, помогало писать.

— Уже поздно. Тебе пора домой! Я отвезу тебя! — перестав танцевать, говорил Евгений. Писатель поймал себя на мысли, что если не расстанется с ней, то обязательно поцелует. Его страстное желание может превратиться в страшную ошибку, угрожающую его будущему.

— Хорошо, — согласилась Сара, взглянув в глаза, нежно смотрящие на нее. Она хотела, чтоб он поцеловал ее, но Евгений разжал объятия.

— 23-

— Сколько можно спать? Вставай! Уже пора идти в школу! — кричал брат Сары. Девушка глянула на часы и поняла, что опаздывает. Алексей вышел с комнаты сестры и вместе с матерью пошел в школу. Сара, соскочив с кровати, бегала по дому как сумасшедшая в поиске тетрадей, ручки, книг, одежды.

Все выходные девушка провела дома. Опекуны наказали ее за позднее возвращение домой и Марина Игоревна, будучи уверенной, что подопечная связалась с дурной компанией, пообещала Саре встречать ее после школы. Девушка просила поверить ей, умоляла не встречать и обещала, что подобного больше никогда не повторится, и что она всегда будет приходить домой вовремя, но опекуны стояли на своем. С тяжестью на сердце, Сара бежала в школу. Она понимала, что теперь не скоро увидит Евгения, и не знала, увидит ли вообще. Она боялась, что он перестанет ходить на маяк и ждать ее.

Когда прозвенел звонок на урок, Сара была еще далеко от школы. Она понимала, что сильно опаздывает и это тоже беспокоило ее. Сегодня первым уроком у них должна быть литература с новым учителем. Ей было не приятно, что знакомство с ним начнется с опоздания, но изменить ситуация она не могла.

— Здравствуйте! Прошу прощения за опоздание! Я Сара Зайцева! Можно войти? — мгновенно протараторила она, открыв дверь. В ярком солнечном свете Сара увидела знакомый силуэт. Перед ней, на месте учителя, стоял Евгений.

«Как? Он… учитель?» — думала Сара. С одной стороны она была счастлива видеть его, но с другой она больше никогда не сможет общаться с ним так, как прежде. Больше не будет разговоров на маяке, стихов, помощи с уроками, танцев на пляже и всего того, что могло бы произойти с ними в будущем. Теперь Сара снова одна. Ее ноги подкосились, зрачки расширились, руки начали трястись, а сердце… оно словно вырывалось из груди. Саре показалось, будто она падает в пропасть. Мрак завладел телом. Живот, сердце, руки, ноги — все невыносимо заболело. Сара подумала, что лучше бы она снова прогуляла школу. Она понимала, что это ничего бы не изменило, просто тогда она была бы счастлива на день больше. Но теперь уже поздно. Девушка стояла в классе и перепугано смотрела на возлюбленного, мысленно повторяя, что это всего лишь страшный сон.

— Здравствуйте, Сара! Присаживайтесь! — посмотрев на нее, сказал учитель.

«Здравствуйте… присаживайтесь» — мысленно повторила она. Эти слова подобно сотни мечей врезались в ее сердце. Буквально несколько дней назад они общались как друзья, а сейчас такое холодное «Вы». Его официальное обращение подтвердило ее подозрение — теперь она действительно одинока. Сара послушно подошла к парте, села.

«Все твои слова были ложью! Ты говорил, что в ответе за меня, так почему же ты…» — не в силах продолжить мысль и едва сдерживая слезы, думала она. Одноклассницы с расспросами напали на молодого учителя, стремясь узнать о нем как можно больше. Он с удовольствием отвечал на них, периодически посматривая на бледную как мел Сару.

Как только окончился урок, она, как всегда пулей выскочила из класса. Но не в библиотеку, как в последнее время, а со школы.

Словно чувствуя ее боль, ледяные порывы ветра сбивали с ног, небо сверкало, гремело и, как и Сара, рыдало. Девушке был безразличен скандал, который снова устроят опекуны из-за ее прогула, угрозы, наказания. Она хотела лишь умереть. Радуга, паявшаяся в ее душе после знакомства с Евгением, померкла, черные грозовые тучи вновь овладели ею. Который раз созданный Сарой мир был разрушен, любовь предана, а мечты растоптаны.

Вернувшись домой, промокшая до нитки, она упала на кровать и прорыдала до обеда. Когда сил уже не было, она уснула. Сара молила высшие силы о смерти, и они словно услышали ее.

— Как ты посмело снова прогулять? — кричала Марина Игоревна, влетев в комнату Сары. Но девушка не реагировала. Вне себя от злости, женщина кричала страшным голосом, угрожала и, схватив Сару за руку, замерла. Рука девушки была горячей. Марина Игоревна бросилась ко лбу. Он словно пылал. Мысль о том, что Сара заболела, остудила пыл. Забыв обо всем, Марина Игоревна помчалась за градусником.

— 24-

Сентябрь подходил к своему завершению. Дни становились короче, солнце часто скрывалось за серыми грозовыми тучами, море штурмовало, дул холодный северный ветер. Листва деревья окрасилась в осеннюю палитру, напоминая, что скоро настанет зима. Но в душе Сары она уже царила. Девушке казалось, что весь мир против нее. Она шла в школу, как на пытку. Она не хотела видеть ни нового учителя, ни Максима. Сара настраивала себя, что через восемь месяцев она больше никогда не увидит ни одного, ни второго. И эта мысли радовала и удивляла ее. Если бы месяц назад кто-то сказал ей, что она будет радоваться разлуке с Максимом, Сара ни за что не поверила бы. Не поверила бы она и в то, что больше никогда не захочет общаться с Соловьевым Евгением Владимировичем.

Сара молча вошла в класс, села за парту. Как обычно, никто не обратил на нее внимания. Достав вещи, она посмотрела в окно. Как и две недели назад, первым уроком была литература. В коридоре послышался знакомый голос. Она повернула голову. Максим, входя в класс, внимательно посмотрел на нее. На Саре было черное вязанное платье с клетчатым узором по линии груди и талии. Оно, как и предыдущее, было велико и мешковато, но в нем девушке было тепло и уютно.

Сара отвернулась. Закрыв глаза, она слышала, как от страха забилось сердце. Девушка была уверена, что Максим подойдет к ней и, как всегда, будет издеваться. Но он не шевелился. Пристально смотря на Сару, парень обдумывал дальнейшие действия. Он помнил слова Александра. Максим не боялся его, но понимал, что если заденет Сару, проблемы неизбежны.

Прозвенел звонок.

— Доброе утро! — приветливо улыбаясь, говорил вошедший в класс учитель. Одноклассники поздоровались в ответ. Поздоровалась и Сара. Увидев ее, Евгений на мгновенье замер. Он скучал по общению с ней и несколько раз хотел съездить к Саре домой, что бы узнать о ее самочувствии. Но каждый раз что-то словно останавливало его.

Евгений часто вспоминал последний вечер, которые они провели вместе. Несколько дней воспоминания окрыляли его, но вскоре муза оставила писателя. И сейчас, смотря на подростка, он искренне обрадовался ей. Широкая улыбка украсила его мужественное лицо.

— Я смотрю, Вы вернулись к нам. С выздоровлением, Сара… — по привычке, назвав ее имя, писатель вспомнил, что он уже ее учитель. — Зайцева! — словно выделяя ее фамилию, добавил он.